Габриэлла слегка встряхнула головой, совсем позабыв о присутствии капитана. Тишина, воцарившаяся в каюте, давила на уши и словно сжимала горло, отчего дышать становилось все труднее и труднее.
– В лазарете Жаннет я видела бальзам, которым смазывают раны… – растерянно прошептала Гэби. – Я схожу за ним.
– Посмотрите в нижнем ящике стола, – тихо проговорил капитан, продолжая неподвижно стоять.
Габриэлла немедля подошла к столу и действительно нашла там закрытую баночку с зеленой и дурно пахнущей мазью.
– Будет щипать. Потерпите, – предупредила она, воротившись на место, и осторожно начала покрывать каждый сантиметр порезов мазью.
Джонатан стиснул зубы – кожу невероятно сильно жгло то ли взаправду от мази, то ли от неуверенных и легких касаний Габриэллы.
– Вы считаете это разумно с вашей стороны? – хрипло спросил Джон. – Несколько минут ранее вы отчаянно пытались меня убить, а сейчас… – он замолк внезапно, ощутив, как Габриэлла положила ладонь на его спину и замерла в нерешительности.
– А вы… Вы считаете свой поступок разумным? – едва уловимый шепот сорвался с губ девушки. – Зачем вы это сделали, капитан?
Гэби затаила дыхание. Она не надеялась на ответ, все было очевидно. Но почему внутри все сжималось только от мысли, что капитан осмелился взять наказание на себя? Странное, смешанное чувство. Габриэлла так сильно ненавидит Джонатана, так сильно презирает его, но испытывает жалость. Испытывать жалость к своему врагу – такая слабость. Ты становишься уязвимым, беспомощным. Проявляя человечность по отношению к недругу, есть ли гарантия, что он ответит взаимностью?
– У вас есть чем перевязать рану? – спросила Габриэлла, закончив наносить бальзам.
Джонатан кивнул и направился к небольшому шкафчику. А девушка, не теряя времени и стараясь больше не акцентировать внимание на обнаженной спине капитана, отмыла руки от запекшейся крови в тазике.
– Глупо вышло, – прошептала она и обернулась к Джону. Она слегка улыбнулась – мужчина пытался обвязать вокруг своего торса полоску из материи, выходило с трудом. Капитан выглядел как мальчишка, которому поручили довольно сложную работу, а он лишь для похвалы изо всех сил старался ее выполнить. – Я помогу.
Габриэлла забрала из его рук белую марлю и аккуратно перевязала раны.
– Что именно вы посчитали глупым? – отозвался Джон и обернулся к Габриэлле лицом.
– Вы могли остановить это безобразие, а не проявлять никому не нужный героизм, – бросила в ответ девушка.
– Мне показалось, квартирмейстер ясно выразился, что я не имею права прервать назначенное им наказание.
– Да какая разница! – вспылила Гэби, стараясь выглядеть как можно грознее, и для пущей убедительности уперла руки в бока. – Вы же капитан, в конце концов! Могли бы проявить и снисходительность. Да и ко всему прочему, вы же у нас легенда! Кто, как не команда, должен бояться вас в первую очередь?
– Разве я буду достойным капитаном, если мои люди будут выполнять указания лишь из-за чувства страха, а не из-за уважения? Кому, как не вам, мисс, должно быть известно, что доверие команды – это самое важное для капитана корабля? – спросил Джонатан и присел на койку. Сил, продолжать стоять, уже не было. – Я думал, Фредерик посвятил вас во все тонкости жизни на судне.
– Вы слишком много думаете о Фредерике, капитан. Больше, чем я! – фыркнула в ответ Габриэлла. Хотя понимала, что единственный человек на этом корабле, который все еще думает о Фредерике, – это она сама. – Фреди не любил говорить со мной на эту тему.
– По мне так он вообще не любитель разговаривать. Для него намного важнее решительно действовать, а не тратить время на пустые разговоры.
– Вот именно! Этим он и отличается от вас, – в сердцах проговорила Габриэлла и, взглянув на Джона, заметила усмешку на его лице. Осознав, что сказала глупость, Гэби почувствовала, как щеки опалило огнем, и, пытаясь оправдаться, бессвязно прошептала: – Это не то, о чем вы подумали…
– За кого вы меня принимаете, мисс? Я не такой бестактный, чтобы строить иллюзии в своей голове.
– Зато ваш квартирмейстер – человек лишенный всяких чувств и приличия, – как-то обиженно буркнула Габриэлла и, позабыв об угнетающей атмосфере в каюте капитана, опустилась на край кровати рядом с ним. – Я не понимаю, за что он меня так возненавидел, но если ему так хочется, то пусть выясняет отношения только со мной, а не втягивает в это других, ни в чем не провинившихся людей.
– Понимаю, вы огорчены поведением Жака. Прошу прощения за то, что произошло, но… думаю, он не хотел, чтобы все так вышло. Жак довольно агрессивен по отношению к людям, однако он не самый жестокий человек на этом свете. Поверьте, мисс, есть люди, которым вообще чуждо понимание и сострадание.
– И все же он пират. Как и многие на этом корабле, – недовольно пробурчала Габриэлла.
Джон в ответ искренне рассмеялся, чем вверг девушку в замешательство. Она настороженно оглядела его и только после решилась спросить:
– Почему вы смеетесь?
– Мне кажется, мисс, у вас узкое понятие слова «пират», – успокоившись, сказал мужчина и продолжил: – Вы знали, что до того как стать капером, Фредерик абсолютно так же, как и все мы, помышлял о жизни, полной роскоши, грабежа и нарушения правопорядка? Я, Жак и Фред больше пяти лет плавали на одном судне, грабили и разоряли торговые суда, наслаждались жизнью в Нассау в окружении таких же беззаботных пиратов и портовых девок. Судя по вашему удивлению, вы многого еще не знаете о своем столь любимом Фредерике. А жаль. Узнай вы чуть больше, ваше мнение насчет чистой души Фреда резко бы изменилось.
Девушка чуть не задохнулась от возмущения. Ну что за наглость?! Она действительно мало знала о прошлой жизни Фредерика, но кем этот жалкий капитан себя возомнил, чтобы судить о нем в такой ужасной форме?
– Ваши слова, капитан, ничего для меня не значат.
Гэби сложила руки на груди и нахмурилась. Глупо было бы верить словам пирата, и все же от них больно щемило в груди. И девушка не знала наверняка, сколько еще сможет верить в невиновность Фредерика, сколько еще сможет защищать его и отстаивать свою точку зрения о том, что Фред не способен на предательство.
– Не буду принуждать вас верить мне. Думаю, вы сами во всем скоро убедитесь.
Джонатан замолчал, а Габриэлла так и не нашлась, что ответить ему. Да и отвечать особого желания не возникало. Хотелось лишь узнать, можно ли ей покинуть каюту и возвратиться в кубрик, а то находиться здесь всю ночь было не очень-то и заманчивым предложением.
– Вам пока не стоит идти в кубрик, – сказал Джонатан. Девушка удивленно глянула на него. Ну читать мысли – это уже, извините, перебор! – Вас может кто-нибудь заметить. А это повлечет сомнения. Капитанская девушка не ночует в кубрике, поэтому сегодня вы останетесь здесь.
– Я не капитанская девушка! – воскликнула в ответ Габриэлла.
– Это сугубо ваше мнение. А команда думает иначе. Извините, но это для вашей же безопасности. – Мужчина поднялся с кровати и достал из шкафа чистую рубашку. Надев ее, сел за рабочий стол и зажег еще одну свечу. – Если вам еще не спится, можете почитать. У меня довольно большой выбор книг.
Габриэлла, потрясенная таким заявлением донельзя, еще с минуту сверлила Джонатана взглядом, но, поняв, что тот углубился в свои дела и больше не обращает на нее никакого внимания, встала с койки и направилась к книжному шкафу. Чтение – вот что действительно могло сейчас отвлечь от гнусных мыслей. Хотя девушка с трудом верила, что сможет расслабиться в присутствии капитана.
Будучи уверенной в том, что Джонатан на нее не смотрит, она осмотрела каждую полку, заставленную пыльными книгами. Решив не мучиться с долгим выбором, Гэби взяла первую попавшуюся книгу.
– Ромео и Джульетта, – Габриэлла усмехнулась. – Вы издеваетесь, должно быть? – пробурчала она. Увидеть столь живописное творение в библиотеке пирата Гэби никак не ожидала. Впрочем, она была уверена, что все, что находится в этой каюте, не принадлежит Джонатану. И книги в том числе.
Девушка вернула книгу на полку и осмотрела кожаные переплеты остальных творений.
«Гамлет, Потерянный рай, История жизни Бускона… но она же…»
– … на испанском, – вслух закончила Гэби и оглянулась на Джона. Сосредоточенный и уставший, сильный и красивый, но…
«Никогда не поверю, что вы образованный человек».
Габриэлла мотнула головой и отвернулась. Прошлый владелец этих книг может и был начитанным гением, но пират украл их. Не мог же он все это прочитать? Да, Кьюберри действительно ужасный человек.
Гэби взяла следующую книгу, все еще надеясь наткнуться на что-то более захватывающее.
– Франсуа Фенелон «Приключения Телемака», – на одном дыхании прочла она и, едва не поперхнувшись от удивления, посмотрела на капитана. Он смотрел на нее, не сводя глаз, с явным беспокойством.
– Этот роман… его ведь запретили во Франции. Откуда он у вас? – чуть успокоившись, спросила Габриэлла.
Джонатан молчал. Он внимательно смотрел на Гэби, совсем не задумываясь над ее вопросом. Прожигающий взгляд капитана заставил девушку поежиться, и только после этого он непринужденно улыбнулся, чем только смутил ее, и тихо начал:
– Да, его запретили, но это было несколько лет назад. Не знаю, как в данный момент обстоят дела во Франции, но, насколько мне известно, роман получил скандальную известность во всей Европе. Поэтому здесь нечему так удивляться.
Габриэлла выдохнула. Она слишком бурно отреагировала на эту книгу, что определенно заметил капитан. Но как же сильно она ликовала в душе! Любовь к чтению Габриэлла унаследовала от матери, и единственным увлечением в детстве было перечитывание каждой книжонки в библиотеке небольшого города. Трактат «О воспитании девиц» вызвал у девушки вечную любовь к творчеству Франсуа Фенелона. И сейчас улицезреть произведение, которое она так мечтала приобрести, сродни чуду.
Габриэлла, стараясь выглядеть более спокойной, невозмутимо села в рядом стоящее кресло. Она открыла книгу и углубилась в чтение, все еще чувствуя на себе внимательный взгляд льдисто-голубых глаз.
– Вы знаете французский? – спустя несколько минут тишины, как-то весело спросил Джонатан. – Или вы взяли книгу французского писателя ради забавы?
– Что? – девушка отвлеклась от чтения и удивленно подняла взгляд. Когда смысл слов капитана дошел до нее, она прикусила от волнения губу, мысленно ругая себя за глупую оплошность. – Нет… ну, если только несколько слов.
– И с маленьким набором слов вы решили прочесть целую книгу? – Джонатан явно наслаждался всей этой ситуацией. Судя по реакции Гэби, она что-то недоговаривала, хотя и усердно старалась делать вид, что это не так. – Вы удивительная девушка, Габриэлла, – Джон улыбнулся и откинулся на спинку стула. – Вы смелая и чувственная, гордая и внимательная. И последнее время меня не покидает чувство, что вы образованная леди из высшего света. Скажите, что я не прав, или я точно сойду с ума.
– Почему? – недоуменно спросила Гэби, не до конца понимая слова капитана.
– Потому что держать умную девушку на корабле – это… странно, – Джонатан передернул плечами. И все же образ лондонской красавицы никак не вязался с образом Габриэллы. Слишком она невозмутима для такой хрупкой натуры как светская девушка. – Впрочем, забудьте… Я явно сегодня не в своем уме.
Джонатан улыбнулся и, с большим усердием подавив желание продолжить разговор, вернулся к своим делам. А Габриэлла еще мгновение смотрела на него, внимательно изучая черты его лица, но вскоре тоже отвлеклась и продолжила чтение.
***
Уже была глубокая ночь, когда Джонатан почувствовал усталость. Он отложил трактат в сторону и устало потер виски.
За последнюю неделю на него обрушилось слишком много проблем, чтобы в силу этого отказывать себе в отдыхе. И если он с большим трудом забыл о стычке с братом и заявлением Наамы, то с упрямой и заносчивой девчонкой такой трюк не проходил. Джон не понимал, отчего его голову заполнили сплошные мысли о Габриэлле, почему, когда он просыпается каждое утро, перед глазами возникает ее образ, янтарные глаза то полные негодования, то обиды с крапинками гнева.
Думы о ней ослепляли, сбивали с толку, и капитан все чаще забывал о преследуемой им цели. Но осознание приходило внезапно, Джон встряхивал головой, словно отгоняя ненужные мысли, так и норовившие захватить его разум.
– Вы не хотите спать? – спросил он, наконец, спустя несколько минут размышлений и поднял взгляд на Габриэллу. Но та уже мирно посапывала с книгой в руках, и Джон удивился тому, как смог упустить момент, когда она уснула.
Он поднялся из-за стола и подошел ближе к девушке.
– Уже так много прочитали, – улыбнулся капитан, аккуратно взяв из ее рук книгу. – Кажется, вы знаете больше, чем несколько слов.
Он положил книгу на место и опустился на колени рядом с Гэби. Тень от ресниц падала на ее заострившиеся скулы, а под глазами, видные даже в ночи, темнели круги.
– Как часто вы плачете? – спросил Джон, зная, что его вопрос так и останется без ответа.
Мужчина осторожно коснулся руки Габриэллы, отчего та дрогнула во сне. Джон вдруг ощутил ее спокойное дыхание и, не смея пошевелиться, продолжал сидеть, вдыхая ее запах.
«Такая красивая, но несчастная», – пронеслось в мыслях, и Джонатан непроизвольно скривился. Внутри что-то неприятно жгло. Почему вдруг его настигла такая глухая… злость?
Это была точно она. Тихая, но неукротимая злость. Тело затрясло в конвульсиях, и где-то в глубине словно натянулась невидимая струна, готовая вот-вот порваться. И вновь это чувство… Чувство раздражающего тепла.
Джонатан протяжно втянул воздух, чувствуя, что накатившая злость начинает его душить. Глаза медленно закрылись, дыхание сбилось, и Джон засопел долго и изнурительно. Он чувствовал, как слабеет внутри, но снаружи… сила только возросла.
– Больно…
Жалобный голос как ток бьет резко и болезненно. Джонатан распахнул глаза и столкнулся с взглядом Габриэллы. Напуганное выражение лица девушки приводит в чувства, но хватка капитана остается по-прежнему сильной и крепкой.
– Капитан… отпустите. Пожалуйста.
Джон на несколько секунд будто впал в транс, и слова Габриэллы долго доходили до его помутившегося разума. Он опустил взгляд на свою руку, крепко сжимавшую кисть Габриэллы, и, наконец, пришел в себя. Джонатан, с трудом разжав одеревеневшие пальцы, понял, что так напугало девушку. Ладонь от самых кончиков пальцев была залита прозрачной завораживающей водой. Мужчина чувствовал, что Габриэлла внимательно и настороженно следит за каждым его движением, и потому медленно, словно боясь обжечься, отвел руку за спину и поднялся на ноги.
– Простите. Я… забылся, – выпалил он. – Не хотел вас будить.
– Все хорошо, – зачем-то соврала Гэби, слегка потирая больную кисть другой рукой.
Нет, на самом деле все было намного хуже. Девушка содрогалась при каждом легком движении капитана и буквально вжалась в жесткое и такое неудобное кресло. Снова этот звериный страх и чувство незащищенности засели глубоко в душе. Но Габриэлла понимала, что чем больше она показывает, что боится, тем больше свирепеет Кьюберри.
– Прекратите, – вдруг сухо и совсем низко проговорил капитан. Брови его сошлись на переносице, а рука показалась из-за спины, медленно сжимаясь в кулак.
– Что, простите? – девушка оторопело посмотрела Джонатану в глаза. Они сверкали под тусклым светом свечи, догоравшей на столе капитана, странным и доселе неизвестным ей блеском… От такого взгляда захотелось быстро спрятаться, но путей к отступлению не нашлось – капитан стоял прямо подле нее.
– Вы совсем не умеете лгать. – Хищный оскал застыл на красиво очерченных устах мужчины, и Джон рывком нагнулся над девушкой, уперев ладони в спинку кресла по обе стороны от ее лица.
От такой внезапной близости Габриэлла едва не задохнулась. Сердце сжалось в груди, а разум решил, что пора на боковую, и нагло отключился, оставляя Гэби в полной растерянности наедине с явным безумцем.
– Стараетесь делать вид, что совсем меня не боитесь? – спросил он, но прозвучало это больше как утверждение, нежели вопрос. Лицо капитана искривилось в странной усмешке. Он наклонился ближе к лицу Габриэллы и продолжил едва слышно: – Скажите… Как долго вы будете показывать свою гордость и пытаться скрывать очевидный всем страх?
– Что вы хотите от меня услышать? – с дрожью в голосе вопросила Гэби и заметила, как со лба капитана скатилась капля воды, а затем еще одна, и еще... Они скатывались до тех пор, пока полностью не залили левый глаз.
Вместо каких-либо слов девушка услышала лишь глухую усмешку, которая в исполнении пирата походила на предупреждение. Джонатан вдруг нарочито-медленно двинулся вдоль ее тонкой и изящной шеи, едва касаясь разгоряченными губами смуглой с каким-то золотистым отливом кожи. От легких, но будоражащих прикосновений девушке стало трудно дышать.
– Скажите… – спустя тягостное мгновение прошептал Джон. Горячее дыхание обожгло кожу, вызвало волну мурашек, пробравших девушку с головы до пят. – Скажите, что боитесь меня...
Габриэлла зажмурила глаза, все еще не веря своим ушам. Он действительно просит ее об этом? Просит ее сдаться и признать свое поражение? Впрочем, Гэби не понимала, что его просьба имеет более глубокий смысл, но отчего-то твердо решила, что даже под натиском смерти не произнесет вслух эти слова.
– Я… – Габриэлла открыла глаза и устремила взор на тлеющую свечу. Слабый огонек успокаивал и Гэби тяжело вздохнула. – Вы никогда не услышите от меня подобных речей, капитан, – на одном дыхании произнесла она.
Тонкий голос резанул по ушам Джонатана. Он улыбнулся, вполне ожидая подобного ответа. Любая благоразумная женщина на ее месте прикусила бы язык, так и не отважившись что-либо сказать. Кто угодно, но только не она.
– В таком случае, – после затянувшегося молчания начал Кьюберри, – я не буду жалеть о содеянном.
– О чем…
Девушка споткнулась на полуслове, когда горячие губы капитана накрыли ее – такие холодные и омертвевшие. Сильный, выбивающий из колеи напор Джонатана сбил Габриэллу с толку, и она безвольно опустила руки, содрогаясь от жгучего тепла, раскатившегося по всему телу. Гэби затаила дыхание. Кровь бешено стучала в висках, и все происходящее показалось ей сном. Но… таким страстным сном.
Пират углубил поцелуй. То нежный, то властный он сводил девушку с ума, и она даже не могла шевельнуться – внутри все обрывалось от напряжения. Габриэлла вздрогнула, где-то глубоко в душе возникло какое-то странное, незнакомое ей ощущение. Она закрыла глаза, с головой утопая во власти горячих и бесстыжих губ капитана.
Вкус поцелуя будоражил обоих. Джонатану всего на мгновение показалось, что он стоит на берегу моря в бушующий шторм. Над головой расстелилось черное небо, так ясно олицетворяющее его душу. Вокруг пусто – он остался наедине с непокорной стихией. Но как бы капитан не старался, ублажить ее не получалось. Джон вдруг ощутил дрожь, дрожь от близости этой пылкой женщины. Ради такой женщины, возможно, любой моряк мог бы оставить даже самую капризную, требовательную, но непокорную госпожу – море.
Эта мысль прочно засела в голове мужчины, он ясно осознал, что снова позволил себе отвлечься, и отстранился от лица Габриэллы, в унисон вместе с ней тяжело и прерывисто дыша.
Джон не торопился отходить, нет, он продолжал смотреть в безмолвные янтарные глаза, нежные, околдовывающие… Но не увидел в них ни злости, ни страха, ни даже отвращения. Только страсть, безумную, неудержимую, ту же страсть, что одолевала и его.
«Черт!» – мысленно выругался он и стремительно отпрянул от девушки. Легким движением капитан коснулся своего лица и… не почувствовал никакой прежней влажности. Вода испарилась.
– Ложитесь спать, – обрывисто выдыхает Джон, следя за тем, как огонь, охвативший девушку, постепенно утихает и на ее щеках появляется легкий румянец. Всего мгновение капитан еще смотрит на нее, а затем, как ни в чем не бывало, разворачивается и уходит в направлении стола.
Напряженное молчание сдавило воздух, казалось, не только в каюте, но и в легких Габриэллы. Она боялась пошевелиться, обрести способность вновь здраво мыслить. Ведь именно после придет осознание всего того, что произошло. На губах девушки все еще хранится вкус чужих губ, заставляя сердце жалко стучать в груди. Страх вновь овладел ею и вскоре усилился, как только каюта погрузилась во мрак.
Джонатан затушил свечу, и Габриэлла, привыкнув к темноте, увидела, как он снял рубаху и направился к ней. Она подскочила тут же, стоило ему ступить еще шаг, и рывком бросилась к кровати.
Гэби услышала усмешку, сорвавшуюся с губ капитана, и, быстро скинув с себя сапоги, юркнула под шерстяное мягкое одеяло. Она с радостью почувствовала, как по телу заструилось расслабляющее тепло. После нескольких часов проведенных в жестком и неудобном кресле, это оказалось невероятным блаженством – вновь оказаться в уютной и теплой постели. Но радость вмиг испарилась, и по спине девушки прошел озноб, когда кровать прогнулась под весом капитана. Он улегся на другую сторону койки и затих.
Габриэлла не слышала ни звука, лежащий рядом с ней мужчина не подавал никаких признаков жизни. Их тела не соприкасались, но девушка четко ощущала его присутствие. Ноздри щекотал чужой, крепкий, мужской запах.
Кровать скрипнула, Габриэлла напряглась еще больше, но Джонатан только повернулся на другой бок. Она слышала, как он поправляет одеяло, а потом его дыхание стало ровным и спокойным.
Гэби еще долго неподвижно лежала, прислушиваясь к каждому шороху со стороны капитана, но постепенно страх и волнение начали отпускать, и девушка погрузилась в глубокий сон.