Вышел княжич в поле да диву дался - за одну только ноченьку морковка поднялась, горох на целый локоть вымахал, усы выпустил-заколосился. Но не соврало Идолище - морковка листики повесила, трава сорная буйным цветом взялась, а вокруг гороха жуки черные, толстые, аки воронье над полем брани вьются!
Взялся Иван траву сорную пропалывать, морковку водичкой с ближайшего ручья поливать да жуков из жестянки дивной, что Идолище выдало, травить. Аж до обеда провозился, умаялся да взопрел, тело княжье белое уж и не белое - грязью покрылось да загаром взялось! Зато комары кусаться перестали! Какой там кусаться? Они от духа трудового еще на подлете замертво падать начали!
Правда и опыта набрался полезного: морковку от одуванчиков отличать научился да сколь воды под куст лить надобно приметил.
Едва лишь с делами управился, чует - в руках силушки богатырской совсем не осталось, а живот от голода ревет, как волчара в лесу зимнем.
Покликал Иван Идолище (авось раздобрится да за труды праведные едой поделиться?) да только не откликнулось оно на просьбу.
Опечалился Иван, вздохнул да пошел куда глаза глядят. Не прошел и версты, как попался ему по пути... ведро не ведро, ящик не ящик... корзина железная, куда мусор всякий скидывают. Нахмурился Иван, подумал, по сторонам поозирался (а ну как увидит кто, как княжич в мусоре роется?!), а потом плюнул на гордость да свидетелей ежели такие окажутся и полез в мусор, авось кто хоть корку хлеба выкинул?
Откопал среди объедков да сора разного целую миску с кушаньем странным, зеленым. Понюхал, поморщился да только голод-то не тетка, где ж тут привередничать? Авось да и не отравится?
Однако ж, хоть и не отравился от кушанья иноземного, но и в прок не пошло! Живот так прихватило, что едва-едва успел княжич до кустиков добежать, чудом только не оконфузился!
А едва лишь из кустиков выбрался, как Идолище тут как тут! "НУ и где ты шляешься? Показывай, давай, чего там навыращивал!" Испужался Иван - а ну как прогневается Идолище? Но виду не кажется, пришел в поле, на кусты кажется. А Идолище, как глянуло на морковь да горох - подобрело. Молодец, говорит, будет тебе за то награда!
Хлопнуло-топнуло Идолище и сей же час исчезли с кустов морковь да горох, а посреди поля появилась кровать да ящик зеленый.
Протер Иван глаза (а ну как морок наведенный?), кровать потрогал да подивился - и не перина из пуха лебяжьего, а все равно ж мягко!
Заглянул в ящик зеленый, а так кушанья разные. Достал княжич из ящика дивного тарелку с кашей незнакомой да и на тот ящик присел, отужинать собравшись. Однако отведал каши и опечалился - кашка-то холодная да и жидкая, только и годится, что в полу щели от тараканов замазывать.
Но делать нечего, поужинал, а тут уж и солнышко за горизонт закатилось, на небе звездочки загорелись, укутался Иван одеялом теплым и захрапел богатырским храпом.