Смеркалось. Ветра не было: ничто не колыхало растительность архипелага, не прикасалось своими невидимыми щупальцами к водной глади. У дорог уже горели фонари, постепенно загорались желтым светом и окна домов. Один из островов укутывал туман, словно пытаясь согреть и в без того жаркую погоду.

Небольшая, но шумная компания спускалась от одного из многочисленных домов к берегу. Юноша, первым вошедший в воду, подкатил свои шорты, после чего направился к лодке, привязанной к старому вкопанному в песок бревну. Второй молодой человек помог развернуть товарищу лодку, затем они усадили в неё троих девушек. Отвязав своё судно, два брюнета сели у вёсел. Девчонки тихо начали о чём-то совещаться.


Тысячи звёзд, до этого отражающихся в водной глади, начали укутывать облака. Лодка уже около двух часов болталась в океане. Темнеть начинало всё быстрей, так же быстро глаза привыкали к этой темноте. Вскоре юноши выпустили вёсла из рук, лодка начала качаться на волнах.

– Глубоко ушли, – заметила одна из девушек, после чего передвинулась ближе к краю и посмотрела вниз. Дна не было видно.

– Отдохнём и назад, – юноша попытался прилечь, перекинув ногу через скамью, но рост ему не позволял этого сделать. – Шторма всё равно не должно быть.

– Это здесь, – подметил второй парень. – А вот дома огребём, – он засмеялся.

– Да ладно тебе, Джим, – блондинка, сидевшая в центре, улыбнулась. Она явно имела виды на одного из братьев. – Мне кажется, что ваш отец не будет зол, когда узнает, что лодку вы «позаимствовали» из благородных побуждений. Если, конечно, узнает.

– С чего это? – братья отозвались хором.

– Да весь остров как сказку рассказывает то, как ваш отец вашу мать покорял, – девушка, сидевшая позади, сначала глянула на одного юношу, затем на другого. – А вы даже близнецы. Что вам мешает жениться в один день?

– Зря ты это… – один из братьев поморщился.

– Может у нас ещё и мозг один на двоих? – скрестив руки на груди, закатил глаза второй. – Мы – две разных личности, Бекки! Почему вы все такие…
Не успел блондин договорить, как по лодке ударила волна. Девушка, всё ещё зачарованно пытающаяся найти в тёмной воде дно, не удержалась и выпала за борт. Один из братьев едва успел схватит её за руку, но следующая волна унесла бедолагу от лодки дальше. Девчонки хором закричали, юноши схватились за вёсла. Жертву водной стихии уже и не было видно, а нырять в такой темноте без акваланга было неоправданным риском. Пока слабый пол не успел опомниться, братья переглянулись и, кивнув друг другу, погребли к берегу. Они были уже в сотне метров от острова, когда паника пошла на убыль.

Промокшая до нитки, Эмили обернулась на океан. Где-то вдали виднелись огни острова, до которых ей было не доплыть самостоятельно. Она понятия не имела, до какого из клочков земли всего архипелага ей удалось доплыть сейчас. Девушка знала, что заселены всего три острова, и сейчас она искренне надеялась, что на одном из них ей и посчастливилось оказаться.



Ничего, кроме как идти вперёд, не оставалось. Вздрагивая каждый раз от холода, юная мисс Рид делала один шаг за другим, пока песок не сменился землей. Она глубоко вздохнула, прошептала про себя какую-то молитву и двинулась дальше. С каждым метром вглубь этих «джунглей» становилось всё страшней. Оставалось только верить в чудо. А как ещё назвать то, что Эмми доплыла в разыгрывающийся шторм до земли?

Девушка наступала на ветки и сама же пугалась от этого звука. Жутко было даже от привычного шороха листьев, чего уже говорить о звуках, которые издавала проснувшаяся от нежданной гостьи островная живность.



Тучи то скрывали месяц, то вновь давали ему осветить путь Эмили. Только он не давал девушке отчаяться. Но когда пошел дождь, ей захотелось выть от безысходности. На часах было явно не меньше полуночи. Шорох листьев и шум дождя и волн сливались воедино. Идти было всё сложней: грязь словно пыталась удержать ноги девушки в себе. Теряя уже последнюю надежду, Рид увидела луч света впереди себя.

Нет, она вовсе не умирала и не сходила с ума. Там был настоящий свет. А, подобравшись ещё ближе, сквозь шум дождя Эмили услышала едва заметный звук работающего генератора. И никто в тот миг даже не догадывался, насколько девушке было всё равно на хозяина этой небольшой лачуги.



Лишь войдя вовнутрь она задумалась. А ведь действительно, владеть этим местом мог кто угодно. Скорее всего, этот человек даже опасался стражей порядка, раз ушел в такую глушь. Да и генератор говорил об отсутствии здесь других коммуникаций. Эмили начинала понимать, что скорее всего ей не поздоровится, когда хозяин явится в свою берлогу, но проблемы она решила решать по мере их поступления.

Рид не решилась снимать мокрую одежду, она просто выложила на одиноко стоящую кровать теперь уже не работающий телефон, связку ключей и паспорт, который так же промок насквозь. Присев на пол напротив всего своего имущества, Эмми глубоко вздохнула и прикрыла лицо руками.

Девушка начала проваливаться в царство Морфея, когда входная дверь предательски скрипнула. Она резко подвелась на ноги и посмотрела на человека, который, скорее всего, был хозяином хижины. Он был в костюме для дайвинга, за спиной висели баллоны с кислородом, на лице была маска, а в руках за спиною держал сеть с какой-то морской тварью. Эмили вздрогнула, когда дверь за ним закрылась.



– Ты кто? – спустя пару минут рассматривания друг друга спросил мужчина.

– А ты? – девушка сильно боялась.

Стянув маску, незнакомец улыбнулся.

– Меня зовут Эмили, – она покраснела, когда поняла, что сказала глупость. Говорила она тихо. – Мне нужна помощь…

– И как я могу тебе помочь? ¬– молодой человек подошёл ко второй двери, открыл её и выкинул на улицу сеть с рыбой, после чего подошел к небольшому шкафчику. – Ты не могла бы отвернуться?

Эмми послушно повернулась к незнакомцу спиной. С трудом ей удавалось скрывать свой страх, который с каждой минутой становился всё ярче. Именно он подкидывал в голову девушки мысли о том, что сейчас ей в спину могут вонзить нож или выстрелить.

– Мне нужно попасть домой, – отвечала на вопрос она. – Я выпала из лодки, а потом меня волной отнесло сюда, и я дошла до этого места, – из глаз покатились слёзы, которые девушка смахивала рукой.

– Спокойно, – по голосу незнакомца было понятно, что он улыбается. В следующий миг с грохотом на пол упал баллон с воздухом. – Дождь скоро кончится, и я пойду на улицу, а ты можешь здесь спать спокойно, – он снял с себя гидрокостюм и вытер влажное тело полотенцем, что до этого лежало на шкафчике. – А утром я доставлю тебя до острова… Ну, до твоего острова.

– Спасибо, – едва слышно прошептала Эмми, ожидая со стороны мужчины уже и сексуальных домогательств.

А незнакомец по-прежнему улыбался. На самом деле, ему было бы всё равно, если бы девчонка сейчас к нему повернулась или не отворачивалась вовсе: он вполне мог бы переодеться перед ней.
Натянув на плавки джинсовые шорты, а затем белую футболку он сложил полотенце, после чего повернулся к гостье.

– Можешь повернуться обратно, – он повесил себе гидрокостюм на плечо, а после, когда девушка обернулась, кинул в неё полотенцем. – Пригодится.

Теперь он оказался совсем другим. Ему явно не было тридцати лет. Смуглая кожа говорила о том, что он был местным или хотя бы прожил здесь не один год. Тёмные волосы, тёмные глаза. Странные брови. Да, он был красив, но по-своему. Нельзя было сказать, что внешность этого человека могла понравиться абсолютно всем и каждому.

– Ты не представился, – сжимая в руках полотенце, Эмили сверлила его взглядом.

– Мэттью, – он протянул руку девушке, но, не получив ответной реакции, спрятал её в карман. После недолгой паузы, он продолжил. – Я могу дать тебе свою сухую одежду. Когда дождь кончится.

Эмили кивнула в ответ и отвела взгляд в сторону. За окном было темно настолько, что весь пейзаж слился в одно чёрное пятно. Капли дождя, уже редкие, барабанили по крыше. Удивительно, как она не протекала: изнутри сооружение выглядело так, будто стояло здесь нетронутым по меньшей мере десяток лет.

Когда дождь утих, Мэттью выдал девушке свою футболку и какие-то штаны, что утягивались в поясе, после чего вышел за дверь, куда выбросил сеть с рыбой, взяв с собою нож. Как только он оказался снаружи, там загорелся свет.

Переодеваясь, Эмми, глядя в окно, наблюдала за тем, как молодой человек достаёт из рыбины что-то похожее на стрелу, после чего начинает чистить её от чешуи. Последующий процесс девушка не застала – отвернулась. Для неё это было слишком противно. Действительно, чего ещё ожидать, когда считай всю жизнь всю работу делают за тебя? Эмили никогда даже не резала мясо, что уже говорить про разделку рыбы или, допустим, запекание птицы. Оставалось только присесть на кровать и столкнуться с собственным унынием.



В конечном итоге девушка всё-таки улыбнулась. Вещи ей были велики, выглядела она забавно. Эмили сложила свою одежду в стопку и осторожно положила на пол рядом с кроватью, после чего кинула на спинку кровати влажное полотенце. Затем она подошла к двери и, не зная, стучать ли, попросту распахнула её. Мэттью отвлёкся от рыбы.

– Есть с чего позвонить?



Молодой человек глубоко вздохнул.

– Подойди, а, – он положил рыбину на пол.

Эмили послушно приблизилась к нему и встала позади.

– А теперь достань телефон из заднего кармана. И, будь так добра, не стой в будущем за спиной.

Девушка послушно кивнула и сделала всё, как того и велели «инструкции». Она отошла к двери, после чего зашла вовнутрь, где и набрала номер. Никто на том конце не отвечал. Поначалу номер был занят, а после и вовсе оказался недоступен. Что-то подсказывало девушке, что её отец вновь развлекался с очередной любовницей, пока родная дочь пропадала на каком-то жалком клочке земли с неизвестно кем.

Эмили не могла выдавить из себя ни слова, когда возвращала телефон новому знакомому. Цивилизация вдали становилась всё темней с каждой минутой. Девушка застыла, наблюдая за уходящими огнями, после чего, заметив отражения разноцветных огоньков в воде, посмотрела в небо, в те тысячи звёзд, что меркли и загорались заново каждую ночь, даруя блуждающему путнику карту. Мэттью, заметив этот ритуал, едва заметно улыбнулся. Он отложил рыбину в сторону, ополоснул руки в солёной воде и обратился к девушке:

– Никогда звёзд не видела?

– Видела, – она оторвалась от неба и взглянула на молодого человека. – Но чтобы столько…

– Не удивительно, – брюнет глубоко вздохнул и подвёлся на ноги, после чего подошёл к Эмми. – Нам не повезло со временем, в котором мы родились, ведь сейчас при слове «звезда» большинство думает о какой-то скандальной персоне, а не об этом, – он посмотрел в небо, после чего мечтательно прикрыл глаза. – Потому что этого и не видно за тоннами бетона.



Рид с удивлением посмотрела на Мэттью. Заметив это, он смущенно отвернулся, после чего вновь вернулся к своей рыбине. Она была уже без чешуи и внутренностей, дело оставалось за малым: соль, перец и мангал. В животе Эмили заурчало, когда брюнет начал резать треску, а после достал из переносного красного холодильника какие-то баночки и стал обмазывать куски их содержимым.
Засмущавшись, девушка отвернулась. Она посмотрела сначала на дверь, после на Мэттью, после чего направилась в хижину. Рухнув на кровать и прикрыв глаза, Эмми почти сразу уснула. Неизвестно, что вымотало её за день больше: заплыв в шторм или последующая прогулка по неизведанному острову, результатом которой стало сомнительное знакомство.

Девушке не снилось абсолютно ничего. Всю ночь она переворачивалась с одного бока на другой, едва не падая с узкой кровати и укутывалась в плед, пропахший океаном. Лишь к утру она угомонилась.

Казалось, что она снова дома. Но, открыв глаза, Эмили разочаровалась, глубоко вздохнула и с головой ушла под покрывало. Проведя в таком состоянии несколько минут, девушка всё-таки решилась встать. Она сначала просто села на кровать, после подвелась на ноги, посмотрела в окно. Мэттью сидел на краю дощатого пола и смотрел куда-то вдаль. Интересно, а спал ли он вообще? Почему-то казалось, что при свете дня этот человек стал другим.



Как только взгляд юной мисс Рид упал на переносной холодильник, в животе её заурчало. Если вечером просто хотелось есть, то сейчас это чувство эволюционировало до такой степени, что казалось, что без еды долго не протянуть. И не удивительно, ведь нормально не ела девушка немного больше суток.

Смущенно прикусив губу, Эмили подошла к двери и толкнула её. Та со скрипом открылась, и Мэттью обернулся. Он улыбнулся и рукой сделал приветливый жест, после чего вернулся к разглядыванию того берега. Девушка встала рядом с ним, после чего попыталась найти ту точку, которая так привлекает его внимание.

– Когда ты отвезёшь меня? – не выдержала она.

– Погоди немного, – Мэттью посмотрел на наручные часы, после чего перевёл взгляд на девушку. – Или ты куда-то торопишься.

– Я просто хочу домой, – Эмми присела рядом и посмотрела в воду.

– Если честно, я б туда не возвращался, – едва шёпотом ответил молодой человек, но Рид этого хватило, чтобы услышать.

– Почему? – из любопытства спросила она.

– Давай не сейчас? – брюнет посмотрел на девушку и печально улыбнулся.

Эмили смущенно отвела взгляд в сторону. Она поняла, что задела своего нового знакомого за больное, однако любопытство брало верх. В её понимании не могло быть такого, чтобы кого-то не ждали вовсе или ему не было куда возвращаться.

У девушки в семье тоже были разногласия. Тем более, если учитывать, что семья состояла всего из двоих человек: из самой Эмили и её отца, Джонатана, с которым у девушки были характеры настолько разные, что они не выдерживали друг друга один на один больше одного дня. Мужчина всегда утверждал, что Эмми пошла в мать, за что так ею и дорожил.



Мать девушки ушла, когда той было семь лет. Эмили давно простила бы её, если б та давала хотя бы иногда о себе знать. Но нет. Это был один из самых скандальных разводов в городе за последние несколько десятков лет. Джонатан на зло бывшей жене лишил её же родительских прав, а после и того имущества, которое она ещё не продала. Впрочем, в руках у женщины на тот момент и так была сумма немалая. И никто после её отъезда даже не догадывался, где её искать.

Джонатан больше не женился, однако никогда не считал нужным скрывать от Эмили своих любовниц. Будучи ещё маленькой, в каждой из них девчонка пыталась разглядеть мать, но никогда не получалось. Стоило ей только начать тянуться к новому в доме человеку, как тот пропадал, даже если и шёл малышке навстречу. Ей необходима была мать, но Джонатан не уступал ревности. Самой близкой женщиной в жизни Эмили была её первая школьная учительница. Она была бы таковой и дальше, если бы умерла при родах. Пожалуй, именно эту потерю Эмми пережить было сложнее всего.
Она вновь посмотрела на Мэттью. Прошло уже не меньше двадцати минут, а он даже не вздрогнул, не пошевельнулся, только моргал время от времени. «А точно ли он человек?» – спросила сама у себя девушка, от чего улыбнулась.

Прождав ещё несколько минут, Эмили заметила, как уголки губ нового знакомого подымаются всё выше. Она в недоумении осмотрелась по сторонам, только после чего заметила причину. Вдали проходил огромный лайнер. Эмми не знала, насколько большим был остров, но что-то ей подсказывало, что лайнер этот был ещё больше.

– Он каждый раз проходит мимо в один и тот же день, – Мэттью не отрывал взгляда от корабля.

– А почему не заходит в порт?

– Ты шутишь? – он с удивлением взглянул на девушке, после чего вернулся к лайнеру. – Единственный порт не способен обслужить эту махину. Он вообще ничто не способен обслужить, кроме рыбацких лодок.

– А как тогда здесь до сих пор жив туризм?

– А как сюда прибыла ты? – он вновь посмотрел на девушку. – Вертолёты. И пристани, которые, как правило, кому-то принадлежат. Они крохотные для таких махин, однако для небольших катеров – самое то.

– Ты моряк что ли? – Эмили заулыбалась.


– Да брось, – Мэттью перевёл взгляд на корабль. – Я геолог.

– И каким ветром тебя сюда занесло?

– Попутным, – он усмехнулся. – Я решил что-то изменить в своей жизни, и этим чем-то стало моё место жительства и род деятельности. Надо пробовать всё, пока есть такая возможность.

Эмили кивнула. А ведь он был прав. И трудно было по виду Мэттью сказать, что живёт он не в своё удовольствие. Он казался независимым от других людей. Да и как иначе обосновать то, что он был бы в этой глуши один, не вывались той ночью девушка из лодки.

– Твоя посудина почти испарилась, – после продолжительной паузы Эмми подвелась на ноги. – А я домой хочу.

– Тогда придумай, куда сложишь свои вещи, – Мэттью пожал плечами, после чего сам встал с пола. – А я пока займусь транспортом.

Молодой человек направился к двери, где резко остановился, облокотился на дверной и добавил:

– Я ни на что не намекаю, но во втором сверху ящике комода, там слева, есть рюкзак, - пальцами он показал двойку.

Эмили в знак благодарности кивнула. Брюнет, улыбнувшись, вышел сначала с импровизированного балкона, а после и вовсе покинул сооружение. Прошло едва больше минуты, как девушка направилась следом. Она быстро нашла описанный рюкзак, куда наспех покидала свои до сих пор влажные вещи, а также отказавшийся работать телефон, ключи и потрёпанный жизнью паспорт.

Вскоре вернулся Мэттью. Звеня ключами, он постучал в дверь. Эмили не заставила себя долго ждать. Закинув рюкзак на спину, она вспоминала о манерах истинных джентльменов, о которых, похоже, её новый знакомый не знал. Девушка шла по небольшой тропе следом за брюнетом. Вскоре, когда они остановились, Эмили и дышать перестала от удивления.

– Ты серьёзно? – она посмотрела сначала на Мэттью, а после на его гидроцикл. – Мы вместимся вдвоём?



– Можешь вплавь, – он пожал плечами. – Не бойся. Просто держись за меня крепко.

Уже спустя несколько минут "адская штуковина" (со слов девушка) мчалась по водной глади, то и дело подскакивая на небольших волнах. Поначалу Эмили вскрикивала, но после привыкла. Однако слабей от этого она держать Мэттью не перестала: девушка вцепилась в него как кошка в ветку во время ветра. Только здесь, несмотря на брызги, Рид почувствовала приятный запах. Запах её нового знакомого. И пахло от него явно недешёвыми духами.

Добравшись до берега, Мэттью сначала сам покинул средство передвижения, а после помог сойти на берег девушке. Вскоре его и след простыл, а Эмили, выйдя к дороге, узнавала знакомые горы и здания в дали. К счастью, идти оставалось немного, но с ног валило порядочно. Одно лишь заставляло задуматься: как вернуть этому странному человеку его вещи?

Трудно было донести до бабушки, этой шестидесятилетней в душе всё ещё девчонке, что Эмили попросту выпала из лодки. Женщина подкалывала её, подшучивала, пока всё-таки не выбила из внучки правду. И про лодку, и про спасителя, и про дорогу домой.



Девушке трудно давался рассказ. Она ждала осуждения, нотаций, возможно даже скандалов. И не удивительно, ведь бабушку свою она почти не знала. За всю жизнь они виделись лишь несколько раз. И то, когда Эмили было не больше семи лет. После отец девушки старался пресечь их общение, а когда это не удавалось, то рассказывал истории о женщине в своём, не особо-то и благородном контексте. Обоснование у такого поведения было: глава семейства, а верней того, что от него осталось, просто не переносил напоминаний о жене. Видимо, тёща была одним из таковых.

Несмотря на все те истории, которыми Эмили пугал её отец, девушка настаивала на этом путешествии. И, как оказалось, не зря. Бабуля оказалась что надо! Несмотря на стабильный высокий заработок, всю работу по дому она вела самостоятельно. Также женщина не считала магазинную продукцию полезной, поэтому на заднем дворе выращивала те же помидоры с баклажанами. Сильно она гордилась своей яблоней и лимоном. Оба дерева долго не плодоносили, но сейчас их урожая хватало одинокой барышне с головой.

Свободные вечера, а таковыми были практически все, Амели Апьезон почти всегда проводила в определённых местах. Это были либо парк, либо библиотека, либо пляж. Везде она встречала кого-то из знакомых. И не удивительно, ведь за столько лет жизни на острове при подобной коммуникабельности трудно было не завести такое количество знакомств.



А знакомства, к слову, были и полезные. Миссис Апьезон знала, к кому и с какой проблемой стоило бы обращаться. А с такими людьми, которых она знала, нерешаемых проблем быть не могло. Что правда, никогда женщина и не пользовалась этими связями. Даже тогда, когда семья её дочери начинала рушиться. Амели не считала нужным кидать в то болото спасательный круг, ведь понимала, что с легкомыслием матери Эмили это семейство долго не протянет. Она даже не понимала, в кого пошла дочь, ведь что Амели, что её покойный супруг клялись хранить друг другу верность до последнего, и женщина не собиралась нарушать эту клятву, ведь любила Густава по сей день и вспоминать его могла только тёплым словом.

Утро для Эмили началось спонтанно. Она проснулась от грохота: чайка ударилась об окно, затем, повторив сие мероприятие несколько раз, улетела куда-то в свои дали. Девушка лежала в кровати после этого не долго. Она встала, подошла к окну и сонно подтянулась. Да, остров действительно был невероятно красив. Да и чертовски непривычно было всегда видеть вдали воду.



Выйдя из комнаты, Эмми спустилась вниз. Кажется, она была одна. Девушка зашла на кухню, заглянула в столовую, в кабинет бабушки и библиотеку. Действительно. Было пусто. Даже фраза «доброе утро» не заставила стены этого дома заговорить.

Почти весь день девушка провела в гордом одиночестве. Она шаталась по дому, пару раз обошла вокруг него, полежала на шезлонге, изучила островное телевидение… И каждый раз, в каждом новом своём действии она ловила себя на мысли, что думает о Мэттью. В голове был только он один. Сами собой вспоминались те моменты, когда им приходилось дотрагиваться друг до друга. Эмили покрывалась мурашками, когда представляла, как снова обнимает его там, где-то в океане, сидя позади него на гидроцикле.



Чем ближе был вечер, тем дальше заходили мысли девчонки. Она хотела увидеть Мэттью хотя бы из окна. В своих мечтах Эмми видела, как они сидят напротив друг друга, пьют вино и закусывают тропическими фруктами. Например, ананасами. Рид чертовски любила ананасы.

Когда девушка начала думать о том, чем же закончатся такие посиделки, вернулась и бабушка. А жаль, ведь в голове Эмили уже была воссоздана предположительная обстановка спальни спасателя.



На часах было почти восемь вечера, когда Амели позвала внучку к столу. Солнце ещё не до конца скрылось за водную гладь, погода на улице стояла идеальная. Эмили тыкала вилкой в печёный картофель, что лежал на её тарелке, изредка водила той же вилкой и по куску мяса. Женщина смотрела на неё и усмехалась.

– Влюбилась? – спросила она, накладывая себе салат.

– Прости? – Эмми поперхнулась.

– В спасателя своего, – улыбка миссис Апьезон была всё шире. – Я же вижу.



– Ба-а-а-а, – девушка засмеялась и смущённо покраснела. – Я видела его всего раз, а ты уже «влюбилась»…

– Родная моя, иногда и одного взгляда достаточно, чтобы понять, что человек твой, – женщина вспомнила покойного супруга и прикрыла глаза на несколько секунд. – Тем более, я понятия не имею, чем вы занимались там всю ночь.

– Спокойно, – Эмили отложила вилку и подняла руки. – Я спала. Одна. И не влюбилась я ни в кого. И вообще, ба, я люблю все эти розовые истории о любви с первого взгляда со счастливым концом, но что-то мне слабо верится, что нечто подобное может произойти и со мной.

– А зря, – женщина тяжело вздохнула и повторила почти шёпотом. – Зря.

Густав Апьезон был гениальным поваром. Он отдавал всего себя своей профессии. Ему обещали золотые горы, когда предлагали уйти из одного ресторана в другой, и обещания эти всегда сдерживали. Он не верил, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок: он доказал, что вкусной едой можно соблазнить любого, вне зависимости от его цвета кожи, сексуальной ориентации и гендерной принадлежности.

Амели Осборн тогда была начинающей журналисткой. Вернее сказать, на тот момент она только покинула двери вуза и была в поисках работы. Амбиции не давали ей снять розовые очки, поэтому девушка обивала пороги лишь крупных корпораций. Получая один отказ за другим, она постепенно снимала с себя эти очки. Оставалась последняя надежда… И юная мисс Осборн вцепилась за неё зубами.

В большом кожаном кресле сидел лысый мужчина в очках и дорогом костюме. В пепельнице дымилась сигара, из окна за его спиной весь мегаполис был как на ладони. Он слушал Амели с серьёзным видом, но после рассмеялся ей в лицо. И предложил невозможное, на что она согласилась. Густав никогда не давал интервью, вообще предпочитал не иметь дела с журналистами, а девчонка должна была заставить его говорить. Осборн понимала, что риск с треском провалиться был слишком велик, но не собиралась опускать руки. Она сутками караулила повара под рестораном, пыталась с боем прорваться на кухню, но всё тщетно.

Амели съедало отчаяние. На часах было за полночь, девушка сидела в одном из дешёвых баров города. Играла приевшаяся музыка, за одном из столов спор был в самом разгаре. Перед мисс Осборн стоял бокал вина, такого же дешёвого, как и вся обстановка вокруг.


Вдруг рядом с Амели кто-то присел. Поначалу она не обратила внимание, но сделанный соседом заказ заставил её обернуться. Девушка застыла, когда поняла, что это был тот самый Густав Апьезон. Он был совсем другим, нежели на фото. В глазах не было той жизнерадостности, была лишь усталость и печаль. Он пил вино и закусывал сыром, то и дело разглядывая людей вокруг.

– Я такой интересный? – в один момент он обратился к Амели, когда ему надоел её взгляд на себе.

– Приношу свои извинения, – она смущённо отвернулась.

Имеющиеся морщинки на лице Густава разгладились. Он широко улыбнулся и поставил бокал вина на стол, после чего полностью, всем телом, обернулся к мисс Осборн.

– Вы меня и здесь достали? – он тихо засмеялся. – Ну давайте поговорим.

– Не стоит, – девушка достала кошелёк и заплатила по счёту, так и не сделав ни глотка. – Мне кажется, нет таких людей, которые были бы достойны, чтобы кто-либо жертвовал ради них своими принципами.
– О каких принципах идёт речь?

– Мистер Апьезон, все знают, что вы не горите желанием общаться с прессой. Так пусть и дальше Вашего имени не будет на журнальных страницах.

Печально улыбнувшись, Амели двинулась к лифту. Густав, достав какую-то помятую купюру из кармана, бросил её на барную стойку и направился вслед за девушкой. Барменша поначалу возмутилась, но после, развернув бумажку, засверкала.

Двери лифта закрылись перед носом мужчины. Апьезон побежал к лестнице. Затылок Амели был за входной дверью, когда он добрался до фойе. И зачем он только бежал?..

– Да чёрт же… – уже на улице Густав искал её взглядом. – Стой!


И мисс Осборн остановилась. Она обернулась на повара и замерла, ожидая, пока он подойдёт. Амели понять не могла, приятное это было удивление или нет.

– Зачем ты так настойчиво за мной гоняешься? – Апьезон пытался отдышаться, положив руку на плечо девушке.

– Я? – Амели усмехнулась. – Сейчас не Вы от меня убегали.

– Прости, – он убрал руку с плеча девушки. – Ты меня раздражаешь своим вниманием, – он сделал паузу. – Но я не хочу, чтобы тебя не было рядом. Глупо, да?

Всё с той же усмешкой девушка кивнула.

– Я понятия не имею, кто ты такая, – Густав сделал глубокий вдох. – Я просто хочу попросить тебя об одной услуге.

– О какой же?

– Просто побудь со мной сейчас.

Амели не отказала. Ох, если б она только знала, на что подписалась в тот момент! Едва Густав услышал согласие, он за руку поволок девушку к пристани, с которой её и столкнул. А после прыгнул сам. На берегу девушка убить была его готова, но после поняла, что обижаться на этого человека невозможно. Он был на десять лет старше Амели, но в душе был точно таким же, как в детстве или в юношестве.

Апьезон крепко прижал к себе девушку, когда та собиралась уходить, а после водил её за руку до того момента, пока они не оказались у него дома. Амели никогда раньше не заносило в этот район. Она не хотела сбегать, а даже если бы и удумала, то всё равно ничего бы не вышло.

Она была пьяна, когда открылась для Густава и душой, и телом. И он отблагодарил девушку, когда утром доставил ей завтрак в постель, а в прихожей на двери оставил записку на французском. Амели не смогла её прочесть полностью, но смысл был ясен: дверь заперта, а сбежать по балконам с шестого этажа будет крайне проблемно.

Отношения их складывались странно и слишком быстро. Густав постоянно удивлял любимую. Он дарил ей цветы без повода, водил по музеям и театрам, постоянно говорил о том, что для него она самая красивая. Мужчина словно ожил. Не раз он с гордостью говорил, что в Амели его смысл жизни. Единственное в своей жизни интервью он дал не мисс Осборн, а тому самому лысому мужчине, что посмеялся ей в лицо. Густав сказал ему спасибо за то, что он встретил эту девчонку. И на следующий день сделал ей предложение.




После штампа в паспорте ничего не изменилось. Амели написала несколько забавных книг о том, каково жить с подобным мужчиной, но издала их под псевдонимом. Густав продолжал баловать её своими шедеврами. Он подходил ко всему с фантазией. Мужчина дарил на праздники Амели не банальные безделушки, он вполне мог вручить ей банку с тарантулом или большую коробку со скрепками, на дне которой вполне могли быть билеты в другой конец страны.

Им было легко даже в трудные времена. Всё потому, что они были друг у друга.


Конкуренция всё росла, когда молодое семейство, уже имея на руках дочь, открыло собственный ресторан. Понятное дело, что громкое имя главы семейства играла далеко не последнюю роль в их прославленности.

Когда мать Эмили уже училась в университете, Густав стал сдавать позиции. Одним из факторов его плохого самочувствия была экология. Поэтому они с Амели продали своё дело, почти всю недвижимость, и улетели на архипелаг, где был построен этот дом, а со временем и гостиница, которая с каждым годом приносила всё больше прибыли.

К сожалению, Густав едва дожил до рождения внучки. Амели чувствовала себя ничтожеством, когда понимала, что осталась здесь одна. Она сутками не выходила из дома, просила супруга забрать и её тоже, пока к ней не прилетела дочь. Долго пришлось выхаживать женщину, работать с психологом. Но всё-таки она вновь стала собой. Никому Амели не говорила, что по сей день чувствует Густава где-то рядом. Она не отпускала любимого.



Густав был единственным, кто понимал Амели.

Густав был единственным, кого Амели любила.

Густав был единственным её человеком.

Эмили уже привыкла просыпаться после десяти утра, а то и вовсе валяться в кровати до обеда. Тошно становилось от одной лишь мысли о том, что скоро вновь придётся жить по графику выходной-учёба-учёба-учёба-учёба-учёба-выходной. Хотелось двух вещей, и обе были нереальными. Первая – чтобы это лето не кончалось, вторая – чтобы его и не было вовсе. Тоскливо было думать о Мэттью, а не думать о нём не получалось.

Всё чаще девушка задумывалась о вкусе его губ, фантазия её заходила всё дальше. Когда раньше и о сексе думать было в какой-то степени стыдно, сейчас Эмили размышляла и о его последствиях в виде бракосочетания и детей.

Когда об отпрысках девушка задумалась впервые, белое платье она мечтала примерить с глубокого детства. Всегда с белой завистью Эмми смотрела на красивых невест, однажды даже сама примерила шикарное платье в свадебном салоне. На вид оно казалось лёгким и воздушным, но на деле было тяжеловатым. Корсет давил. Юбку пришлось бы всюду приподнимать. Про шлейф можно и вовсе молчать – к концу торжества из белого он станет серым. Однако красота требует жертв. Свои деньги платье однозначно оправдывало.



Эмили удивилась, когда застала бабушку на кухне. Та что-то тихо напевала себе под нос, даже не заметив, что за спиною стоит нечто сонное с растрёпанной гривой. Эмми улыбнулась, после чего подошла к женщине со спины и осторожно обняла её. Амели, испугавшись, вздрогнула.

– Ба, – обратилась девушка уже за завтраком. – Мне вот всегда было интересно. Меня в честь тебя назвали?

– Сомневаюсь, – женщина оторвалась от тарелки. – На твоём имени отец настаивал, а я понятия не имею, какие там у него в голове тараканы.

– Я не уверена, что ядовитые тараканы существуют…

– Но если они есть, то ты теперь знаешь, в чьей голове они водятся, – Амели с улыбкой пожала плечами.

Этот день был таким же, как и остальные. Разнообразия в него внёс лишь поход в магазин с бабулей, но и тот не занял больше двух часов. Островные пейзажи из окон дома постепенно начинали приедаться. Ходить Эмили было попросту некуда. А если бабуля и объясняла подробно маршрут до определённой достопримечательности, то появлялась вторая причина домоседства: не с кем.

Знакомства миссис Апьезон могли решить любую проблему, но явно не эту. С кем бы она внучке не предлагала познакомиться, та постоянно отказывалась. Амели списывала это на испуг: вполне возможно, девушка боится выпасть из лодки с новыми знакомыми. Пусть и не в буквальном смысле. Быть может, имела место и обида, ведь та компания не удосужилась даже принести свои извинения, а Эмили не спешила крутиться у их домов.

Единственного, кого была бы рада видеть Эмми, так это Мэттью. Но тут действительно было страшно. Он был гораздо старше. И наверняка сразу бы понял, почему девушку так к нему тянет. Да и если был он на том острове в гордом одиночестве, то со взаимоотношениями с людьми явно испытывал проблемы. Есть ведь такие люди, которые других людей недолюбливают вне зависимости от их расы, пола и возраста.



Эмили сама не считала, что все люди достойны любви. Она всегда придерживалась мнения, что собака будет верней человека. Почему-то девушка была уверена, что смерть кота принесёт ей больше боли, чем смерть, например, одноклассника или дальнего родственника. Как-никак, кот был рядом всегда, а тот человек появлялся на горизонте лишь тогда, когда у него были проблемы, которые в одиночестве решить он ну никак не мог. Эмми часто становилась свидетелем того, как какие-то люди вламывались в их дом и требовали помочь деньгами, пытаясь надавить на родственные связи. К счастью, отец девушки не поддавался подобным манипуляциям. Возможно, в момент отказа он становился в глазах этих людей врагом под номером один, но сам оставался доволен, ведь, как он сам считал, отфильтровал своё окружение.

К шести вечера Амели от книги отвлёк дверной звонок. Эмми, в свою очередь, отвлеклась от ноутбука, наблюдая, как бабуля радостно бежит открывать. Девушка ничего не понимала: ни о каких гостях с самого утра её не предупреждали.



Вскоре рядом с Эмили сидела незнакомая девушка. Средний рост, смуглая кожа, карие глаза. Нельзя было назвать её красавицей, но обаятельной она была однозначно.



Спустя какие-то десять минут вся троица мигрировала на кухню. За чашкой чая Амели расспрашивала девушку, как та провела время в своём путешествии, а та, не стесняясь, рассказывала всё, иногда вдаваясь даже в мельчайшие подробности. Язык у неё был хорошо подвешен.

Лана Уорнер была почти вдвое старше Эмили, но, несмотря на это, вела образ жизни явно не своего возраста. Часть жизни она отдала журналистике, как и Амели, но со временем поняла, что это не её стихия. Она была довольно известным писателям в определённых кругах, ведь талантливо умела придумывать чужие судьбы, жить ими и разрушать их. Неравнодушными от её пера оставались не только школьницы, но и состоявшиеся, достигшие каких-либо успехов люди.

На этот раз Лана зашла в поисках вдохновения слишком далеко. Ей удалось попасть на лайнер, совершавший кругосветное путешествие. Там она, помимо новых знакомств и опыта, обзавелась романом. Бурным и мимолётным. Забавно было расставаться с человеком, которому она даже не сказала своё настоящее имя и возраст, ведь он был немного младше.

Однако, несмотря на яркие впечатления, желаемого Уорнер так и не получила. Она не ощущала до сих пор того вдохновения, которое утратила после выхода в свет её последней книги. Книгу, к слову, публика приняла куда лучше, чем женщина ожидала. Ещё бы, ведь проблема, которая там поднималась, была заезжена и всеми любима: невзаимная любовь. К сожалению, многим она была ещё и близко знакома.

– А ты здесь каким ветром? – Лана выкладывала себе на блюдце очередной кусок пирога, когда Амели отошла отвечать на звонок. Несмотря на то количество, в котором она их ела, фигура у неё была хорошая.

– Последнее моё свободное лето, – девушка пожала плечами.

– И поэтому ты сутками сидишь дома, – Уорнер подлила себе в чашку заварки и кипятка. – Неужели здесь нет никого, с кем можно банально пройтись до пляжа? Это либо я слишком старая, либо тебе что-то жмёт.



– Не знаю, – Эмми пожала плечами. – Единственная моя прогулка до пляжа закончилась тем, что в шторм я выпала из лодки, кое-как выплыла к какому-то острову, откуда меня после вытащил странный человек. А те, кто уплыли и не спасли меня, кстати, до сих пор даже не поинтересовались, жива ли я.

– У меня нет лодки, – Лана дула на горячий чай.

– Прости?

– Обещаю, что если ты пойдёшь со мной на пляж, то я не выкину тебя за борт и не уплыву, потому как у меня нет лодки, – женщина пожала плечами.

– Я даже не знаю…

– Да брось ты! Это глупо. Глупо торчать здесь столько времени и ни разу не побывать нормально на пляже, – она сделала паузу. – Мне не важно, согласна ли ты, но завтра я зайду в районе полудня за тобой и насильно потащу к океану, если ты не пойдёшь туда со мной добровольно, – Лана пожала плечами. – В добавок, сейчас на каждом пляже есть спасатель, а быть может, даже не один. И все они – загорелые красавцы. Глупо упускать такую возможность. А особенно в моём возрасте, дорогая. Так что… Пока я буду тонуть, ты будешь свою бледную кожицу на солнышке греть.

– То есть, у меня нет выбора?



– Какая ты догадливая, – в улыбке Ланы было какое-то шуточное коварство.

Вскоре о пироге, что не так давно был целым, напоминали только крошки. Заварка в стеклянном чайничке закончилась, за окном светили только звёзды. Лана, попрощавшись, удалилась, а Эмили ещё долго думала о ней после её ухода. Амели, помыв посуду, легла спать, не отрывая внучку от её размышлений.

Возможно, Уорнер была права. Выбраться из берлоги хоть раз стоило. Да и с выбором было не густо. Эмили чувствовала, что бабуля в любом случае будет на стороне своей знакомой.

Лана буквально под руку тащила свою новую знакомую на пляж, ведь ехать на машине так отказалась, когда Уорнер сказала, что идти здесь не далеко. По городским меркам было действительно близко, но для небольшого острова эти пятнадцать минут казались убийственными.

Однако именно от выбранного пешего пути открывались многие красоты острова. Шли девушки не спеша, поэтому Эмили пыталась разглядеть буквально всё, что бросалось ей в глаза. И деревья с необычными цветами, и кусты, и водопад вдали. Что удивительно, океан было видно не всегда, ведь сейчас за пышной кроной по обе стороны тропы его скрывали деревья.



Пляж оказался даже лучше, чем Эмми предполагала. Где-то стояли уже занятые лежаки, прямо посредине был спасательный пост, вдали виднелась уборная. Оба спасателя были не на своих местах. Как обосновала это Лана, скорее всего, они делали обход, ведь иногда случалось, что кто-то сваливался в кустах, не выдержав тёплых солнечных лучиков.

Расстелив своё полотенце ближе к тени, Уорнер сразу направилась к воде. Эмми же ещё немного потопталась по горячему песку, только после чего поступила по примеру своей новой знакомой.



Вода казалась идеальной. У берега она была совсем тёплой, но стоило отплыть вглубь, как всему телу становилось прохладно. Отсюда было видно, ка несколько рыбаков вдали всё ещё надеялись на удачу. Быть может, у них клевало с самого утра. Или не было времени закинуть удочки до этого.

Лишь оказавшись на берегу Эмили поняла, что Лана вполне себе серьёзно говорила о намерении тонуть. Когда девушка легла на полотенце спиною к небу, Уорнер приступила к задуманному. Причём не специально. Годы жизни вблизи океана не научили её не паниковать. В воде у женщины началась судорога, и она начала барахтаться так, будто её вниз тащила акула. Эмили, увидев это, резко подскочила на ноги. Он не успела ничего предпринять, ведь один из спасателей уже плыл к Лане.

Когда Уорнер доставили к берегу, Эмми обомлела. Да и спасатель, что незамедлительно действовал, тоже некоторое время с удивлением смотрел на девушку. Улыбнувшись, он направился к своему посту. Лана смотрела то на него, то на девушку, только после чего спросила:


– И что это было?

– Помнишь я вчера рассказывала о том, как меня с лодки выкинуло?

– Только не говори…

– Да, Лана, – Эмми повернулась к женщине. – Он меня с того острова и вытащил.

– А Мэттью зря времени не теряет, – Уорнер вслух засмеялась.



– Вы знакомы? – девушка поперхнулась.

– Откровенно говоря, его все здесь знают, – она пожала плечами, направляясь к вещам. – Такого мужчину сложно не заметить.

– Тебя послушать, так все в глаза бросаются, – Эмили закатила глаза. – Серьёзно, откуда его знаешь?

– Мы работали вместе, – Лана легла на живот на полотенце и повернула голову к девушке. – Я писала книгу тогда, и мне не хватало опыта в одном деле. А в интернете ничего не нарыла. И подала в газету объявление. Мне позвонил он, предложил помощь даром. В итоге, конечно, я всунула ему бутылку горяченького в знак благодарности, деньги-то он не брал, но помог он мне неплохо.

– Позволь спросить, с чем помог?

– Я пообещала держать рот на замке, – Уорнер усмехнулась. – А ты что, влюбилась в своего спасителя? Скажу тебе по секрету, Мэттью – это то, что надо.

– Да не влюбилась я, – Эмили поморщилась и легла рядом. – Что ты имеешь в виду?

– Сама посмотри, – улыбка с лица женщины никуда не делась. – У него красивое тело, на лицо он далеко не урод, сильный, мужественный, наверняка руки из нужного место. Ну чем тебе не прелесть?

– И кто из нас тут ещё влюбилась?..

– Не мой он человек, Эмили, – Лана села. Когда девушка приняла аналогичное положение, Уорнер посмотрела ей в глаза. – Я старше его лет на семь точно, это во-первых. Да и слишком он мне непонятный, а я загадки не люблю. И видела, как он посмотрел на тебя?

– Это прозвучит странно, но… – Эмми перебила собеседницу. – У тебя есть его адрес?



– Вот это я понимаю решила разобраться с проблемой, – женщина вновь засмеялась. – Я-то дам тебе адрес, но пообещай не делать ничего такого, за что мне потом придётся краснеть перед твоей бабушкой.

– Спокойно, – Эмили глубоко вздохнула. – У меня его вещи. И я хочу просто вернуть их.

Уже оказавшись дома Лана отправила сообщение с адресом Мэттью. Что правда, сама девушка понятия не имела, где эта улица находится, поэтому, когда она собрала все вещи, в помощь пришел навигатор. Верней сказать, сначала объяснения таксиста, и только потом навигатор. Толку от которого было мало.

Нужный дом заметить было нетрудно, ведь описала его Лана достаточно подробно. Как она говорила, он был небольшим и выходил прямо к океану. Рядом на воде болтался тот самый гидроцикл. Внутри горел свет. Девушка поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Ответа не следовала. Она простояла там ещё несколько минут; думала о том, что зря вообще это затеяла, зря пришла сюда. Как только она собралась направиться обратно домой, дверь открыли.

Эмили обернулась. На пороге стоял Мэттью. Он явно не скрывал своё удивление. Примерно с минуту они молча смотрели друг на друга. За это время девушка успела как обрадоваться, что он всё-таки открыл дверь, так и пожалеть, что вообще пришла к нему.



– Привет, – мужчина заговорил первым. – Извини, я не ждал никого. И вообще тебя встретить не ожидал.

– Не страшно, – Эмми растерялась, но после подошла к нему и протянула рюкзак с вещами. – Я тут вернуть тебе хочу это.

– Я уже попрощался с ними, – Мэттью усмехнулся. – Проходи. Если не против, конечно. Я пока руки нормально вытру.

Вслед за мужчиной Эмили вошла в дом. Здесь было уютно. Она поставила рюкзак рядом с дивном, а пройти далее постеснялась. Но уже эта комната говорила о том, что Мэттью был не просто спасателем. Спасатель вряд ли мог позволить себе и половину того, что здесь было. На полу был паркет, у стены стоял немалых размеров телевизор, между ним и диваном лежал ковёр. Рядом стояли горшки с какой-то растительностью, висели картины. На рабочем столе не было ничего, кроме какой-то тетради и макбука. За арочным проёмом виделась часть кухни. За второй аркой отрывалось подобие коридора, в котором были две закрытые двери. Должно быть, одна вела в спальню, а вторая – в уборную. Да и вообще, кто будет ставить сигнализацию, не имея денег?

Выйдя из одной из комнат, Мэттью оторвал девушку от разглядывания фикуса. Она указала ему на рюкзак, после чего мужчина поставил его на кресло, не заглядывая вовнутрь.

– У меня есть предложение, – тихо начал он. – Не хочешь поужинать со мной?



Эмили сильно, чертовски сильно удивилась. Она даже попыталась открыть рот, чтобы что-то ответить, но на тот момент не придумала, что можно сказать в ответ на такое предложение. Мэттью продолжил до того, как девушка собралась с мыслями:

– Не пойми меня неправильно и не прими за свидание, мне просто бывает одиноко, – он пожал плечами. – Надо с кем-то поговорить.

Я не знаю с чем это связано, возможно, так как я нахожусь на морском побережье, далеко от дома, картинки не загружаются. А может, это проблема уже непосредственно файлообменника. Кариш, проверь, пожалуйста.