– Хорошо, – наконец ответила девушка.

Мэттью довольно улыбнулся. Он подхватил рюкзак и направился к себе в спальню, но, резко остановившись, обернулся и сказал:

– Располагайся. Чувствуй себя как дома.

Пока мужчина что-то творил на кухне, Эмили вышла на балкон. Под слоем досок, на которых она стояла, как и на том острове, была солёная вода. Небольшие волны то и дело ударялись о берег и сваи, дополняя палитру звуков своим шипением. Помимо этого, где-то рядом пели какие-то птички, кричали чайки. Иногда шумели соседи.



Солнечный диск постепенно скрывался за линией горизонта, становилось всё темнее. Отсюда было видно лишь несколько домов, в их окнах постепенно загорался свет. Вдали проплыла лодка. Ветра не было вообще. Непонятно становилось, почему океан волнуется.

Эмили испугалась, когда чайка не пролетела мимо, а приземлилась прям на поручень рядом с нею. Девушка вздрогнула и даже вскликнула, после чего непроизвольно прикрыла рот рукой. Похоже, глупая птица испугалась не меньше, потому как в тот же момент и улетела вновь по своим делам.

Вскоре ужин был готов, и Мэттью пригласил свою гостью за стол. Какая-то часть Эмми надеялась увидеть свечи, шикарную скатерть и бутылку вина, но другая часть вздохнула с облегчением, когда девушка увидела на столе только пару тарелок, столовые приборы, соусницу и стеклянную кастрюлю с чем-то съестным.

Как оказалось, в кастрюле была рыба с картофелем. Эмили терпеть не могла рыбу, но стоило ей только попробовать это… Девушка смело могла сказать, что вкуснее ничего в жизни не ела, а особенно рыбы. Она терпеть не могла выбирать косточки, да и рыбий запах ей не нравился. В добавок Эмми считала, что мерзкий рыбий вкус не перебьют никакие специи. Как же она была не права.

– Где ты научился так готовить? – не выдержав, спросила она.

– Сам, – Мэттью пожал плечами. – Кулинария – это искусство, но я бы не назвал его непостижимым. Готовить может каждый.

– Согласна, – девушка кивнула. – Но вкусно готовить – тут уже можно поспорить. Лично я не могу.

– Учись, – он снова открыл кастрюлю, чтобы положить себе ещё кусок рыбы, и вся кухня заполнилась прекрасным ароматом. – Всегда можно экспериментировать. И ещё я уверен, что у тебя есть интернет. Так почему бы не учиться с ним?

– Потому что это не моё, – теперь пожимала плечами уже Эмили. – Я помню, ты говорил, что ты геолог. Почему ты не стал поваром, если у тебя это так хорошо получается? Мне кажется, тебе это нравится.

– Тебе не кажется, – Мэттью посмотрел на девушку. – Просто с камнями у меня лучше получается возиться.

– А тебе это нравится?

– Сложно сказать, – он глубоко вздохнул. – Будь у меня выбор, я бы посвятил жизнь чему-нибудь другому.

– Значит нет?

– Ты не так меня поняла. Мне это нравится. Ещё больше мне нравится то, что я это умею. Но сейчас настал тот момент, когда я вижу больше отрицательных сторон своей деятельности, чем положительных.


– Например?

– Это как деньги в большом количестве. С одной стороны, это круто, когда они есть. С другой же, они вызывают зависимость.

– Зависимость?

– Ну да. Если ты начнёшь стабильно зарабатывать, допустим, полмиллиона долларов в год, ты, разумеется, начнёшь эти деньги и тратить в соответствующем объёме. Ты начнёшь покупать вещи, которых у тебя не было до этого. И когда тебе вдруг придётся жить на двенадцать тысяч в год, не включая в эту сумму уплату налогов, тебе сложно будет перейти с хамона на копеечное вяленое мясо в пакетиках и жизнь покажется дерьмом, – он сделал паузу. – Учитывай и то, что сложней получать удовольствие от жизни, когда у тебя есть всё. Тебе просто не к чему стремиться. Повышается вероятность того, что тебе захочется искать новые краски, допустим, в наркотиках. Я бы не сказал, что это хорошо.

Эмили задумалась. А ведь в чём-то он был прав. Девушка не могла представить свою жизнь без дорогого кофе или походов по магазинам. Она тяжело бы переживала лишение себя своих квадратных метров, походов в дорогие рестораны с гениальными поварами. А как прожить без машины? От метро Эмми воротило, даже от его резинового запаха.

– Мэттью, – вновь обратилась она. – Ты ведь тоже не здешний. Откуда ты? И зачем приехал?

– Можно сказать, я ищу себя, – мужчина пожал плечами. – У меня отпуск. Вот я и провожу его там, где мне нравится.

– Почему именно это место? – Эмили показалось, что он ушел от ответа на вопрос о своём месте жительства.

– Мне здесь нравится. Я здесь свободен.

– А что такое свобода?

– Это то, что у меня не могут отнять. Я занимаюсь тем, чем нравится, никто не требует от меня носить рубашку с галстуком и брюки, не запирает меня в бетонной коробке. Чем тебе не свобода?

– А мне нравится моя бетонная коробка, – Эмми оставила пустую тарелку в сторону. – Мне в ней комфортно.



– Привычное – не есть хорошее. Тебе разве не комфортно здесь?

– Я не уверена, – девушка пожала плечами. – Я не чувствую себя здесь в безопасности.

– А там? – Мэттью усмехнулся. – Тебя скорее там убьют за кошелёк, чем с тобой что-то здесь произойдет.

– Мы говорим только про бетонные коробки, а не города.

– Город – это своего рода много бетонных коробок в одной большой.

– Ты, кстати, так и не сказал, откуда ты.

– Из такой же бетонной коробки, как и ты.

Он снова уходил от ответа, и Эмми это забавляло. Сколько бы она не спрашивала о его родном городе после, ответа так и не следовала. Девушка также интересовалась его профессией, о семье, но ничего конкретного в ответ не получала. Зато на его вопросы отвечала полностью, и только после ответа сама на себя обижалась за длинный язык.
Узнала Эмили лишь возраст. Разница между ними была в девять лет.

Сидели они друг напротив друга до полуночи. После Мэттью вызвал девушке такси и проводил её. Ушла она лишь только потому, что бабушка наверняка сейчас сидела дома и волновалась. Обняв мужчину на прощание, Эмили поняла, что ничего, кроме этих объятий, ей больше и не надо.


Оказавшись дома, Эмми получила в свой адрес упрёк от бабушки, но после гнев женщины сменился на милость. Она была уверена, что девушка не могла натворить никаких глупостей.
К утру на Амели лица не было. Она носилась по дому туда-сюда и успокоилась лишь только когда внучка проснулась и спустилась к ней. Эмми не могла понять причину подобного волнения, но вскоре всё встало на свои места. Миссис Апьезон сказала лишь: «Дорогая, у меня плохая новость».

Плохая новость действительно оправдывала своё название. Эмили необходимо было срочно уехать отсюда. Девушка упиралась как могла. Она звонила отцу, вся в слезах умоляла его остаться хотя бы на день, но тот не отступал от своего решения. Лана, наблюдавшая за этим со стороны, сама неволей прослезилась.

К обеду Эмили стояла под дверью дома Мэттью и стучала, но никто не открывал. Тихо было даже спустя полчаса. Уорнер силком тащила девушку домой, где её уже ждали упакованные в чемодан вещи. Весь мир в момент стал серым.

Миссис Апьезон разрыдалась в плечо Ланы лишь тогда, когда паром с её внучкой на борту отчалил. Эмили сама пыталась сдерживаться до последнего, но в конечном итоге разрыдалась как никогда ранее. Сжимая в руках клочок бумаги с адресом Мэттью, что сунула Уорнер на прощание, девушка платком в другой руке вытирала горячие слёзы и пыталась скрыть своё заплаканное лицо от других, незнакомых ей людей.

Эмили никогда не думала, что расставание будет пережить так сложно. Тем более, с едва знакомым человеком.

Когда Эмили оказалась дома, город был залит светом. Это был вовсе не солнечный гостеприимный и тёплый свет, а холодные огни мегаполиса. Тысячи окон горели белым цветом. Тысячи людей в эту минуту включали его, приходя с работы. Чёрт знает, сколько ещё тысяч душ сегодня ушло на тот свет, ещё более холодный и мрачный.


Мисс Рид не скрывала того, что отъезд с острова дался ей болезненно. Ей было обидно по большей части от того, что никто до сих пор не удосужился ей объяснить, почему ей пришлось бросить всё, что она только начинала выстраивать. Как бы то ни было, за ту ночь, в которую она уехала от Мэттью, Эмми успела придумать целый хитроумный план по захвату его внимания, а в дальнейшем и расположения. Но ему теперь уж точно не суждено было осуществиться. План провалился ещё на стадии его разработки.

За ужином девушка лишь уныло водила по тарелке вилкой, стараясь даже не притрагиваться к еде. Она знала, что всё было до безумия вкусно, но почему-то есть не хотелось. Джонатан то и дело бросал на дочь удивлённый не по-доброму взгляд. Почти весь вечер они ни слова друг другу не сказали. Только под конец трапезы Эмили не выдержала:

– Почему ты забрал меня оттуда так рано? – девушка отложила столовые приборы и скрестила руки на груди.

– Мне угрожали, – Джонатан сразу перешёл к делу. Лицо его ничуть не изменилось - он оставался таким же спокойным, лишь перевёл взгляд на дочь.



– И чем же?

– Тобой, – мужчина был на удивление спокоен. – Не стоит тебе всего знать. Солнышко, пойми одну вещь. Я никогда не буду выбирать между тобой и деньгами, и ты это прекрасно знаешь. Не будет денег – не будет и у нас с тобой счастливого будущего.

Это было обидно. Эмили что-то фыркнула себе под нос и, подведясь на ноги, вышла из столовой. Но умом она понимала, что отец был прав. Не будь у них денег, то девушка не сможет получить достойное образование. Не будь у них денег, Эмми забудет о своих привычных развлечениях. В конце концов, не будь у них денег, она не встретиться с Мэттью когда-нибудь на архипелаге ещё хотя бы раз.

В этот момент девушка поймала себя на мысли, что Мэттью-то и был прав. Вот она, та самая денежная зависимость. Без денег, что зарабатывал Джонатан, семейство Рид теряло всё. Статус, привилегии, известность в своих кругах, досуг, привычный образ жизни.

Эмили всегда знала, что отец в критической ситуации сделает выбор в пользу бумажек с портретами выдающихся, в основном мёртвых людей. Сейчас перед Джонатаном поставили выбор: либо он выбывает из игры, либо его заставляют это сделать. Ему угрожали жизнью дочери. Поначалу он был спокоен и уверен, что шантажист понятия не имеет, где находилась Эмили, но получив от него конкретный адрес с фотографиями, Джонатан решил поосторожничать. Юная мисс Рид не знала, что в данный момент в окрестностях ошивались вооруженные сотрудники частного охранного предприятия, готовые горло перегрызть любому, кому жизнь девушки помешает спокойно жить.

Эмми толком не выходила из своей комнаты почти всю неделю. Причиной тому было осознание, что между ней и её любимым было колоссальное расстояние. И не важно, что он не знал о чувствах девушки. Главной, по её мнению, была возможность хотя бы видеть его время от времени, улыбаться при встрече и видеть его улыбку, возможно, даже когда-нибудь обняться. Но сейчас это уж точно упало в коробку к несбыточным мечтам. Наподобие единорога в детстве или звезды с неба.


Эмили чувствовала себя по-настоящему одинокой. Даже несмотря на звонки своей лучшей подруги, которые она то и дело сбрасывала. Вроде хотелось излить кому-то душу, а с другой стороны казалось, что в этом случае уйдёт не только проблема, но и частичка Мэттью.

Какая погода не стояла бы за окном, девушка по-прежнему сидела в своей комнате. И длилось это ровно до того момента, как Фелисити Мэй, вопреки протестам подруги, не заявилась на её пороге. Она заставила Эмили взять в руки бритвенный станок и зайти в ванную, а выйти оттуда с гладкими ножками, чтобы после надеть то самое платье, которое девушка купила за день до отъезда на распродаже.

Спустя час они уже сидели в одной из небольших кофеин недалеко от дома Эмми. Всюду приятно пахло кофе. Диванчики с подушками, кофейные столики со стопками журналов на них, книжные шкафы делали это место действительно уютным. А также гигантский попугай Джексон, которого прекрасные клиенты научили ругаться матом на иностранном языке.

– Почему ты превращаешься в отшельника? – Фелисити держала в руках чашку с горячим латте и смотрела то на подругу, то на проходящих мимо людей.


– Потому что мне нечего делать в этом городе, – Эмми пожала плечами. – Я ведь и так тебе всё рассказала по дороге сюда.

– Да брось, – девушка глубоко вздохнула и поставила чашку на стол. – Родная моя, дерьмо случается. Но это не повод закрывать себя от мира или выплёскивать в него негатив. Безответная любовь? Ну да, случается. Но кто тебе сказал, что она безответная? Может быть, тот безумец сейчас ищет тебя, а ты ушла в подполье. В конце концов, у взрослого мужчины больше шансов найти вчерашнюю школьницу, чем наоборот, – она пожала плечами.

– Фелисити, – Эмми сдержанно улыбнулась, после чего посмотрела в сторону, где что-то внезапно загудело. – Мне всегда нравилось, как ты говоришь. Но даже если ты права, то что это меняет?



– Да ничего, – она вновь пожала плечами и взяла в руки журнал, на обложке которого красовался небоскрёб, в клубе на крыше которого кто-то закатил вечеринку. – Мы должны поднять на уши этот город. И у нас есть повод, родная моя.

– Только не…

– Да! Да, Эмми, да! Я говорю именно…

– Про мой день рождения. Ну чем он тебе так не угодил?

– Ну почему это сразу не угодил, – Фелисити засмеялась и положила журнал на место. – Это твоё совершеннолетие. И оно бывает только раз в жизни. И поверь, родная моя, ты себя не простишь, если и его в подушку проревёшь. Да и ты сама говорила, что все мои безумные идеи имеют хороший конец.

– Ладно, ладно, – Эмили посмотрела в глаза подруге. – Я соглашусь на это только в одном случае.

– Мне найти единорога? Поймать лепрекона на конце радуги и отнять у него горшочек с золотом?

– Дурная, – девушка хамурилась. – Ты сама всё организуешь.


– Любой каприз за Ваши деньги, мисс Рид.

– Понятное дело, что платить буду я, – Эмми скрестила руки на груди. – Раз уж на то пошло, то сделай так, чтобы весь город собрался под дверьми той забегаловки, на которую у тебя глаз упадёт.

– Забегаловки? – Фелисити удивлённо подняла бровь. – Ты меня сильно недооцениваешь, родная. Я обещаю тебе весь город. Но забегаловка – тут уж нет.

– Мне уже страшно, – девушка в шутку вздрогнула.

– Мужайся. Дальше – хуже.

Фелисити Мэй всегда была… необычной девушкой. Большую часть времени она только тем и занималась, что противоречила самой себе. Впрочем, конкретно эта проблема преследовала её с самого детства. Она часто уговаривала родителей что-то купить ей, слёзно клялась, что будет носить это платье или играть этой куклой, что влюбилась в эту вещь, пока та ещё стояла на витрине… А после могла и не распаковывать.



Сейчас всё это выросло вместе с девушкой. Маленькое рыжее солнышко превратилось в нечто большое и бесстыжее. Сейчас Фелисити заботилась не столько о тряпках в гардеробе, сколько о тряпках в своём окружении. Последние несколько лет она замечала, что всё больше людей уходят от неё, когда она сама же пускает слух о своих проблемах. С одной стороны, девушка довольно тяжко переживает разлуку даже с такими «близкими», с другой же сама признаёт, что общество вокруг неё стало куда чище. К тому же, мисс Мэй давно положила глаз на одного знакомого, но в то же время и не хочет иметь с ним ничего общего из-за некоторых его пристрастий.

А пристрастий у молодого человека, к слову, не мало. Алкоголь, адреналин (например, прыжки с парашютом или роупджампинг), лёгкие наркотики. Именно последний пункт девушке и не нравится. Хотя она не отрицает, что её это чертовски заводит. Странная.



Каждое утро Фелисити начиналось совершенно по-разному. Когда-то она вставала с потели совершенно разбитой и унылой, когда-то её в таком состоянии просто насильно тащили за завтрак. В другие моменты девушка просыпалась с хорошим настроением, с позитивным «зарядом» на день. Были и такие моменты, когда мисс Мэй сама не понимала, где оказалась, однако она всегда была приятно удивлена, когда ей приносил кофе в постель очередной кавалер.

Нет, она никогда не бросалась в кровать к первому встречному. Фелисити довольно тщательно подходила к выбору партнёра. Её кавалеры всегда были высокими и безумно привлекательными. И, что было главным для её родителей, состоятельными. Из-за этого параметра девушка и боялась подпускать к себе того самого «наркомана». Он был вовсе не из бедной семьи. Просто у него от денег распирал только кошелёк, а не карманы, пара сейфов и несколько счетов в Швейцарии.

Этот день Фелисити начала довольно скучно, по сравнению с остальными. Она оторвала свою тушу от мягкой кровати, заправила её, затем привела себя в порядок, после чего позавтракала. Довольно типично как для каждого человека.

Последующие часы девушка провела в интернете. Она и не думала, что поиски помещения будут идти так долго. Однако, уже ближе к часу дня на лице мисс Мэй появилась самодовольная улыбка. Девушка переписала номер в телефон, адрес ввела в навигатор и направилась на поиски приключений.



Это был клуб в самом центре города. Ночью окна небоскрёба загорались желтыми огнями, а прожекторы на его крыше бороздили небеса своими белыми лучами. Снизу казалось, что достают эти лучи до самых облаков. Бармены в это время увлечённо творили шедевры постоянным клиентам и заманивали в свои лапы новых клиентов, ди-джей виртуозно менял пластинки. Пустой днём танцпол ночью становился самым густонаселённым местом города. Казалось бы, банальные услуги. Но они были преподнесены на высшем уровне. Да и реклама делала своё дело. Например, листовки раздавали не подростки, а привлекательные девушки или мимы.

Приехав туда в назначенное время, Фелисити застала лишь администратора. Это была, по мнению Фелисити, действительно красивая женщина лет тридцати пяти. Она вежливо поприветствовала мисс Мэй, устроила ей импровизированную экскурсию по помещениям. Ещё бы, стоила аренда этого места немалых денег. Фелисити никогда не заходила дальше, чем в бар или на танцпол – ей было этого достаточно. Однако сейчас она с большим удивлением рассматривала служебные помещения. Девушка не ожидала, что они будут настолько шикарными. Видимо, хозяин заведения любил быть в зоне комфорта всегда. А может того требовали его гости.



К слову, хозяина на месте и не было, поэтому все договора пришлось заключать с администратором. К удивлению, несмотря на всю бюрократию женщина была совершенно спокойной. А Фелисити было стыдно за то, что она время от времени делала ошибки в элементарных местах, и всё приходилось начинать по новой. В эти моменты она смущённо улыбалась, глядя на администратора, и пыталась пробурчать что-то наподобие «простите». Женщина же только улыбалась в ответ и давала клиентке новые бланки.

Остаток дня Фелисити пыталась растормошить подругу. Та снова впадала в своё уныние. Телефонный разговор быстро перерос в личную встречу у Эмили дома, где в тот момент был и её отец. Поначалу Фелисити начала в шутку приставать к нему по поводу финансирования торжества, но вскоре разговор превратился в серьёзный. Впервые за тот день Эмили улыбалась: она и не замечала никогда, что Джонатана так легко на что-то раскрутить при помощи декольте размерами немного более среднего.

Фелисити прекратила лезть к мужчине после того, как он согласился на почти космическую сумму с пятью нулями. Ей этого было вполне достаточно. Да и Эмили, похоже, была вполне довольна.

Оставшееся время до знаменательной даты мисс Мэй провела словно в забеге. Она ездила по несколько раз как в день, так и в ночь из одной части города в другую то за алкоголем, то за продуктами, то в поисках подарка подруге. По факту, большую часть работы выполняли люди, которым платили за аренду, но деньги-то девушке сохранить тоже хотелось. А деньги, к слову, из её рук утекали немалые.



В качестве подарка подруге Фелисити выбрала платье. Едва увидев его, девушка сразу представила Эмили в нём. Она прекрасно знала содержимое её гардероба, поэтому не составляло труда понять, что к «тем чёрным туфлям» новая «тряпочка» подойдёт идеально. Мисс Мэй широко улыбнулась, когда ей в голову ударила мысль о том, что вполне можно заставить Эмили надеть его на свой день рождения.

За всё это время Фелисити лишь раз встречалась с хозяином выбранного заведения, и то, та встреча была скорее случайностью. У девушки этот человек вызвал смешанные чувства. С одной стороны, внешне он вызывал симпатию, его манера общения была приятной. Он называл своего администратора Деми, а не Деметрия, как все, от чего женщина постоянно смущенно улыбалась – ей это определенно нравилось. Но, несмотря на это, он не приставал к ней. Их отношения скорее были дружескими, чем похожими на любовную связь. Да и было видно, что Деми знает об этом человеке куда больше, чем он пытается от неё скрыть.



Другая сторона медали заключалась в том, что скрывал этот человек явно не один скелет в своём шкафу. По глазам было видно, что за его улыбкой кроется нечто ужасное. Фелисити чувствовала это, но описать никак не могла. Возможно, он пережил чью-то смерть, и это событие заставило его закрыться в себе. Может быть, он был педофилом и в шкафу держал скелеты жертв – маленьких изнасилованных девочек и мальчиков. Девушка усмехнулась, представив это.

Однако у монеты было и ребро. И на нём было выгравировано, что вряд ли этот человек может содержать в себе негатива по отношению к другим людям больше, чем те самые «другие люди» выплёскивают на него из зависти. Что-то говорило Фелисити о том, что мистер Уэйкфилд верил в карму. Возможно, только поэтому он не шел по головам.

Мэй запомнила его глаза. Мужчина тосковал по чему-то. Или по кому-то.

Однако эта короткая встреча быстро забылась. И поспособствовало этому приближение дня рождения Эмили. В день «ИКС» Фелисити стояла под дверью квартиры подруги в половину одиннадцатого утра. В руках её была плоская белая коробка с большим красным бантом, в которой лежало то самое платье. Фелисити выглядела куда более счастливой, нежели её подруга. Но вскоре это стало меняться.

Эмили было сложно начать это утро с улыбки. Несмотря на то, что с каждым днём было чуточку легче переживать всю тягость разлуки, она продолжала унывать даже в свой день рождения.

Пусть Мэттью был ей толком не знаком, она чувствовала, что это её человек. Рид была уверена, что его внутренний мир куда больше того звёздного неба, что она видела каждую ночь на острове. Сейчас же звёзды были незаметны. Нужно было уехать далеко за пределы города, чтобы белые лучи прожекторов не затмевали разноцветные газовые шары.

Каждая секунда в нашей жизни последняя. Мы только раз переживаем ту или иную дату, а ведём себя так, будто она повторится снова и снова. Мы никогда не будем моложе, чем сейчас. Мы тратим время на бесполезные вещи, например, на ссоры друг с другом или на уныние. Фелисити всегда вбивала эту мысль в голову подруги. Та, быть может, и прислушивалась, но сейчас явно был не тот случай.

Как же не хотелось вставать с кровати, когда кто-то ломился в дверь. Что-то сразу дало Эмили понять, кто же стоял по ту сторону квартиры. И она не ошиблась в своих догадках, когда на пороге увидела Фелисити, на лице которой красовалась лучезарная улыбка. Эмми тоже пыталась улыбнуться, но выходило скорей нечто кривое, чем искреннее. Фелисити недовольно закатывала глаза, наблюдая за тем, как её подруга хмурится в свой же день.

Как только Эмили взяла в руки плоскую белую коробку, Фелисити затолкала её в квартиру, после чего направила к спальне. Рид села на кровать и положила коробку рядом, долго разглядывала её. Фелисити, казалось, вот-вот выпрыгнет из собственного платья: она всё смотрела на красный бант и ожидала, когда же Эмми откроет коробку. И вскоре эта знаменательная минута наступила.

Эмили осторожно потянула за край атласной ленты, сразу после чего бант развалился. Она с улыбкой посмотрела на Фелисити, когда начала открывать коробку. Вскоре эта едва заметная улыбка превратилась в самую настоящую. Эмми достала платье из коробки и подошла к зеркалу. Она приложила новую вещь к себе и покрутилась, то и время вставая на носочки, будто была в туфлях на высоком каблуке.

Фелисити не потребовалось много времени, чтобы заставить девушку это платье надеть на себя. Ещё меньше времени пришлось потрать на подбор аксессуаров и туфель, под которое это платье и было выбрано. Вскоре девушки уже спускались на лифте вниз, а после обе шагали сначала по фойе подъезда, а после и по улице. Эмили прекрасно понимала, что кто-то за ней «присматривает», но этот кто-то сегодня был особо незаметным.



Весь день девушки провели в торговом центре. К вечеру, когда хотелось лишь упасть и дать ногам отвалиться, Фелисити буквально под руку повела подругу к арендованному помещению. Сказать, что Эмми была удивлена огромному скоплению народа под дверьми здания – ничего не сказать. Всё-таки, шумиху удалось создать знатную.

Несмотря на то, что на улице постепенно становилось прохладно, внутри была идеальная температура. Здесь было довольно просторно, пусть и народу было не сказать, что мало. В любом случае, внизу стояло куда больше душ. И Эмми сложно было понять, почему так много незнакомых ей людей стремились проникнуть на её праздник. Впрочем, даже внутри знакомых было куда меньше, чем незнакомцев.

Друзья, старые знакомые и бывшие одноклассники поднимали девушке настроение. Всё началось с каких-то смешных воспоминаний, а продолжалось на танцполе. Кто-то уже прочищал желудок в туалете. Несомненно, было весело. Но всё кого-то не хватало для полного счастья. Даже Фелисити всегда была рядом несмотря на то, что в здании находился объект её обожания. Она была готова поспорить, что вся его энергичность зависела не только от него самого, но и от колёс.


Перевалило за полночь, когда девушки присели на мягкий диванчик. Все по-прежнему танцевали, пили и веселились, менялись разве что лица за столами и на танцполе. Уголки губ Эмили опускались всё ниже и ниже, и Фелисити это явно не нравилась.

– Ну и с чего ты унываешь? – скрестив руки на груди, она взглянула на подругу. – Снова по своему спасателю убиваешься?

– Фелисити, не… – она резко запнулась, поймав на себе недовольный взгляд. – Ладно, твоя взяла.

– А теперь только попробуй сделать вид, что я зря старалась, – Мэй подвелась на ноги, после чего подошла к подруге и взяла её за руки. – Я не гипнотизер, конечно, но сейчас ты медленно встанешь, и мы быстро пойдём к барной стойке.

– А если там будет занято?

– О Господи, Эмми! – девушка даже недовольно топнула. – Ты невыносима! Будет занято – освободим. Это твой день рождения, а не того мужика, – она рукой указала на фотографа, который увлёкся какой-то блондиночкой. – Ты легально можешь подойти и ударить любого только потому, что он не подарил тебе подарок и развлекается за твой счёт. Я знаю, что ты не смотрела даже на чеки, что я тебе присылала, но поверь, родная моя, всё это стоит гораздо больше четырёхзначной цифры.



– И чего ты добиваешься? – Эмили неуверенно протянула подруге руку.

– Я хочу, чтобы тебе газики от шампанского в голову дали, – Фелисити резко потянула за руку. Эмми едва не упала, но Мэй успела её поймать. – Я знаю, что ты весёлая, когда выпьешь.

– Ты стерва, – Эмили послушно шла за подругой. – Я ещё успею тебе отомстить.



Пробраться с другой части зала к барной стойке оказалось сложней, чем кажется. Большая часть гостей была уже пьяна. Официанты искусно лавировали между пьяными телами, поднося им то выпивку, то закуску. На их подносах каждый раз было что-то новое, поэтому труда не составляло понять, почему некоторые чересчур пьяны: никогда нельзя смешивать.

Несколько раз Фелисити едва не спотыкалась о какого-то выбравшегося за пределы танцпола танцовщика. Каждый раз она не слышала извинений и продолжала пробиваться сквозь толпу. Людей, казалось, стало больше. Этому было разумное объяснение: кто-то из громил на входе был не чист на руку. Впрочем, сейчас, когда никто не был трезв, это не имела значения. Начало праздника ведь удалось.

Едва оказавшись у барной стойки, Эмили обомлела. Она даже приоткрыла рот, когда бармен обернулся. Тот тоже замер. Фелисити то и дело смотрела сначала на подругу, а после на брюнета. Эмми узнала в нём Мэттью и, похоже, не ошиблась. Стоило ему поставить чистый бокал на стойку, как на всё помещение завопила пожарная сигнализация. Мэттью не успел сказать и слова, как Фелисити потащила подругу к запасному выходу. Они были уже на одном из первых этажей, когда по коридорам здания начал стелиться дым. Это был явно не курильщик в туалете. Эмили постоянно оборачивалась в надежде увидеть позади себя Мэттью, но тщетно.

Пожарные машины в немалом количестве удивительно быстро подоспели к зданию, из окон которого уже выглядывали языки пламени. Они разбили собой толпу на две части, посреди которых проложили себе маршрут. Часть пожарных побежала по лестнице, часть надеялась на свой подъёмник. Фелисити что-то пыталась сказать Эмили, но та была по другую сторону и ничего не могла услышать за шумом серен и чужих голосов. Оставалось только помахать подруге ручкой.



Часть гостей усердно названивало в такси. Кто-то уезжал на собственном транспорте, кто-то стремился запечатлеть пожар на камеру своего смартфона. Фотограф, приглашенный на вечеринку, тоже не упускал времени. Он умело крутился между скоплениями гостей, сумел даже ближе всех пробраться к незадействованной во всём пожарной машине, договаривался о чём-то со спасателями.

Со временем Деметрия с каким-то вопросом увела Фелисити от попыток добраться до Эмми. Деми была на удивление спокойной, как и весь персонал. Наверняка был хоть один человек, который поневоле задавался одним лишь вопросом: у них в контракте прописано всегда улыбаться?

Эмили сидела на лавке возле входа в метро. Со странной улыбкой на лице она наблюдала за тем, как сгорает день её совершеннолетия. Она быстро поняла, что искать Мэттью в толпе было попросту бессмысленно, ведь тот будто испарился. Да и факт того, что персонал был в одинаковой форме, не давал никакой надежды.

Время действительно тянулось. Вся толпа слилась в единое целое. Эмми то ли от скуки, то ли об безысходности водила пальцем по экрану своего смартфона. Девушка то листала меню, но заходила в какое-нибудь приложение, то в очередной раз стремилась проверить, не появился ли wi-fi. Она отвлеклась от своего устройства только тогда, когда кто-то приземлился на лавку рядом с ней.

– Я не ожидал тебя здесь увидеть, – с растерянной улыбкой Мэттью смотрел на девушку.



– Я тоже, – после неловкой паузы отозвала Эмми. Она торопливо засунула телефон в сумочку и с каким-то странным чувством принялась рассматривать молодого человека. – Чёрт. Я… К такому меня жизнь не готовила.

– Да меня, если честно, тоже, – он усмехнулся. – Ты как?

После каждой фразы повисала непродолжительная пауза. Эмми понимала, что они с Мэттью сейчас на равных. Что ей, что ему тяжело давался этот разговор, пусть в нём не было ничего такого, из-за чего обычно люди волнуются и переживают: никто не признавался друг другу в любви, не клялся в вечной верности и не ставил перед фактом разрыва отношений спустя десятую часть столетия. Эмили одновременно ждала этого и не ожидала. Мэттью же не был уверен в том, что правильно поступил, когда присел рядом с девушкой.

– Я не знаю, – девушка пожала плечами, улыбаясь. – По идее, я должна сейчас бегать в слезах по дому, ведь весь мой праздник плавится в одной большой печи, которую сейчас пожарные заливают пеной, – она посмотрела на здание. Языки пламени угасали. – Но я рада, что увидела тебя.

– Я был бы чуть более счастлив, если бы моя работа не плавилась вместе с твоим праздником, – Мэттью глубоко вздохнул. – Чем занималась всё то время после того, как прилетела домой?

– Я…



Эмми запнулась. Она не знала, что рассказывать. С одной стороны, хотелось рассказать всё. О том, как скучала, как тяжело было покидать остров, как тоскливо приходилось уже дома. О том, что, по сути, не вышла бы из дому, если бы не Фелисити. Но с другой стороны стоял вопрос: а зачем ему всё это знать?

– Да толком ничем, – после очередной паузы девушка пожала плечами. – Сам-то что здесь забыл?
– Я здесь живу, – мужчина пожал плечами.

– Почему ты не говорил об этом?

– Да ты так-то не спрашивала.

- Спрашивала.

- Тогда просто не счёл нужным говорить.

– И как давно?

– Почти всю жизнь, – Мэттью пожал плечами. – Я не учитываю те моменты, когда пропадаю за пределами города, – он запнулся. – Или страны.

– Где живёшь?

– Неподалёку. Иногда и мне приходится существовать в бетонной коробке.

– Чем ты тут занимаешься? Как на жизнь зарабатываешь?

– Да выкручиваюсь как могу, – молодой человек устремил свой взгляд на здание, которое уже почти потушили. Эмми внимательно смотрела на собеседника. – То барменом перебиваюсь по подобным мероприятиям, иногда ныряю на благо города. По загородным пляжам ходить с металлоискателем тоже довольно интересно и прибыльно. Время от времени.

– Ныряешь?

– Ну. Да. Иногда кто-то утопит машину, иногда сам кто-то утопится. Может, звучит мрачно, но это прибыльно. И интересно. По крайней мере, мне это интересно.

– Я поняла, что ты любитель подводной жизни, – Эмми улыбнулась. – Мне кажется, что ты не заработал бы на каникулы на островах всем этим.

– Я и не перечислял всего, – он вновь пожал плечами. – Надо уметь жить в своё удовольствие, а не в удовольствие людей, которые могут на тебе ездить. Заниматься тем, что тебе по душе, а не тем, что прибыльно или на что уговорили родители после школьного выпускного.

– Но ведь не всегда далеко уедешь на том, что тебе нравится. Люди пока ещё испытывают потребность в пище, например.



– Не спорю.

Ко входу в метро подъехало такси. Фелисити торопливо вылезла из машины и направилась к Эмми. Та нехотя подвелась на ноги и сделала несколько неуверенный шагов навстречу. Без лишних слов Фелисити потащила подругу в автомобиль. Мэттью подвёлся на ноги и помахал ей рукой, девушка ответила тем же.
Вскоре такси скрылось за поворотами. Мэттью стоял у скамейки до тех пор, пока не подошла Деми. Вскоре такси скрылось за поворотом, и Эмми потеряла мужчину из виду.

Дорога домой, казалось, заняла куда больше времени, чем та встреча, хотя на деле всё было иначе. Теперь время тянулось беспощадно медленно. Фелисити постоянно что-то говорила, несколько раз она даже извинилась за то, что предложила праздновать подобным образом, но Эмили её даже не слушала. Она всё витала в облаках, будучи уверенной, что теперь с Мэттью точно получится встретиться вновь. Земля ведь круглая. Да и границы поиска сузились до одного города, пусть и огромного. Оставалось жалеть лишь о том, что не было ни его номера, ни адреса, кроме слова «неподалёку».

Фелисити не осмелилась покидать подругу, поэтому по прибытию к дому мисс Рид, она вышла вместе с Эмили. День был для обоих настолько насыщенным, что, едва упав на диван в гостиной, обе девушки уснули, только то и успев, что снять туфли.

К утру Фелисити уже бегала по квартире, в буквальном смысле чувствуя себя как дома, успела заварить кофе, даже проводить на отца подруги, которого, к слову, она недолюбливала в последнее время. Когда Эмили проснулась, то почему-то испытала состояние, близкое чем-то к шоку. Рядом с ней стояла чашка с кофе, который, видимо, вот-вот налили, сама она была под пледом. Фелисити же не постеснялась залезть к Рид сначала в шкаф, а после и в косметичку. Она выглядела свежо. Однако спустя полчаса Эмми выглядела не хуже.

– Я не хотела, чтобы всё так оборвалось, – Фелисити, сидя на кухне, разглядывала пенку в чашке с кофе. – Но хоть что-то ведь удалось?

– Успокойся, – Эмми улыбалась, глядя на подругу. – Всё отлично. Лучше скажи. У тебя остались номера телефонов персонала?

– Ты наконец решила забыть про своего спасателя и тебе понравился кто-то другой? – девушка загадочно улыбнулась, взяла в руки телефон и принялась искать номера.

– Нет, – Рид сделала глоток кофе. – Я встретила его. А потом ты утащила меня в такси, – она пожала плечами.

– Ты… Это… Который потом ещё с девушкой разговаривал? Бармен такой? Да? – Фелисити вновь положила телефон на стол. Когда Эмми кивнула, она продолжила. – Дорогая моя, Мэттью – не просто бармен.

– А кто тогда?

– Это его лавочка, – глаза девушки загорелись. – Я тебе дам его номер. Но! С одним условием.

– Ну?.. Не томи!

– Я буду крёстной ваших детей.



– О господи, – у Эмми как горы с плеч упали. – Вне всяких сомнений.

Фелисити потянулась за телефон подруги, шустро сохранила в нём номер «спасателя», после чего вернулась к чашке с кофе. Эмили долго ломалась: а стоит ли ему звонить? В итоге она набрала номер только после того, как мисс Мэй уже была дома и, вероятно, пыталась кого-то обольстить.

Телефон к уху Эмили преподносила с дрожью в руках. Время от гудка до гудка тянулось для неё бесконечно долго. А когда по ту сторону взяли трубку, сердце девушки, казалось, остановилось.

– Да? – голос был точно его.

– Мэттью? – вопрос был скорей риторическим. – Это Эмили. Мы вчера…

– Я понял, – создавалось впечатление, что где-то там, у себя дома, он начал ходить по кругу и кивать головой в ответ на каждое слово девушки.

– Мы можем встретиться? – мисс Рид всё это время сидела на одном и том же месте.



– Без проблем, – в микрофон Мэттью задул ветер. – Время и место?

– С тебя.

– Тогда я вышлю адрес немного позже. Завтра ты весь день свободна?

– Весь, – девушка кивнула. – Может всё-таки сегодня?

– Тогда… – он задумался. – Хорошо. Часам к шести подъедешь?

– Конечно.

– Тогда до встречи.

– До встречи.

Эмми улыбнулась, а через миг пошли гудки. Ей почему-то казалось, что улыбался и Мэттью. Спустя несколько минут пришло сообщение с адресом, девушка сразу нашла это место на карте. Это была небольшая пристань в другой части города. По слухам, её давно выкупили, но Рид никогда не вдавалась в подробности. Однако теперь девушка готова была поверить в то, что выкупил её именно Мэттью. Кто знает, что в этом городе ещё принадлежит ему?

Наверняка мужчина скрывал не только яхту. Эмили готова была себе накрутить, что он обманщик, но с другой стороны твёрдо понимала: а кто она ему такая, чтобы он ей всё о себе рассказал? Да и о каком обмане идёт речь, если она не спрашивала? Максимум, как это можно назвать, как это недосказанностью.

К назначенному времени Эмми подъехала к пристани. Охранник попытался придраться к ней, когда та вошла на территорию, но быстро умолк, когда девушка представилась. Зайдя за ограду, для мисс Рид открылся вид на небольшую бухту и яхту, на борту которой был один только человек: Мэттью. Без лишних слов он помог девушке взойти на борт, после чего яхта отчалила. Они были здесь один на один.

Близился закат. Яхта уходила всё дальше и дальше вглубь, пока не оказалась на одинаковом расстоянии от двух берегов. Вокруг не было даже рыбацких лодок. Прошло немного меньше часа, а Мэттью так и не обронил ни единого слова. Впрочем, Эмми тоже не далеко ушла – стоя у кормы, она молча смотрела вдаль, пытаясь всё же понять, чего она добьётся (или хочет добиться) этой встречей.

Как только яхта замерла на месте, изредка покачиваясь на волнах, Мэттью покинул своё место у штурвала и подошёл к девушке. Ещё несколько минут молчания, утомлённых взглядов друг на друга, и с уст его сорвались первые слова:

– Я скучал.

Он даже не обнял Эмми, просто стоял напротив неё, словно ожидая, когда девушка сорвётся и сделает первый шаг. Но она не сдавалась.



– Я тоже, – тихо ответила она, опустив глаза в пол, но после всё же посмотрела на Мэттью. – И это всё?

– Не знаю, – он пожал плечами, смущенно улыбнувшись. – Я здесь только потому, что ты этого захотела.

– Ну… – мисс Рид задумалась. – Тогда я хочу поговорить с тобой.

Мэттью кивнул. Сделав шаг назад от девушки, он указал ей рукой на вход в каюту. Ни на минуту не засомневавшись, Эмили вошла вовнутрь. Нельзя было сказать, что здесь было шикарно и выглядело всё богато. Наоборот, вид у этого места был сдержанный, в чём-то даже строгий, помещение было довольно просторным. Становилось понятно, что мужчина не любит то место, где ему положено быть по статусу, который для девушки всё ещё оставался загадкой.

Пройдя вовнутрь, Эмми присела на край кровати. Мэттью упал рядом. Сначала он сидел, а после, поняв, что усталость от трудового дня рано или поздно возьмёт своё, лёг поперёк, уставившись в потолок. Жестом он предложил девушке поступить так же, но та отказалась.

– Кто же ты такой, Мэттью? – наконец начала Эмми, повернувшись к мужчине лицом.

– Я идиот, – с улыбкой ответил мужчина.



– Если ты согласился со мной встретиться, тем более на твоей территории, значит у тебя были на то причины, – она сделала паузу. – Давай же тогда отнесёмся к этому разговору серьёзно. Может быть…

– А я и не шучу, – Мэттью резко принял сидячие положение и уставился на девушку. – Я такой, какой я есть. И я понять не могу, что тобой движет. Ты меня младше на десять лет, Эмми. И ты без мысли о том, что я могу оказаться вообще маньяком пришла сюда. Я ведь мог и не прийти сам, просто скинуть тебе случайное место, которое на карте мне больше остальных понравилось.



– Но, тем не менее, ты здесь, и говорить об этом сейчас глупо.

– Чего ты добиваешься?

– Я хочу узнать тебя. Не лучше, а просто узнать, – Эмили перевела взгляд на стену. – Я ничего не знаю о тебе, а о себе рассказывала.

– И что тебя тогда интересует?

– Откуда у простого спасателя столько денег на недвижимость, яхты? Ещё и в разных концах страны.

– Я и не претендовал на роль простого спасателя, – Мэттью хитро улыбнулся.

– Пожалуйста, не уходи от ответа.

– Я не там, где мне хотелось бы быть. Я всю жизнь делаю то, что должен, а не то, что мне нравится у меня остаётся месяц в году, и то, большую часть этого месяца меня всячески дёргают, – мужчина смотрел в пол, после чего перевёл взгляд на Эмми. Та посмотрела на Мэттью в ответ. – А знаешь, что самое ужасное? Я не могу отключить телефон. Потому что тогда, скорее всего, потеряю возможность заработать лишние шесть нулей, которые лишними не будут.

– Жадность?

– Вовсе нет, – он покачал головой. – Мне не трудно будет с концами уехать в то место, где мы с тобой встретились, мне там нравится. Тут другой вопрос: как я буду смотреть в глаза людям, которые на меня работают? Они могут потерять работу просто потому, что мне нечем будет платить им зарплату. У многих дети, у некоторых даже внуки, кто-то только пытается создать семью. Представь, что ты больше не сможешь купить Moschino и поесть лангустинов в ресторане просто потому, что человек, на которого твой отец работает, поленился ответить на звонок от инвестора. Или же он, как инвестор, не получил свою долю, потому как предприятие кануло в лета.

– Чем же ты таким важным занимаешься, что так боишься кого-то подвести?

– Почему сразу важным, – Мэттью подвёлся на ноги, подошёл к шкафчику и достал из него термос с кофе, после чего вновь подошёл ближе к девушке. – Если простыми словами, я занимаюсь поиском месторождений полезных ископаемых. И вкладываю деньги в разработку этих месторождений. А также в недвижимость, которая имеет свойство окупаться. Если я вижу возможность получить прибыль, я её получаю.

– Ты говоришь как мой отец.

– Но я не твой отец. Он – моя противоположность.

– Я и не спорю, – Эмили пожала плечами. – Мне стало понятней, откуда всё это, – она пробежалась глазами по каюте. – Тогда другой вопрос. Почему ты раньше сказать не мог хотя бы то, что ты отсюда?

– А для чего? Мы бы всё равно не продолжили общение.

– Откуда тебе знать, может что-то и получилось бы, – девушка подвелась на ноги и встала напротив Мэттью.



– Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной, это во-первых. А во-вторых, я не хочу дурить тебя просто потому, что ты вызываешь у меня симпатию. И десять лет, Эмми! Если бы мы встретились хотя бы лет на пять позже, это не так сильно бросалось бы в глаза. Почему ты не можешь, не знаю, найти себе идеал в каком-нибудь сверстнике и стремиться к общению с ним?

– Да потому что я люблю тебя!

Эмили резко прикрыла свой рот рукой. Мэттью растерялся. Даже если бы он и хотел что-то сказать, всё равно не получилось бы. А тут даже слов не было. Эмми хотела сквозь землю провалиться, а Мэттью просто смотрел на неё, начиная как-то по-глупому улыбаться.

Подойдя ближе к девушке, брюнет с несвойственной для своей персоны нежностью обнял её. Эмили, не сдержавшись, заплакала.

– Дурочка, – Мэттью гладил её по спине, осознавая, что впереди не самая приятная часть разговора. – Что бы я к тебе не испытывал, мы всё равно не сможем быть вместе. Как бы я не был в тебя влюблён, нам необходимо друг друга отпустить.

– Да что ты несёшь?..

– Я понимаю, что это даже смешно – мне под тридцать, а я как отличница на выпускном ломаюсь. Дело не в тебе…

– А в чём тогда? Это так банально... – Эмми не дала договорить, отстранившись, после чего вытерла слёзы с глаз. – Если ты тоже ко мне что-то чувствуешь, то что не так? Что мешает? Жена с детьми, которые сейчас ждут тебя к ужину?

– Нет, – тон Мэттью стал твёрже. Казалось, девушка его задела. – У меня проблемы с самим собой.

– А разобраться ты с ними не можешь?

– Пока со мной кто-то рядом – нет, – он отвёл взгляд в сторону и сделал паузу, после чего вновь посмотрел на Эмили. – Мне необходимо быть одному сейчас, чтобы разобраться со всем этим.

– Сможешь честно ответить на вопрос?

– Спрашивай.

– Ты вообще что-то ко мне чувствуешь? Или говоришь это просто для того, чтобы мне было не так обидно? Я всё пойму.

Мэттью задумался. Говорить становилось трудней.

– Да я влюблён в тебя как мальчишка. И мне стыдно за это перед собой, - он приблизился к девушке, та в ответ опустила глаза.



– Зачем стыдиться своих чувств?

– Тебе не понять.

– Ты даже не пытаешься расск…

Не дав девушке договорить, Мэттью поцеловал её. Он не мог понять себя: одновременно ему этого и хотелось, и нет. Сколького же она не знала…



Эмми не сопротивлялась. Она крепче прижалась к мужчине, водила руками по его спине, вставая на носочки. У неё и раньше были молодые люди, но сейчас девушка испытывала нечто совершенно иное. Эмили столкнулась с мыслью, что ни от кого не получала столько тепла в физическом плане: тело брюнета было в меру горячим.

Яхту покачивало на волнах. Мэттью и Эмили смещались всё ближе к кровати. Вскоре количество одежды на них начало стремительно уменьшаться. Наблюдая за телом мужчины, Рид для себя точно решила: что бы ни произошло с их отношениями дальше, эта ночь точно не будет ошибкой. Мэттью же не задумывался об этом вовсе: впервые за последние несколько лет он ставил на первое место чувства, а не здравый смысл.



Солнце зашло за горизонт. Яхта так и продолжала едва заметно покачиваться на волнах. Термос с кофе, что до этого доставал Мэттью, катался по полу небольшой каюты с неприятным металлическим скрежетом. Но никто не обращал на него внимание.

Эмили готова была сделать ставку, что до неё у брюнета было много женщин: он был шикарен. Мэттью знал, что нужно делать, чтобы не оставить девушку равнодушной после ночи с ним, и мисс Рид наслаждалась этим. Он ставил на передний план потребности партнёрши, что было даже в какой-то степени хитро: удовлетворить себя ему всегда проще.

Только ближе к рассвету кровать прекратила прогибаться под двумя телами. Что Эмми, что Мэттью уснули быстро, обнимая друг друга. Не так часто мужчина осознанно отключал телефон или просто оставлял его где-нибудь вдали от себя. Сейчас был как раз такой случай.

Ближе к обеду поднимался ветер, поэтому прогулке суждено было подходить к концу. Эмми, не торопясь, одевалась. Мэттью же собрался быстрее и уже держал пусть к пристани.

Вскоре девушка вышла из каюты и, как по пути в ту сторону, стала наблюдать за землёй за бортом. Ощущалось, что идут они явно быстрее, чем обычно кажется с берега. И покачивало на волнах довольно забавно, Эмили даже понравилось это ощущение.

Когда яхта была пришвартована, уже стоя на земле, они обнялись. Так, словно делали это в последний раз. Эмми видела в глазах Мэттью печаль и сожаление. И он сам, похоже не собирался молчать:

– Мне жаль, Эмми, – тихо начал он.

– Это… всё?

– Я не смогу разобраться в себе, если ты будешь рядом. Если вообще кто-то будет рядом.

– Мэттью, прошу тебя, не оставляй меня одну, дай хоть лучик надежды.

– Я не могу обещать…

– И не стоит, – Эмили улыбнулась, отстранившись. – У тебя остался мой номер. Я буду верить, что ты мне позвонишь когда-нибудь.

Мэттью только и смог, что кивнуть. Эмми, вновь улыбнувшись, сделала шаг брюнету навстречу, встала на носочки и поцеловала его в уголки губ, после чего развернулась и направилась к проходной, пытаясь сохранить на лице улыбку. Мужчина стоял как вкопанный.

Только оказавшись дома Эмили позволила себе заплакать. Одна часть её верила, что он позвонит, а другая твердила, что вера эта – пустая трата времени. К поводам порыдать добавлялась так же и то, что от отца пропущенных было явно меньше, чем от Фелисити. Эмми готова была поспорить, что какой-то из любовниц он звонит чаще, чем её.

Если к утру с отцом девушка обменялось только парой слов, то Фелисити пыталась при встрече выпытать всё в мельчайших подробностях. Эмили недоговаривала или отнекивалась, на что мисс Мэй картинно обижалась, но вместе с этим осознавала, что попади она в такую ситуацию – молчала бы как рыба во избежание лишних слёз, в то время как Эмми была даже спокойна.

– Ему было хорошо со мной, я видела, – вслух размышляла Рид, сидя напротив подруги в кафе. – Но он всё равно почему-то страдал, Фелисити. Не правильно так, когда одному в радость, а другому в тягость.

Эмили казалось, что дни тянутся если и не бесконечно, то, как минимум, чертовски долго. Практически сутками она валялась на кровати или сидела под окном у балкона, то и дело поглядывая на телефон, звонки и сообщения на котором были в основном от Фелисити. Чудо, на которое так надеялась девушка, никак не происходило. Но сдаваться она не собиралась.



Ровно так же, как и выходить из дома.

Эмми словно начинала жить в энергосберегающем режиме. Она мало ела, мало двигалась, мало спала. Старалась ни с кем не общаться. Отвечала на сообщения подруги кратким «я в порядке», а отцу за завтраком желала доброго утра и хорошего дня. Он словно ничего не замечал. Впрочем, сама Эмили и не особо хотела, чтобы он что-то заметил.



Спустя час после того, как мужчина уехал на работу, раздался звонок в дверь. Понятное дело, в первую очередь Эмили подумала, что отец что-то забыл, но, осознав, что он прислал бы водителя, который обычно названивает в домофон, девушка задумалась. А что, есть там Мэттью? Она улыбнулась и ускорила шаг, пусть и понимая, что скорей там будет стоять единорог, чем молодой челок. И почти не ошиблась.

Фелисити с порога набросилась на подругу. Она принялась обнимать Эмми, после чего затолкала её вглубь квартиры. Мисс Мэй везде чувствовала себя как дома, поэтому первым делом, усадив хозяйку в кресло, ринулась в сторону кухни, где налила в чайник воды из фильтра и включила его. За то время, пока вода вскипала, Фелисити насыпала в две чашки по ложке кофе, а себе положила ещё и сахар. Спустя несколько минут эти самые чашки уже стояли на кофейном столике в гостиной: одна напротив Фелисити, а та, что была без сахара – напротив Эмми.

– Я уже жалею, что дала тебе его номер, – рыжая пожала плечами. – Сидишь дома сутками, оставила меня одну…


– Я не могу ничего с этим поделать, – девушка тяжело вздохнула. – И я не хочу говорить об этом сейчас. Луше ты расскажи о своих приключениях. Наверняка не скучаешь.

– Вот это ты загнула, подруга, – Фелисити засмеялась. – Помнишь рядом со мной вился парень такой светлый и высокий?

– Тот, у которого, по твоим словам, проблемы с наркотиками?

– Он самый, – девушка кивнула, сделав глоток кофе.

– Ну же, не томи. Неужели теперь тоже смотришь мультики по ковру?

– Ха-ха-ха, очень смешно, – Фелисити закатила глаза. – Вообще, нет. Просто теперь встречаемся с ним. Он оказался лучше, чем я думала.

– Не употребляет что ли? – Эмили вопросительно приподняла бровь.

– Вообще нет. Оказывается, это просто что-то типа витаминок. У него что-то не смертельное и не заразное. Пьёт эти свои колёса по расписанию, за каждый приём трусится.

– А по наследству передаётся?

– Рано ещё о наследстве говорить, – рыжая сделала глубокий вдох, после чего медленно и грустно выдохнула. – Хотя, если честно, с ним я и не против бы. Он такой душка…

И тут Фелисити понесло. Часами она была готова разглагольствовать на тему своей новой и, как она уверяла, единственной настоящей любви. О том, какой же её Джошуа заботливый и ласковый; о том, что родители до сих пор не знают об их отношениях; о том, что ночевала у него за город несколько раз, и все эти раз без каких-либо домогательств с его стороны. О том, что, кажется, она влюбилась.

Эмили сидела и кивала. Конечно, она была рада за подругу, но показывать эту радость не было никаких сил. К счастью, Фелисити понимала это и не обижалась. Она всё рассказывала и рассказывала, плавно съезжая с темы своей личной жизни на жизнь городскую. Девушка говорила о скидках в любимом магазинчике нижнего белья Эмми, словно пытаясь вытащить туда подругу, рассказывала про открытие какого-то нового клуба с бассейном. В конечном итоге Эмили приняла решение поддаться пагубному влиянию мисс Мэй.

– Ну так что? – рыжая допила свой кофе. – Дружище, хватит тебе уже дома бока атрофировать.

– Фелисити…

– Я не предлагаю, я заставляю, – девушка пожала плечами, улыбаясь. – Не знаю, хочешь ты того или нет, но завтра утром, когда твой папаша смоется на работу, я похищу тебя. Это будет маленький сюрприз. Какой, правда, я пока не придумала. Но это разве важно?

Эмми закатила глаза, но всё-таки улыбнулась. Фелисити, улыбнувшись в ответ, подвелась на ноги, после чего взглянула на часы. Пора было не идти, а бежать, что она и сделала, на прощание лишь укоризненно взглянув на подругу и повторив, что завтра дома она сидеть не будет.

Закрыв за рыжей двери, Эмили вернулась в свою обитель. Впервые за долгое время она уселась за ноутбук, и только тогда обратила внимание на число в календаре. По коже пробежали мурашки. Из головы один за другим выпали несколько дней.


С момента их встречи с Мэттью прошло почти две недели.

С момента, как должны были пойти месячные, прошло два дня.

По коже пробежались мурашки, внутри возникло не особо-то и приятное чувство. «А что, если?.. – задумалась девушка. – Да нет, быть такого не может. Мы ведь…».

Эмили предпочла не думать об этом. Весь вечер она провела за сборами, ведь знала, что Фелисити от неё не отстанет. Девушка помыла голову, покрутила волосы, раздумывая, что с ними лучше сделать, после чего с ужасом начала рыться в шкафу. Она понятия не имела, что может прийти в голову рыжей, поэтому банально не могла выбрать одежду. Фантазия Фелисити могла быть безгранична. Она могла повести как в театр, так и в горы. А могла сочетать эти две вылазки в одном дне.

К утру Эми была не в духе – «эти дни» так и не начинались. Собравшись, она набрала Фелисити с одним лишь вопросом: «Может отбой?». Но, как и изначально было понятно, рыжая категорически отказала.

Спустя полчаса с момента звонка под домом припарковался серый внедорожник, из которого выбралась сначала Фелисити, а после неё и водитель сего чуда. Девушка побежала за Эмили, а молодой человек зарикурил. Рид бегло рассмотрела его из окна. После того, как рыжая расхвалила его, он начинал казаться симпатичней.


Впрочем, вблизи ничего не изменилось. Эмми могла назвать его красивым, и ничуть не удивлялась, что рядом с её подругой именно он. Мисс Мэй всегда выбирала себе лучших, а вкус у неё был что надо. Оставалось только понять, что этот человек представляет с собой внутри.

Автомобиль тронулся с места. Спустя минут десять стало ясно, что путь он держит за город. В салоне тихо играла музыка – Эмми была готова поспорить, что это был Дэвид Гарретт. Музыкальный вкус
Джошуа ей уже нравился. За окнами мелькали сначала отдалённые черты города, а после лесополоса. Кое-где проглядывалась бухта, в которую не так давно они выходили с Мэттью на яхте. Девушка
печально улыбалась, вспоминая тот день, а Фелисити думала о том, что, возможно, сегодняшняя вылазка была ошибкой.

Только Джошуа ничего не понимал. Время от времени он поглядывал сначала на свою девушку, после в зеркале заднего вида изучал задумчивость Эмили. В конце концов он выключил музыку, думая, что дело в ней, но ничего не изменилось.

– Может остановимся? – предложил он.

В ответ рыжая покачала головой. Ехать оставалось совсем немного.

Вскоре бухта перестала мелькать промеж деревьев, автомобиль поехал в горку. Спустя ещё несколько минут он стал ехать медленней – дорога здесь становилась всё хуже и хуже, кочки были одна на другой. В конечном итоге, подъехав к большому дому, он остановился. Эмили не знала это место.


– Помнишь Робби? – уже направляясь ко входу спросила у подруги Фелисити.

– Он полный такой, смуглый, – Джошуа дополнил образ. – Ростом с меня, примерно.

– Допустим, – Эмми кивнула, задумавшись.

– Это мой брат, – молодой человек улыбнулся. – Сводный. И он сам предложил вытащить тебя сюда.

– Зачем ему это? – Рид на несколько секунд остановилась. – Мы же почти не знакомы.

– Он забавный, Эмми, – Фелисити пожала плечами. – Я не говорю, что тебе стоит обратить на него внимание. Просто расслабься. Постарайся отключиться от остальных мыслей. В добавок, мы же там не одни
будем.

– У Робби есть жена и двое детей, – Джошуа кивнул. – Прими это как семейные посиделки, постарайся открыться. Они тёплые люди, Эмми, – он посмотрел на девушку. – Я большую часть жизни рос без
матери, и я понимаю, насколько трудно без её тепла. А они умеют замещать это. Я в своё время смог открыться Анне. Может и у тебя получится?

Эмили только кивнула. Она понятия не имела, на что сейчас шла. С Робби девушка была знакома поверхностно – разве что знала, как он выглядит и его имя. Но ещё двое детей и жена… Эмми не могла сказать об этом человеке ничего плохого, ровно так же, как и ничего хорошего. Они были просто знакомыми, которые видели друг друга от силы три раза за всю жизнь.

Войдя в дом, Фелисити принялась обнимать его хозяев так, словно была знакома с ними с рождения.. Джозеф пожал руку брату, после чего обнял его жену и детей. Эмили робко протянула руку, но в ответ утонула в объятья – тёплый приём здесь был традицией.


Когда снаружи за счёт тени была прохлада, пахло хвоей, внутри стояло приятное тепло. Пахло деревом, из которого этот дом был частично вытроен. В добавок, Анна явно использовала какие-то масла, благодаря которым по всему зданию развелся приятный можжевеловый запах. Дети не шумели; изучив любопытными глазами незнакомку, они удалились в свою комнату. Это были двойняшки – Адам и Лана. Когда мальчик пошёл внешностью в мать, девочка была точной отцовской копией. Впрочем, как выяснилось позже, от родителей им досталась не только внешность, но и характер.

К моменту прибытия гостей Анна уже накрыла на стол. Пока женщина провожала гостей к веранде, Робби вернулся к своему занятию – к шашлыкам. Джошуа удалился вместе с ним, а девушки остались
наедине.

Анна выглядела стервозно, но оправдывал это род её деятельности – женщина посвящала свою жизнь журналистике. По ней нельзя было сказать, что она имела двоих детей. Насколько знала Фелисити со
слов своего возлюбленного, Анна была приятной в общении. Впрочем, и сама рыжая могла так сказать, ведь уже имела ранее честь общаться с этой женщиной. Своё мнение о ней Мэй строила не столько на
общении тет-а-тет, сколько на наблюдении за тем, как она обращается со своими детьми.

– У тебя на любу написано, что что-то не так, – не сдержалась Анна, нахмурившись.


Фелисити внимательно посмотрела на подругу.

– Да вроде как ничего смертельного, – Эмили пожала плечами, сдержанно улыбаясь.

– У тебя есть минут двадцать, пока они там возятся, чтобы всё рассказать и аппетит нагулять, – Анна скрестила руки на груди. – Я не приму отказа. Через десяток лет наши с Робби дети будут примерно
твоего возраста. Должна ж я знать, какую собаку им может жизнь подкинуть, – женщина улыбнулась.

Эмми тяжело вздохнула. Выговориться в любом случае надо было. Тем более, она была уверена, что если Фелисити продолжит близко общаться с Джошуа и дальше, то жизнь обязательно столкнёт её с
Анной, Робби и их детьми вновь.

Недолго думая, девушка начала свой рассказ. Она повествовала с самого начала: говорила о прибытии на остров, об их первой и последней там встрече. О том, как после встретились уже в городской
черте, и что она при этом испытывала. Спустя несколько минут сомнений рассказала так же о том, чем всё у них с Мэттью и закончилось. А после отозвала Фелисити в сторону под предлогом того, чтобы
рыжая показала ей, где туалет. Эмми казался этот момент идеальным.

– Мне кажется, у меня проблемы, – встревоженно начала девушка, стоя под дверью.

– Ты протекла? – Фелисити удивлённо поморщилась.

– Хуже, – Эмми глубоко вздохнула. – У меня задержка.

– Вы предохранялись? – рыжая поняла, к чему ведёт ей подруга.

– Да, – девушка уверенно кивнула.

– А кроме него?..

– Ты бы знала.

– Я не знаю, где здесь могут быть аптеки или полноценные магазины, – Фелисити занервничала. – Нужно купить тест. Я не говорю про гинеколога…

– Мне кажется, ты сейчас больше меня начнёшь по этому поводу волноваться, – Эмми усмехнулась. – Я правда не знаю, что делать.

– Успокоиться, – рыжая перевела дыхание. – Я скажу Джо, что по пути домой надо будет заехать в аптеку. А там останусь у тебя на ночь.

– Да что я, сама не схожу?

– Не сходишь, – Фелисити была категорична. – Начнёшь ещё горячиться там.

Эмили смиренно кивнула.

– Мы можем спросить, есть ли что у Анны, – продолжала рыжая.

– Не стоит, – девушка покачала головой. – Аптека так аптека.

Этот день проходил быстро. Робби постоянно травил какие-то шуточки, ни разу даже не повторился. Смеялись все искренне, даже Эмили. Дети быстро спустились, когда была готова еда, а после так же
быстро удалились. Они появлялись время от времени, скрашивая этот вечер. Было заметно, что на их воспитание тратится немало времени и сил. Адам и Лана всегда были уместны и никогда не шумели.
Время от времени они выбегали во двор, спрашивая на это разрешение у родителей. Когда стемнело, они вдвоём сидели у камина и игрались во что-то.

Анна ненавязчиво, но внимательно следила за порядком в доме. Она наблюдала за гостями, следила, чтобы всем было комфортно. То и дело она обращалась к Эмили, спрашивая, всё ли ей нравится. Сама
девушка не привыкла к такому вниманию, поэтому время от времени испытывала дискомфорт.

Когда пришла пора уезжать обратно в бетонные джунгли, Эмили стало даже немного грустно. Они обменялись контактами, и буквально через пару мину серый внедорожник тронулся с места. Вновь заиграла
музыка, Фелисити что-то говорила Джошуа, а Эмми писала сообщение отцу о том, что всё хорошо, и скоро она приедет домой. Безумно хотелось, проезжая бухту, позвонить своему спасателю, но девушка
осознавала, что об этом она пожалеет.

Вскоре Эмили уснула, а проснулась только у своего дома, когда Фелисити осторожно тронула её за плечо. Взяв под руку подругу, рыжая повела её ко входу, обнявшись до этого с Джошуа на прощание.

Главы семейства Рид дома не было, поэтому беспокоиться было не о чем. Фелисити поставила сумку на комод в прихожей и, пока подруга разувалась, нашла в ней небольшую коробочку – пока Эмми спала,
они всё-таки заехали в аптеку.

Протянув коробку с двумя тестами мисс Рим, Фелисити сама разулась. Эмили тяжело вздохнула и направилась к уборной. Внутри была инструкция. Рыжая за это время дошла до кухни, где, как и всегда,
поставила чайник и насыпала в две чашки по ложке кофе, в одну из которых ещё доложила и сахара.


Спустя пять минут Эмми вышла из уборной в растерянности. Фелисити проводила её удивлённым взглядом до самой кухни, после чего пересела ближе к ней.

– Ну что? – спросила рыжая.

Эмили промолчала в ответ. Она достала бумажную салфетку из сплетницы, после чего положила её перед собой на стол, а на неё – два картонных теста. Фелисити молча наблюдала за происходящим и не
нашла что сказать, когда увидела по две полоски на каждом.

– Может, он врёт? – с надеждой спросила она через пару минут молчания.

– Не знаю, – Эмили пожала плечами и тяжело вздохнула. – Пойдёшь со мной завтра к гинекологу?

Рыжая кивнула. Бросить подругу одну она не могла.

Кофе так и остался не выпитым. Для обоих ночь была бессонной. Эмили переживала по поводу своего будущего, Фелисити волновалась за подругу. Обе понимали, что Джонатан, глава семейства Рид, вряд
ли обрадуется подобному повороту.

Утро проходило в тишине. Собравшись, девушки даже не выпили по чашке кофе – Эмми уже предвкушала вероятные анализы. За ночь её не раз посетила мысль, что тест действительно может врать, так как
сделан он был не с утра. Впрочем, к несчастью девушки, роли это никакой не играло. Уже на следующий день, придя за результатами своих анализов, она готова была на стены лезть. Указан был даже срок.
Фелисити она ничего говорить не стала, задумываясь об аборте.

В то же время в голове Эмми вились мысли не только за аборт, но и против него. Весь вечер она сидела в раздумьях на тему «а стоит ли?». До тех пор, пока с работы не вернулся отец. Девушка накрыла на
стол, чего почти никогда не делала, себе только скромно налила чай с кексом. Джонатан был удивлён и ожидал скорее попрошайничества, чем каких-либо вестей.

Но Эмми не знала, как к нему подойти. Она даже не знала, стоит ли первым ставить в известность отца своего или отца ребёнка. Впрочем, сомнения быстро развеялись: Джонатан должен понять и войти в
положение. А там и подскажет, что делать. Впрочем, зря Эмми так думала…

– Нам надо серьёзно поговорить, – начала она, отрезая очередную часть кекса себе на тарелку.

– Ты хочешь, чтобы я тебе что-то купил? – Джонатан оставил свою порцию в сторону.

– Нет, – девушка скромно улыбнулась.

– Ну говори тогда, я весь во внимании. Должно быть, это действительно так важно, раз ты даже банкет организовала.

– Пап, я не знаю, как это сказать, – Эмили заволновалась.

– Говори как есть.

– Я не знаю, как так получилось, – она сделала глубокий вдох, а после медленно выдохнула. – В общем… я… беременна.

– Не знаешь, как получилось, – Джонатан несколько раз кивнул головой, после чего примерно на минуту замер. Подведясь на ноги, он заставил встать Эмми, после чего прижал её к столу, схватив за горло. –
А про контрацепцию ни ты, ни твой хахаль не слышали?


– Пап… – Эмми заплакала.

– И даже не думай об аборте, шлюшка ты малолетняя, – мужчина был в ярости, но явно пытался подавить это в себе. Он крепче сжимал дочь. – Я заставлю тебя гнить на дне этого мира с ребёнком, если ты
не притащишь мне его отца. Причём на свою жизнь ты будешь зарабатывать сама, и меня не интересует, какими путями. Можешь хоть телом торговать, я так понимаю, у тебя уже это делать неплохо
получается.

– Больно…

– А ноги раздвигать тебе больно не было? – Джонатан отпустил девушку. – Если я найду его первым, ты вообще пожалеешь о том, что родилась.

Бросив напоследок в адрес Эмили озлобленный взгляд, мужчина удалился в свои покои. Глядя в спину отцу, девушка продолжала плакать. Подобного она не ожидала. Ей оставалось только одно: идти к
единственному близкому человеку.

Вызвав такси, Эмми быстро собралась, покидала документы и вещи первой необходимости в сумку. А спустя полчаса была уже под квартирой Фелисити и долго сомневалась, стоит ли её сейчас отвлекать.
Девушка постучалась, и вскоре дверь открыл Джошуа.

– Привет, – растерянно пробормотал он.

– Здравствуй, – Эмми смущённо улыбнулась. – Я не вовремя?

– Что ты! Проходи, – молодой человек быстро опомнился и отошёл с прохода, а когда девушка вошла вовнутрь, то взял у неё из рук сумку. – Фелисити сейчас в душе, тебе ж не к спеху?

– Вовсе нет, – Эмили покачала головой и присел на кресло в гостиной.

– Чай, кофе? – блондин поставил сумку возле телевизора и повернулся к девушке.

– Горячий шоколад. Он примерно там же в шкафу стоит.

– Я бы не отказывалась от кофе, – из ванной вышла Фелисити, улыбаясь. Но улыбка эта с её лица быстро исчезла, когда девушка поняла, что у подруги явно неприятности. – Что случилось?

Как только Джошуа отошёл к кофеварке, рыжая присела рядом с Эмили и внимательно на неё взглянула. Та долго не могла открыть рот и вскоре заплакала, после чего рассказала и о беременности, и о том, что по этому поводу думает её отец. Под конец рассказа с тремя кружками горячего кофе на подносе пришёл Джошуа.

Успокоить девушку было сложнее, чем казалось. Но, впрочем, истерику удалось предотвратить. Блондин не осмеливался лезть в это дело с какими-либо вопросами или советами, поэтому молча смотрел то
на Фелисити, то на Эмили. Рыжая, после того, как взглянула на возлюбленного в ответ, посмотрела на часы и отстранилась от подруги.

– Звони своему спасателю, – Фелисити вовсе не предлагала, а всерьёз приказывала. – Хуже уже всё равно не будет.

Джошуа тоже счёт это адекватным выходом из сложившейся ситуации, поэтому, когда Эмили на него взглянула, он кивнул.

Девушка подвелась на ноги и направилась к своей сумке. Она достала из неё телефон, после чего несколько минут всё ещё терзала себя сомнениями. В итоге рыжая встала с места, взяла телефон подруги, сама нашла номер Мэттью и начала вызов. Как только пошли гудки, она вернула аппарат хозяйке и помогла ей присесть.

Долго никто не отвечал. Когда Эмили посчитала это самой глупой идеей из всех, Мэттью наконец ответил:

– Здравствуй, Эмми, – он явно был не в лучшем положении духа.

– Привет, – девушка напряглась. – Я понимаю, что мы договорились не общаться пока, но… Мы можем встреться?

– Я не думаю, что это хорошая идея.

– Пожалуйста. Нам надо серьёзно поговорить.

– Это обязательно?

– Мэттью, прошу…

– Когда?

– Чем быстрее, тем лучше.

– Сегодня ты свободна? Не слишком поздно?

– Где и когда?

– Помнишь, где отмечала свой день рождения?

– Я буду здесь ещё пару часов. Успеешь добежать?

– Не уходи, пока я не приеду.

– Замётано.

Мэттью сбросил первым. Эмили, отложив телефон в строну, облокотилась на спинку диванчика и прикрыла глаза, задавая в глубинах души самой себе лишь один вопрос: за что мне это?

Фелисити внимательно смотрела на подругу. Не сдержавшись, она просила:

– Ну что?

– Всё не так плохо, –отозвалась девушка, взглянув на рыжую. – В течение пары часов мне нужно каким-то образом телепортироваться к его клубу, а там мы сможем уже и поговорить.

– Не проблема, – Джошуа допивал уже свой кофе. – Я отвезу тебя.

– А куда ехать знаешь? – Эмми едва не закатывала глаза.

– Знаю, – молодой человек уверенно кивнул.

Расстояние от квартиры Фелисити до заведения мистера Уэйкфилда было немалым, однако пустые ночные дороги позволили преодолеть его менее, чем за полчаса. Серый внедорожник припарковался за небоскрёбом. Джошуа сначала довёл Эмми до входа в здание, а после присел на скамейку неподалёку и прикурил, пообещав девушке, что дождётся её. Тем более, того велела Фелисити, оставшаяся дома.

Эмили без спешки подошла к лифту, нажала на кнопку вызова. В горле стоял ком, да и в целом она себя чувствовала сейчас не комфортно. Что надо было говорить Мэттью? Как себя вести? Рид была в отчаянии. Где-то в глубине души она надеялась, что трос оборвётся, и вместе с кабиной лифта она полетит вниз, навстречу Костлявой.

Но нет. Этого не свершилось. Зайдя в лифт, девушка нажала на кнопку с нужной цифрой, после чего уставилась на себя в исписанное помадой зеркало. Как долго его не мыли?..

Как только лифт остановился, Эмми подумала набирать хозяина этого заведения, но, когда вышла в коридор, тут же на него натолкнулась. Он с кем-то спорил по телефону, но вежливо указал рукой девушке в направлении, где находится его кабинет. Кинув собеседнику небрежное «я тебе перезвоню», мужчина сбросил вызов и пошёл следом за Эмили, изредка корректируя её путь.

Казалось, что в здании все ещё пахнет гарью, хотя на этот раз мужчина пожелал встретиться гораздо ниже. Здесь всё было не таким и не хватало и Деметрии, которая дополняла одним своим присутствием помещения, доступные только персоналу.

Круглосуточно здесь вкалывали рабочие. Как только брюнет завёл Эмили в свой пустой кабинет, в помещения начали вносить мебель. Поднялся шум. Желая от него избавиться, Мэттью вывел девушку на балкон, с которого открывался вид на большую часть ночного города.

– Наконец тишина, – начал Уэйкфилд, устало улыбнувшись. – Зачем я тебе понадобился?


– Нам надо серьёзно поговорить? – Эмми сильно волновалась, но волнение это она умело скрывала.

– Прошлый наш с тобою разговор мне понравился, – мужчина упёрся на бортик балкона. – Но сейчас это только усугубит ситуацию.

– Мэттью, – Рид недовольно скривилась. – У меня действительно серьёзные проблемы.

– А почему ты так уверена, что я их решу? – он обернулся на девушку.

– Потому что виновата в них не я одна.

– К чему ты клонишь? – брюнет постепенно начинал догадываться. Он подошёл ближе к девушке.

– Я не знаю, как правильно сказать… – Эмми начала нервно перебирать пальцы.

– Прямо, – тон Мэттью стал суровей. – Меня ждут дома. Не тяни.

– Мне правда сложно, – глаза Рид были на мокром месте.

– Эмми… – брюнет попытался её обнять.

– Я не знаю, как так получилось, – девушка отстранилась от Уэйкфилда и сделала шаг назад.

– Что получилось? – он казался удивительно спокойным.

– Да беременна я, Мэттью!

Девушка торопливо достала из сумки помятую справку из больницы и протянула её Уэйкфилду. Мужчина, пробежав по ней глазами, растерялся сам, после чего сунул её, справку, себе в карман брюк. Эмили молча смотрела на него, стоя на месте. Брюнет подошёл к девушке, также не обронив ни слова, и обнял её.


– Ну ты чего? – брюнет пытался успокоить девушку, поглаживая её по спине. – Всё ведь не так плохо…

– Всё ужасно, Мэттью, – честно призналась она, прижимаясь к мужчине в ответ. – Отец угрожает мне, я боюсь его. Он меня чуть не побил, когда я ему рассказала о том, что жду ребёнка.

– Давай поступим так, – задумавшись, Уэйкфилд отошёл от девушки, после чего продолжил. – Утром я хорошенько подумаю по поводу всей этой сложившейся ситуации. А там, как что-то дельное придёт в голову, дам тебе об этом знать, – он сделал паузу. – Я не брошу тебя в этом положении.

Эмили молча вытерла слёзы и кивнула. Он был слишком спокоен как для человека, который только что узнал о вероятности появления у него нежеланного отпрыска.

– Ты можешь мне кое-что пообещать? – Мэттью повёл девушку вовнутрь.

– Ну?

– Не думай об аборте, – уголки губ мужчины резко опустились.

– Обещаю, – Эмили неуверенно кивнула.

– И у меня ещё один вопрос, – он сделал паузу. Но быстро продолжил, когда поймал на себе любопытный взгляд. – Ребёнок точно мой?

На этот раз Эмми кивнула уже уверенно.

– Я больше ни с кем не спала, – она остановилась. – Мэттью, ты второй мой мужчина. А с первым мы разошлись задолго до того, как я встретила тебя.

Брюнет задумчиво вздохнул и повёл девушку к выходу.

– Выспись, – вновь заговорил он. – Отдохни, расслабься. Я что-нибудь придумаю.

Эмми теперь была ни в чём не уверена. Мужчина довёл её до лифта, а когда тот прибыл, он вновь вернулся в то место, которое не так давно привлекала толпы посетителей. Лифт быстро доехал до первого этажа, где девушку уже ждал Джошуа.

Молодой человек довёл Эмили до машины, усадил её, после чего повёз в известном направлении – к Фелисити. По дороге девушка уснула, поэтому «быстрая» поездка стала для неё приятным сюрпризом. Впрочем, быстро уснуть ей удалось не только в машине. Рыжая даже освободила подруге свою спальню по такому случаю, хотя не была в восторге от происходящих событий. Вскоре Джошуа удалился из квартиры.

Последующее утро было туманным. Причём не только в плане погоды, но и в плане дальнейших жизненных перспектив Эмили. Девушка чувствовала, что этот день был решающим, но, несмотря на это, не нашла в себе сил оторваться от кровати. Часть утра она прорыдала в подушку, стараясь всхлипывать так, чтобы Фелисити не услышала. Впрочем, от Мэй сложно было утаить, особенно в её собственной квартире. Она всё слышала, но посчитала, что вмешиваться в это не стоит – Эмми, как казалось рыжей, выговориться вовсе не горела желанием, так пусть хоть поплачет.

Когда до полудня оставался всего час, Рид всё-таки покинула спальню.

– Доброе утро, – попыталась улыбнуться она, обращаясь в Фелисити.

– Доброе, – ответила рыжая, стоя лицом к плите, но после обернулась. – Ты успеешь сходишь в душ, пока я блинчики жарю.

Эмили молча кивнула, всё так же криво улыбаясь. Она зашла в уборную, достала с полки одно из полотенец, повесила его на крючок, после чего разделась, встала под душ, включила едва тёплую воду и закрыла глаза. Струи воды били девушке сначала в лицо, после, когда она повернулась – в затылок. Эмми пыталась освободить свою голову от мыслей, но не думать о том, что с ней будет в худшем случае она не могла. Девушка уже представляла себя работу в какой-то придорожной забегаловке, где вечно ошивались толпы стереотипных дальнобойщиков, постоянно ноющего ребёнка, потраченную в пустую молодость и смерть в нищете. И, что самое страшное, упрёки собственного ребёнка за то, что погубила ему жизнь, не сделав когда-то аборт.

Об аборте, конечно, Эмми тоже задумывалась. Верней о его последствиях. Конечно, она могла прямо сейчас поехать в клинику, где сделали бы всё в лучшем виде… Но что тогда она сказала бы Мэттью? И что ответил бы он на такой шаг? А отец? Эмили даже понятия не имела, как далеко могут зайти его угрозы, ведь до сих пор на шее были едва заметны следы их разговора.

Выйдя из ванной, девушка почувствовала запах тех самых блинчиков, о которых говорила Фелисити. Эмми подошла ближе. В центре стола стояла большая тарелка с блинами, по обе от неё стороны – две пустые тарелки немного меньшего размера. Слева стояли салфетки, справа – маслёнка, сахарница и несколько банок с вареньем, которое, насколько было известно Эмили, закатывала бабушка рыжей. Выглядело и пахло всё это аппетитно.

Фелисити стояла под окном и говорила с кем-то по телефону. Жестом она указала на журнальный столик, где лежал мобильный Эмми. Рид подошла и взяла его в руки. В уведомлениях были несколько пропущенных и одно сообщение. И всё это от Мэттью. В горле у девушки встал ком – перезванивать было банально страшно.

«Дозвониться не смог. – было написано в сообщении. – Сегодня в семь. Место скину позже».

У Эмили будто горы с плеч упали. Как только она облегчённо вздохнула, свой разговор завершила и Фелисити.

– Ну что? – начала рыжая. – Когда и куда тебя доставлять?

– Я сама не доберусь? – Эмили было неловко.


– Ну почему, – Фелисити пожала плечами. – Доберёшься. А мы с Джо поможем тебе в этом, – она тихо засмеялась, но быстро умолкла. – Правда, Эмми. Не заморачивайся.

– Мне неудобно, – девушка робко улыбнулась.

– Ты моя подруга, Эмили, – рыжая была тверда. – И не помочь тебе – свинство с моей стороны.

– Но ведь ты мне и так уже сильно помогла, – Рид широко улыбнулась, подошла к Фелисити и взяла её за руку. – Ты мне ничего не должна, это уже я тебе по гроб жизни обязана.

– Ну вот и отдашь свой этот самый гроб, когда замуж выйдешь, – девушка улыбнулась в ответ. – На свадьбе кинешь в меня букет.


Эмми, обняв подругу, засмеялась. Фелисити обняла девушку в ответ, после чего, отстранившись, добавила:

– Иди одевайся. Я зря блины что ли жарила?

Рид в шутку отдала подруге честь. Чуть ли не в припрыжку она направилась к ванной, где были её вещи, там же и переоделась. Дело оставалось за малым: трапеза.

Вскоре Фелисити подняла вопрос одежды, которую Эмили привезла с собой. Пожалуй, она переживала больше Рид о том, что она наденет на встречу с Мэттью. Мэй всегда к одежде относилась бережно, не могла одно и то же носить несколько дней подряд. Поэтому она и полезла в шкаф, желая примерить на Эмми все свои платья. В конечном итоге, конечно же, Фелисити добилась желаемого результата. Эмили не была довольна выбором подруги, но недовольства этого не демонстрировала.

Ближе к пяти вечера Мэттью выслал координаты на карте, где будет ждать девушку. К тому моменту она уже была в полной боевой готовности, и когда рыжая спросила «а может в парк?», Эмили уверенно согласилась.

Девушки не спеша шли по дорожке вокруг парка, Джошуа плёлся в нескольких метрах позади них и спорил о чём-то по телефону с братом. Эмми не была уверена, что этот вечер принесёт ей что-то хорошее. Фелисити, напротив, старалась настроить подругу на то, что после этого разговора с мистером Уэйкфилдом все её проблемы останутся в прошлом.

– Почему ты постоянно нас женишь? – наконец спросила Эмми. – Чем он тебе так понравился?

– Во-первых, – Фелисити задумалась, – я вижу, что ты его любишь. Я понимаю, что ты думаешь по поводу меня и Джо, – она заговорила тише. – Что он очередная моя влюблённость, что мы можем скоро разойтись. Но просто поверь мне, Эмми, он не такой, как остальные. То, что я к нему чувствую – не просто влечение. То, что я испытываю сравнимо с тем, что испытываешь ты. Поэтому я понимаю, что значит для тебя Мэттью.

Мэй обернулась на молодого человека и помахала ему ручкой. Тот улыбнулся в ответ девушке, после чего вернулся к дискуссии по телефону.

– Если есть «во-первых», то будет и «во-вторых», – Эмили тяжело вздохнуло.

– Не будет, а есть, – Фелисити сделала паузу. – Он завидный жених. Насколько я знаю твоего отца, против Мэттью он не сможет тебе ничего предъявить. Без обид, Эмми, но Джонатану будет плевать на то, что его зять на лицо вполне себе ничего, что в общении располагает к своей персоне, вызывает доверие, что ли, – она снова замолчала на несколько секунд. – Твоего отца волнует только то, что Уэйкфилд сможет обеспечить безбедную старость не столько тебе, сколько ему.

– Я понимаю это, – Эмили пожала плечами. – Но папа всегда найдёт к чему придраться. Я даже не знаю, извиняюсь, насколько кошелёк Мэттью трещит. Так что не могу быть уверена.

– А я знаю, – рыжая внимательно посмотрела на подругу. – Я навела кое-какие справки… В общем, Эмми, просто поверь на слово. Если ты не выйдешь за него, то упустишь золотую рыбку.

– Я не думала, что ты настолько меркантильная, – Рид засмеялась.

– Я не меркантильная, – Фелисити сделала глубокий вдох, после чего медленно выдохнула и улыбнулась. – Просто я стараюсь понять, что движет твоим отцом, но пока у меня ничего не получается.

К шести часам начало смеркаться. Джошуа, казалось, заканчивал свой разговор. Эмили и Фелисити начинали всё больше улыбаться, смеяться. Мэй с уверенностью теперь могла сказать, что какой-никакой позитивный настрой она всё-таки подруге дала.

К семи часам внедорожник Джошуа остановился под указанным рестораном. Выбравшись из автомобиля, Эмили сразу же нарвалась на администратора заведения, который с любезной улыбкой провёл её к столику, за котором уже ожидал девушку Мэттью. Уэйкфилд помог мисс Рид присесть, после чего присел и сам. Как только администратор удалился, он заговорил:

– Здравствуй, – мужчина устало улыбнулся.

– Привет, Мэттью, – Эмми попыталась улыбнуться в ответ. Она нервно сжимала платье в правой руке, понимая, что между ними двумя сейчас стоит стена.

К столику подошёл официант и положил перед ними по меню. Брюнет кивнул ему в знак благодарности.

– Я вчера не мог уснуть всю ночь, – Мэттью начал листать меню, где остановился на странице со стейками. – Я думал, что же нам с тобой делать.

– И что придумал? – Эмми открыла страницу с салатами и перевела взгляд на мужчину.

– Честно? – Уэйкфилд полез в карман.

Эмми уверенно кивнула.

– Ничего. Правда, я уснул под утро, а проснулся с совершенно пустой головой по будильнику. После обеда я уснул на работе, а потом как-то само собой всё получилось, – он поставил на стол небольшую бархатную коробочку. – Я проезжал мимо ювелирного и понял, что это будет для нас лучшим вариантом.

Мэттью придвинул коробочку ближе к девушке. Рид робко взяла её в руки и открыла. В ней было небольшое, но до безумия красивое колечко. В горле у девушки встал ком, и брюнет, похоже, прекрасно это понимал.

– Эмми, – снова начал он. – Ты выйдешь за меня?

Девушка смотрела то на Мэттью, то на кольцо.

– Ты не спеши, подумай, – он мягко улыбнулся. – В крайнем случае, на развод подать мы всегда успеем…

Эмили несколько раз кивнула головой, прикусила губу, после чего посмотрела Уэйкфилду в глаза и твёрдо ответила:

– Да.

Дело оставалось за малым: расписаться. Эмми была счастлива, за Мэттью уныния также не наблюдалось. Девушка готова была взять себе фамилию супруга. Да и он против особо-то и не был. Однако Джонатан Рид готов был начать свою игру. По своим правилам. Поэтому одним из вечеров под их с Эмили домом стоял фургон, в который выносили вещи девушки. Инициатором был Мэттью. Джонатан ему не нравился, и он чувствовал, что эта неприязнь взаимна, хотя для общественности их отношения казались идеальными.

Газеты трубили о том, что этот брак будет самым выгодным за последнее десятилетие уж точно. Как бы не пытались скрыть свои отношения Мэттью и Эмили, всё равно они стали известны общественности. И неясно, случайно заметили парочку на улице или же в загсе кто-то оказался продажным.

Впрочем, это было и не важно. Впервые за долгое время Мэттью улыбался дома не только тёмным стенам и коврам. Для него было непривычно. Впрочем, Эмми испытывала примерно то же самое чувство. Ей самой с трудом верилось, что ради кого-то она учится готовить, пытается быть лучше, да и просто любит. Мужчина ничего от неё не требовал, не приставал к ней, с каждым днём был всё ближе в духовном плане. И Эмми ценила это. Временами ей казалось, что она губит свою жизнь, сковывая себя узами брака и рожая ребёнка в восемнадцать, но времена эти быстро проходили, когда Эмили вспоминала слова подруге о том, что Мэттью – завидный жених. Причём завидность у девушек определялась по разным критериям.

Фелисити была первой, кто переступил порог дома Уэйкфилда после Эмили и Деметрии, которой здесь приходилось бывать по делам – как-никак, она всегда была секретарём Мэттью. Мэй боялась здесь и лишний шаг ступить, хотя брюнет и просил её чувствовать себя как дома.

– Почему ты не даёшь интервью? – спросила в один из своих визитов рыжая, устроившись в кресле.


– Кто тебе сказал такую глупость? – Мэттью улыбался ей в ответ. – Я люблю общаться с журналистами. Но им не всегда нравится то, что я говорю.

Фелисити мужчина явно нравился – они быстро нашли общий язык. Как позже оказалось, он был знаком и с Джозефом. Причём Мэттью знал его явно дольше, чем мисс Мэй. В один из вечеров она без звонка приехала к семейному гнёздышку Уэйкфилдов, прямо заявляя о том, что на уме у неё ничто иное, как устроить допрос.

У Мэттью это вызывало лишь улыбку. Они сидели втроём в гостиной. В руках у Фелисити, как и всегда, была чашка кофе. Эмми пришлось отложить документы, которые нужно было отправлять в университет. Мужчина, впрочем, тоже кое-чем пожертвовал – отвечать он решил только на звонки Деметрии, которая, к слову, беспокоила его крайне редко. Деми большую часть возникших проблем могла решить самостоятельно.

– В последнее время мне кажется, что он изменился, – Фелисити начала размышлять о своём возлюбленном. – Я не знаю, как правильно сказать. И двуликим не назовёшь…

– Назовёшь, – Мэттью закинул ногу на ногу. – Но не в плохом смысле.


– То есть?

– Вообще, странно, что ты во мне советчика увидела, – мужчина усмехнулся. – Потому как Джозеф мне просто знакомый. Я не общался никогда с ним на дружеском уровне. Я скорей вёл дела с его отцом.

– Так ты ответишь на вопрос? – Фелисити поставила пустую чашку на журнальный столик.

– Хорошо, – брюнет тяжело вздохнул. – Он тот человек, который не будет рассказывать о своих проблемах, если ты не убедишь его, что тебя это тоже касается. Он сам не замечает, как становится другим, когда пытается показать, что всё в порядке. Перед тобой два разных человека. Один открытый, а другой больше похож на закрытую коробочку. Что делать с этой коробочкой решать только тебе. Ты либо оставишь её в покое и дашь открыться самостоятельно, либо поможешь. Только не дави сильно.

Фелисити, спустя часа полтора, уехала домой. Эмили уткнулась в плечо Мэттью, после чего так и уснула, когда время на часах перевалило за полночь. Мужчина поначалу пытался не шевелиться лишний раз, но вскоре и сам ушёл в царство Морфея.

Будни Уэйкфилдов проходили пусть и однообразно, но тепло. Утром Мэттью уходил заниматься делами рабочими, а после шести обычно возвращался. Эмили во время его отсутствия либо встречалась с Фелисити, либо читала или занималась делами домашними. Ей понравилось экспериментировать на кухне, а больше все полюбилось в этом деле заниматься выпечкой. Конечно, вкусно получалось далеко не всегда, но Эмми сама понимала, что ей ещё учиться и учиться.

Довольно часто вечерами Мэттью буквально за руку жену вытягивал из дома. Он показывал её скверы, скрытые бетонными махинами в центре города, или же увозил за пределы всей этой суматошности. Несколько раз они встречали закаты с его яхты или с невысоких гор, с которых открывался вид как на сам город, так и на пригороды. Иногда перед глазами Эмили открывались обычные лесные тропы. Больше всего ей понравилась вылазка с палаткой. Несмотря на то, что добираться пришлось на машине, романтика осталась: палатка, спальные мешки, закат и половина ночи у костра. И только два человека.

Негативным моментом для Мэттью были только встречи с Джонатаном. Конечно, они улыбались друг другу, не забывали про рукопожатия. Но за всем этим не стояло ничего, кроме лицемерия. Если со стороны Уэйкфилда неприязнь к отцу жены возникала по большей части из-за его жизненных принципов, мистер Рид уходил дальше: его чувствами двигало ничто иное как зависть. Он знал о Мэттью больше, чем тот мог предположить.

Почему-то брюнет побаивался оставлять жену наедине с её же отцом. Это несколько раз было замечено общественностью, что дало толчок к тому, что из Уэйкфилда пытались сделать домашнего тирана. Главное, что кругу его общения и деловым партнёрам было на это наплевать ровно так же, как и ему самому.

Когда срок уже не позволял Эмили скрывать её прекрасное положение, Мэттью в очередной раз повёл девушку на природу.

Погода стояла тёплая, жарко не было. Изредка дул приятный ветерок. Светило солнышко, облака в небесах висели только белоснежные. Людей в округе почти не было. Мэттью постелил на поляне подстилку, Эмили поставила на неё корзину с припасами. Они уселись друг напротив друга, после чего девушка спросила:

– Почему ты так не хотел отношений?

Уэйкфилд тяжело вздохнул, после чего начал свою историю.

Родители Мэттью не были богаты. Мать тянула всё на себе, пока отец спивался. Младший брат не отличался дисциплинированностью, поэтому Мэттью всегда огребал за него как в школе, так и дома. Ему приходилось совмещать учёбу с работой до тех пор, пока отец не перегнул палку – не полез на него с кулаками. После этого брюнет сбежал из дома.


Большую часть сбережений он оставил матери, понимая, что сейчас её будет как никогда тяжко, а на оставшиеся купил билет в первом попавшемся направлении. В рюкзаке у парня были только его документы. К вечеру он уже ехал в электричке и, глядя в окно, мысленно прощался с такими знакомыми и милыми душе пейзажами.

Новый городок встретил его тепла – погода стояла идеальная. За несколько часов Мэттью сумел обойти все окрестности. Тогда он понял, что придётся тяжко. Обычно в маленьких городах даже местным устроится некуда, а тут он, какой-то бродяга. Но на обратный билет денег не было. Денег не было вообще.


Спать пришлось на привокзальной площади. Утром, вновь скитаясь по незнакомым улочкам, Уэйкфилд наткнулся на мужчину, который не мог завести свою старенькую импалу. Мэттью предложил помощь, а незнакомец любезно согласился. Спустя полчаса автомобиль был на ходу, а Чарльз Диккенс, как звали мужчину, пытался накормить нового знакомого в одной из кофеен города, где юноша и поведал ему свою историю о том, как тут оказался.

Чарльз внимательно слушал, изредка делая по глотку кофе. Время от времени он задавал наводящие вопросы, словно пытался уличить Мэттью во лжи, всячески пытался его запутать. Убедившись, что брюнет говорит правду, мужчина даже расстроился. Но остаться на ночлег ему предложил.

– Я посмотрю, что можно сделать, – размышлял мистер Диккенс уже по пути домой. – Найду тебе место.

Дом Чарльза, как оказалось, был небольших размеров, но внушающей наружности. Территория вокруг здания была вся озеленена, на заднем дворе красовался небольшой бассейн с парой лежаков. У одного из кустов красной розы стояла молодая девушка с секатором в бесформенном комбинезоне. Она сначала положила секатор на траву и помахала ручкой мужчине, с любопытством изучила гостя, после чего проводила взглядом их до самого дома. Мэттью засмущался от её взгляда, но всё-таки крашенные бледно-розовые волосы отложились в его памяти.


Внутри не было так шикарно, как снаружи. Уже с порога Чарльза увела в сторону тучных форм женщина, которая спустя несколько минут, чем-то возмущённая, выбежала из дома, схватив сумку, стоящую у двери. Мистер Диккенс же был спокоен. Он, глядя на Мэттью, указал рукой в сторону гостиной, где уже велел молодому человеку присесть и чувствовать себя как дома.

– Что ты умеешь? – спустя нескольких минут неловкого молчания заговорил Чарльз.

Мэттью задумался.

– Я готовил дома для себя и брата, – начал отвечать он. – Сдавал металлолом. Пытался работать в автомагазине кассиром и помогал механику.

– Механику?

– Ну да, – юноша пожал плечами. – В устройстве автомобилей нет ничего сложного, особенно если это приходится по душе. Он мало что мне доверял, но научиться я сумел многому.

– Мистер Николсон ищет себе подмастерье, – в помещение вошла девушка.


Она не была точной копией той, что стригла кусты в саду. Длинные белокурые волосы были заплетены в косу. Девушка, улыбаясь, подошла к Чарльзу, после чего села рядом с ним и на несколько секунд обняла мужчину. С тем же самым любопытством, что и первая встретившаяся Мэттью здесь девушка, она изучала взглядом молодого человека. Глядя на мистера Диккенса, она задавала немой вопрос: а это ещё кто?

– Николь, – мужчина широко улыбнулся, обнимая дочь в ответ. – Ты опять подслушиваешь?

– Нет, нет и нет, – девушка покачала головой. – Вы сами слишком громко говорите.

– Почему ты не в саду с сестрой?

– Она сказала, что я её достала, – Николь засмеялась. – Поэтому я сижу дома и жду Сэма.

– Я не хочу видеть его на пороге нашего дома, – Чарльз в миг стал суровей.



– Но папа…

– Не обсуждается, Николь, – он подвёлся на ноги. – Иди в свою комнату. Позже это обсудим.

Блондинка, закатив глаза, встала с дивана.

– Ну и пожалуйста, – вырвалось из неё напоследок.

Чарльз провёл её взглядом до лестницы, после чего присел на своё место и уже более спокойным тоном обратился к юноше:

– Врагу не пожелаю самому двух дочерей воспитывать, – он засмеялся. – Вся в мать пошла…

– Простите?

– Не обращай внимания, – Чарльз опомнился. – А про Гарри она хорошо подметила. Пойдём, может ещё не нашёл себе никого.

Мистер Диккенс снова встал, затем последовал к выходу. Мэттью шёл следом за ним. Уже во дворике мужчина попросил брюнета подождать, а сам направился к старшей дочери с одной лишь просьбой: приглядеть за сестрой, чтобы та ничего дурного не вытворила. Та в знак согласия кивнула.

Путь их лежал через небольшой парк, где Чарльз начал рассказывать о своей семье. Как оказалось, жена его умерла при родах Николь, а назвал он девушку так в честь матери. И, как оказалось, не зря. Возможно, внешне они не были сильно похожи, но характером – точно две капли воды. Обе сообразительные, вспыльчивые, эмоциональные, но верные и преданные. И ни одна не могла долго обижаться.

Но что-то подсказывало Мэттью, что старшей дочерью мужчина гордился больше. Деметрия. Она на пять лет была старше брюнета, уже начинала вникать в курс дел отца. Не сказать даже, что она была полной противоположностью Николь, но не всегда они ладили. Деми с самого детства могла похвастать терпеливостью, острым умом, смекалкой и своеобразной логикой.

Однако мужчина был без ума от красоты обеих дочерей. Он считал, что после смерти и матери не осталось на планете красивых представительниц женского пола, кроме его дочерей. Несмотря на то, что у Мэттью это заявление вызывало улыбку, не согласиться хотя бы частично на тот момент он не мог.

Мистер Диккенс всё говорил и говорил, а замолчал лишь тогда, когда перед глазами стоял небольшой автосервис. И то, Уэйкфилд готов был поспорить, что второй этаж здания занимает жилая часть.

Они вошли вовнутрь. Было тихо, работа стояла – в гараже было два автомобиля, и оба казались совершенно новыми. Чарльз окликнул хозяина заведения по имени. Буквально в ту же минуту из-за угла показался полный мужчина лет пятидесяти с густой седой бородой и морщинистым лицом. Он улыбнулся, увидев старого знакомого.

Гарри Николсон на вид был самым обыкновенным работящим мужиком. Его комбинезон в остальные дни наверняка был измазан машинным маслом и прочими продуктами автомобильной жизнедеятельности. Сейчас же он был одет как-то по-домашнему. Пожав друг другу руки, мужчины направились в импровизированный кабинет механика.


Мэттью на это время вышел на улицу и присел на лавку между двумя гаражными дверьми. Он посмотрел сначала направо, затем налево. Если со стороны городка было видно хоть какие-то здания, то в другой была лишь дорога. Прямо перед глазами стоял тот самый парк, по которому они сюда шли. По сути, только он делал это место не таким серым. Ну, возможно, ещё и Гарри, которого юноша вообще не знал.

Спустя десяток минут по дороге проехал пикап с шумной компанией. А одной из девушек Мэттью узнал Николь. Она, похоже, тоже запомнила гостя, поэтому даже помахала ему ручкой. Однако быстро с этого жеста переключилась на болтовню, когда поняла, что собеседнику это явно не понравилось. Автомобиль поехал в ту самую пустую сторону, в которой не было ничего, кроме дороги. Дело близилось к закату.

Через примерно такой же промежуток времени Гарри и Чарльз вышли на улицу. Пока они пожимали друг другу руки, Мэттью подвёлся на ноги и подошёл ближе к ним.

– Ну что, – с добродушной улыбкой обратился к нему мистер Николсон. – Платить много не обещаю, но под дождём ты теперь точно ночью мокнуть не будешь.


Попрощавшись, Чарльз пошёл через парк домой.

Мэттью не ошибался, когда думал, что второй этаж – жилой. Заперев гараж и входную дверь, Гарри повёл юношу наверх. Лестница располагалась в скромном кабинете мужчины.

По сравнению со здешней обстановкой, интерьер дома Диккенсов казался теперь богатым. Однако там не было такого уюта, как у Гарри. Мужчина показал Уэйкфилду небольшую комнатушку, в которой ему отныне придётся жить, после чего ушёл куда-то по своим делам, пообещав позвать к ужину.

Мэттью понятия не имел, что тогда наговорил мужчине Чарльз, но приняли его здесь как родного сына.

Своих детей у Гарри не было, жены тоже. Единственным родственником была сестра, которая давным-давно перебралась со своим супругом и отпрысками в крупный город к северу отсюда. Раз в несколько месяцев они приезжали навестить Николсона, но постоянно его сестра находила повод для ссоры, от чего они быстро уезжали домой. Однако детям Гарри нравился. Да и сам он, в принципе, детей любил.

Ближе к полуночи раздался звонок, Гарри поднял трубку. Мэттью не спал, а изучал книги мужчины, но к телефону подошёл рефлекторно. Чарльз обеспокоенно что-то говорил мужчине, а Мэттью пытался уловить слова. Ему удалось услышать только «Николь» и «не знаю, где она», и этого было достаточно.

– Мне кажется, я её видел, – прошептал он Гарри, пока тот ещё говорил по телефону.

Мужчина не замешкал. Он быстро оделся, после чего отвёл Уэйкфилда к машине и усадил его на пассажирское сидение внедорожника. Спустя несколько минут поездки крупными каплями по стеклу и крыше забарабанил дождь, который вскоре перерос в ливень.

Увидев у обочины пикап, Мэттью заёрзал на месте. Он попросил Гарри остановить машину, после чего вышел наружу. Не прошло и минуты, как молодой человек вымок до нитки. Он уверенно шёл вперёд по единственной тропе, по которой вскоре и вышел к небольшой избе. Внутри горел свет, дождь постепенно начал прекращаться. Мэттью подошёл ближе, заглянул в окно.

Было видно троих парней и двоих девушек, в одной из которых брюнет сумел узнать Николь. Она явно была под чем-то. Один из компании лез к ней, явно перешагивая черту дозволенного. Девушке явно это не нравилось, но особо-то она и не сопротивлялась и покорно позволяла обнажать своё тело. Вторая барышня висла на каком-то шатене. Тут всё было с точностью до наоборот: ему не нравилась девушка, но интима хотелось, поэтому он шёл ей навстречу. Третий также «выпасался» рядом с Николь.

Гарри не успел доехать до дома до того момента, как Мэттью вошёл вовнутрь. Если, конечно, это действие можно назвать так культурно. Поводом стало то, на этот раз девушка начала сопротивляться, но теперь её стали держать за ноги.

Понятно дело, всё внимание теперь падало даже не голую задницу Николь или немаленькое декольте её подруги. Звездой вечера стал Мэттью. Двое парней пошли на Мэттью, а третий потащил Николь вглубь здания. За ней увязалась и подруга. Уэйкфилд не растерялся. Как только он с кулаками полез на недоброжелателей, получил удар по животу сам. Было больно, но брюнет пытался за себя постоять. Если одного из оппонентов он смог уложить на лопатки, то второй то же самое сделал с Мэттью.


Но к этому моменту подоспел Гарри. И всё получилось менее дружелюбно, чем хотелось Мэттью. Николсон угрожал дробовиком, а против этого уже никто не осмеливался пойти. Словами мужчине удалось донести до них, что счастье не только в женщинах и наркотиках, а также сидеть смирно. И дело вовсе не в том, что в руках у него был дробовик, нет, помогли именно слова.

Они прошли дальше, и дверь была заперта. Гарри пришлось выстрелить в замок. Раздался вопль – один из шариков картечи попал в ногу молодому человеку, которого ранее Уэйкфилд не видел. Второй был увлечён Николь. Девушка была без сознания.

Полиция приехала быстро. Компанию задержали, Гарри тоже. Николь увезли на скорой, её подруга к этому моменту куда-то исчезла. Мэттью были отданы ключи от автомастерской, куда его на полицейской машине вскоре и доставили.

Ближе к утру объявился хозяин дома. Юноша тогда крепко спал. А когда проснулся, то обнаружил неприятный сюрприз в виде ангины. Если температуру Мэттью переносил легко, то боль в горле выбивала его из колеи. Гарри велел ему лечиться, даже съездил в аптеку, после которой вернулся к работе.

После обеда на пороге с тортом стояла Деметрия, которую Гарри, улыбаясь, провёл к брюнету. Девушка и чай заварила, и свой собственный кулинарный шедевр на кусочки порезала, и спасибо сказала, и парня соблазнила. А Мэттью не видел смысла отказывать ей. Младшая сестра, конечно, нравилась ему больше, но смотреть на неё он отныне спокойно не мог.

Их отношения с Деми длились ровно до тех пор, пока девушке не пришлось покинуть город – необходимо было решать какие-то семейные проблемы. Чарльз был увлечён своим бизнесом, но договорился с Гарри, что в свободное время Мэттью будет заботиться о Николь.

Уэйкфилд был полностью прав, когда думал, что с девушкой ему общаться будет трудно. До этого момента у него появились какие-то чувства к её старшей сестре, а сама она по уши в него влюбилась. Но никто, ни Чарльз, ни Гарри не знали об их связи. Думали, что общаются как друзья, а не как любовники.

Мэттью паршиво чувствовал себя, когда начинал понимать, что к Деметрии остывает. Она постоянно рассказывала ему о своих мечтах; о том, как скоро она приедет, и они снова смогут где-нибудь уединиться.

Всё ближе он был к Николь. Они постоянно разговаривали, даже созванивались. Чарльз видел, как его дочь расцветает. В какой-то момент Мэттью понял, что назад дороги у него нет. Он не хотел ни видеть, ни слышать Деми, а при каждой встречи с Николь трепетало его сердце. И страх этот был скорее не в чувстве стыда перед старшей девушкой из семьи Диккенс, а перед самим собой. Мэттью боялся не простить себя.


Но, несмотря на этот страх, себе он признал, что в Николь влюблён. Время летело, Деми никак не возвращалась, Чарльз расцветал вместе с младшей дочерью. В один из вечеров он позвал Мэттью на ужин, где и сказал о том, что счастлив был бы видеть вместе с ним Николь. Девушка не шутила, когда сказала, что тоже была бы не против. Последнее слово оставалось за Уэйкфилдом. И он предложил девушке быть вместе.

Они провели счастливый месяц вдвоём, выбирались за пределы города, смотрели на звёзды и встречали вместе рассвет у реки. В их отношениях не было ни похоти, ни разврата. Они гуляли за руку, обнимались и целовались там, где не было их видно другим людям. Они начинали жить друг для друга. И длилась эта идиллия до тех пор, пока на порог отчего дома не объявилась Деметрия.


В первый же день её пребывания дома они с Мэттью поссорились. Но Деметрия поступила мудро: она не стала ничего рассказывать ни отцу, ни сестре. Она просто ушла в себя. На неделю Уэйкфилд исчез – напросился вместо Гарри съездить за деталями в другой город. Это дало время подумать как ему самому, так и Деми, которая в конечном итоге сделала первый шаг.

Они встретились в одном из пригородов в небольшой кофейне.

– Я знаю, что ужасно поступил по отношению к тебе, – начал молодой человек.

Деметрия только улыбалась.

– Ужасно, – кивнула она. Выглядела девушка разбито. – И что мне сейчас мешает так же поступить с тобой?

Мэттью пожал плечами.

Девушка подвелась на ноги, положила в счёт пару купюр и удалилась. Мэттью быстро поступил так же, после чего устремился за девушкой. Он догнал её только у машины, на которой девушка сюда приехала.

– Я расскажу всё, – мисс Диккенс заплакала. – Я не верю тебе, чёрт возьми!

– Да, я идиот! – брюнет не стал подходить к девушке слишком близко. – Но и ты дура. Открой глаза, Деми. Между нами изначально ничего быть не могло.

– Ну конечно, – она сделала шаг к юноше и ударила его в плечо. – В тебя невозможно не влюбиться, Мэттью. А ты только и смог, что воспользоваться этим. Ты хоть понимаешь, как тяжело будет Никки, когда ты обойдёшься с ней так же, как и со мной? Боже, Мэттью, она столько всего пережила, а ты ведёшь себя как последняя сволочь.

– Нет, – брюнет сделал глубокий вдох. – Я люблю её.

– Ты думаешь, я тебе поверю? – Деми засмеялась и подошла ближе в машине. – Не надейся.

– Ты любишь меня? – Уэйкфилд был готов заплакать.

– Я? – девушка было хотела открыть машину, но убрала руку от двери и обернулась. – Да. И что это тебе даст?

– Отпусти меня, если любишь.

Повисла пауза. Деметрия вытерла слёзы и молча смотрела на юношу. Она видела, что он не врёт по поводу чувств к её сестре, но не могла этого признать, ведь начинала ввязываться в спор с самой собой. Минуты тянулись долго. В конечном итоге девушка дала ответ:

– Хорошо. Но я не прощу тебя, если твои слова – ложь, – она села в машину и открыла окно. – Я делаю это только из уважения к Николь.

Вскоре автомобиль девушки скрылся из виду. Мэттью не меньше десяти минут простоял на том же месте в попытках осмыслить, насколько же глупыми были его поступки.

Оказавшись дома (а дом Гарри он отныне считал и своим), Уэйкфилд много думал. И думы его ни к чему не приводили.

Их с Николь отношения стали развиваться стремительней, Деметрия окончательно покинула городок под предлогом того, что ей необходимо было получать образование. Вскоре Чарльз занялся образованием и младшей дочери. Гарри сумел договориться с директором городской школы, и Мэттью сдал выпускные экзамены задним числом. Они поступили в один университет с Николь.

К сожалению (или к счастью), обучение девушки прервала её беременность. Чарльз к тому времени посвятил в свои дела не только Деметрию, но и Мэттью, ведь к окончанию его учёбы Гарри продал свой бизнес и улетел на постоянное место жительство в одну из тёплых европейских стран. Уэйкфилд не взял денег, которые предлагал ему мужчина после продажи.

Свадьбу Николь и Мэттью сыграли пышную, за всё платил Чарльз. Он знал, что всё окупится – в Уэйкфилде он видел перспективы. Впрочем, мужчина не ошибался.


Они жили счастливо. Деми время от времени наведывалась к сестре и племяннику, Тимми, отношения Мэттью и Чарльза больше походили на отношения отца и сына.

Всё было хорошо. До тех пор, пока не наметилась поездка к Гарри.

Деметрия в то время работала в другом городе, Мэттью был занят разработкой нового золотого прииска. Чарльз, Тимми и Николь полетели чартерным рейсом.

Борт самолёта был последним, что они видели в своей жизни.

Причиной авиакатастрофы признали отказ двигателей.

Деметрия и Мэттью тогда сблизились по-новому. Они воспринимали друг друга не как любовников, а как друзей. Деми по-прежнему любила его, но не говорила об этом. Она понимала, что Мэттью пережить это сложней. Чем ей. Если она потеряла отца и сестру, то Уэйкфилд потерял ещё и сына.


Было сложно себя контролировать и оставаться в трезвом уме, но у мужчины получалось. Деметрия отказалась от наследства в пользу Мэттью, но он не смог принять этот подарок. Убедили его только слова девушки, что так будет проще для неё. В итоге всё имущество было продано, а новое куплено уже совершенно в другой части страны.

Несколько раз в год Мэттью уединялся на том самом архипелаге, где позже встретил Эмили. Все острова принадлежали ему. Будучи там в гордом одиночестве, мужчина чувствовал себя комфортно.

Деметрия любила его и по сей день. Она не видела рядом с собой кого-то, кроме Мэттью. Но ничего не могла поделать с тем, что сама его и отпустила.