Мягкие волны лениво накатывают одна за другой, слегка раскачивая уже давно прогнившую насквозь деревянную лодку. Подходишь ближе, стараешься уловить ту силу, то движение воздуха, которому поддается водная гладь, но тщетно – здесь никогда не бывает ветра. Тишина этого места, начинает сводить с ума, если слишком долго позволять ей проникать в твою голову, словно здесь умерло все, даже время.
- Где я?
- Эй, проснись! Ты меня слышишь? Там что-то происходит…ты слышишь?
«Где я…этот голос…он словно прямо у меня внутри…»
– Проснись!!!
В холодном липком поту я судорожно распахнул глаза и сразу же, часто заморгав, закрыл их обратно. Казалось, не сделай я этого и оба хрусталика, превратившись в бесформенную полупрозрачную массу, вытекли бы из глазниц. Кое-как собравшись с силами, я заставляю себя прищуриться, все еще с трудом различая что-либо, представшее передо мной. Повсюду дым, едкий и тошнотворный, превращающий все вокруг в бесформенные силуэты.
- Ч-что происходит? – закашлявшись совершенно отвратительным жгущим легкие воздухом, спрашиваю я.
- Я…кхе…я не знаю, но мне тяжело дышать… - я не вижу собеседника, но по голосу понимаю, что это маленькая, до жути напуганная девочка, лет шести, не больше. Я не могу рассмотреть ни ее одежды, ни лица. Единственное, что удается различить, это необычайно яркое фиолетовое пятно – ее…волосы?
- Надо как-то выбраться отсюда… - закрыв лицо рукавом, я интуитивно делаю шаг вперед. Интуиция…мое проклятье, или мой дар?
- Я ничего не вижу, - хныкает существо передо мной, хватаясь за мою руку.
- Я тоже, но это нам и не надо, - вцепившись в плечо малышки я, совершенно не заботясь о том, причиняю ли ей боль, бросаюсь туда, где, как мне кажется, должен быть выход.
Как обычно мое чуть меня не подводит и, собрав все свои силы, я выбиваю полуразрушенную дверь, увлекая за собой свою спутницу. Девочка приглушенно вскрикивает и, спустя мгновенье оказывается на полу, в паре шагов от меня. В лицо сию же секунду ударяет обжигающая волна воздуха, словно мы открыли врата в саму преисподнюю. В моей голове искрой проноситься одно слово, заставляющее пульс участиться, а дыхание сбиваться еще больше - пожар. Это место вот-вот рухнет, погребя нас под своими обломками или низвергнув в огненную пучину.
- Эй! Кхе, ты как?...эй, отзовись! Ты в порядке? – пытаюсь дотянуться до малышки, неожиданно переставшей подавать какие-либо признаки жизни, и сглатываю ком в пересохшем горле, силясь не поддаваться панике. Возможно, бедняжка надышалась угарным газом и лишилась чувств. Конечно, я не смогу ее здесь оставить, но и выбраться нам обоим в таком состоянии, скорее всего, уже вряд ли удастся. Я и сам был близок к беспамятству.
Что-то внутри меня начинает жечь со страшной силой, и это отнюдь не дым, ежесекундно все больше и больше наполняющий легкие, нет. Я знаю это чувство, слишком хорошо знаю. Не теряя ни секунды на раздумья и колебания, я отпрыгиваю назад, на сколько мне это позволяет обмякшее тело и вдруг с потолка, прямо над тем самым местом, где я был мгновенье назад, срываются несколько огромных балок и с оглушительным грохотом обрушиваются вниз, проламывая истлевшее половые доски. Кое-как приподнявшись, я вдруг в ужасе осознаю, что теперь между мной и бедной девочкой образовался настоящий непроходимый ад.
Когда воздух становиться настолько жгучим, что, кажется, я начинаю чувствовать запах собственных опалённых волос и кожи, мое тело, словно само, выжимает из себя последние резервы, как будто понимая, что второго шанса уже не будет. Неимоверным усилием воли мне-таки удается подняться и, пошатываясь и закрываясь руками от стремящихся меня поглотить языков пламени, сделать пару шагов навстречу малышке.
- Ээээй! – я не узнаю своего голоса. Он был скорее сродни предсмертному стону раненного животного, такому, от которого волосы на спине встают дыбом, а по телу начинает растекаться неприятный озноб. Пытаюсь всмотреться, борясь с невыносимой резью в глазах, но по-прежнему вижу лишь размытые, тлеющие силуэты.
И когда я уже готов сдаться и, отдавшись на волю случая, рухнуть на колени и позволить этому месту забрать меня с собой, куда-то на кладбище домов и упокоенных под их обломками жизней, вдруг меня пронзает еще один душераздирающий крик.
Не помня себя, я поднимаю голову и, широко раскрыв глаза, на секунду вижу то, что мгновенно вызывает рвотные позывы.
Я по-прежнему не вижу ее лица, не вижу, как плавятся ее глаза, как лопаются пузыри на коже, оставляя безобразные язвы, как она пытается ногтями содрать с себя эту боль, а лишь снимает собственный скальп, но я слышу ее крики и плач. И самое ужасное, самое отвратительное и тошнотворное – запах. Я чувствую его так отчетливо и ясно, что весь мой мир враз обретает вкус опаленных волос, скрошившихся зубов и обугленной плоти.
Наконец я нахожу в себе силы отвести взгляд.
«Как же так…»
На глазах выступают слезы. Сложно сказать, что их вызвало, но что бы это ни было – сожаление, чувство вины и беспомощности или просто удушливый угарный газ, но это было что-то, что одним махом убило во мне желание продолжать бороться. Приготовившись прожить свои последние секунды, я ступаю навстречу неизведанности и закрываю глаза. Я надеялся, что разум покинет меня, что Всевышний сжалиться и подарит мне беспамятство, но нет, сознание было верно мне и ясно как никогда, я по-прежнему все слышал и ощущал все запахи и боль. Поэтому когда на моем горле будто сжалась удавка я не смог удержаться и, беззвучно закричав, вернул себе, казалось, навсегда утраченное зрение. То, что я увидел, едва ли не заставило меня сойти с ума. Огня больше не было. Вместо него все вокруг покоилось под толщью воды. Я почувствовал, как она заполняет мои легкие, прожигая их с не меньшим, а возможно даже с большим азартом, чем до нее это делал дым.
«Дитя…сын мой…ты запутался…ты забыл, для чего был послан в этот мир….вернись на путь истинный и наставь на него братьев и сестер своих, пока не стало слишком поздно…»
«Кто, кто это говорит?!»
«Загляни в себя, вспомни, кто ты и зачем пришел в этот мир, но будь осторожен – не дай ничему сбить тебя с пути…иначе придется все начать сначала…»
В моих ушах и горле вода, она заполнила легкие и теперь разрывает их изнутри, но этот голос я слышу отчетливо как никогда, словно я сам его причина. Неожиданно мир словно разлетается на миллионы острых осколков. И перед тем, как каждый из них вопьется в мою плоть, перед тем, как меня поглотит невыносимая агония, в одном из них я вижу свое отражение, жутко неправильное и искаженное: пепельные волосы, вместо моих, каштановых, пронзительные, переливающиеся темные глаза занявшие место моих светло-голубых, и лицо – ребенка, не старше той погибшей девочки. Пугает другое – за исключением некоторых деталей мальчик в отражении мне до боли знаком.
« Это…я…?»
«Вспомни кто ты, пока еще не слишком поздно…»
Первое, что я чувствую открыв глаза, – холод. Влажное от пота тело отзывается на каждое малейшее шевеление затхлого, спертого, пропахшего плесенью и сигаретами воздуха. Который час? Кажется, я опять проспал целую вечность. За окном с грохотом, видимо, от почти полностью убитой подвески, проноситься какое-то четырехколесное корыто. Свет от фар этого чуда инженерной мысли на секунду проникает сквозь заколоченные досками окна и дает рассмотреть столь надоевшую мне картину…почти так же надоевшую, как этот не прекращающий повторяться кошмар. Кажется, он снова застал меня посреди ночи.
- Хорошо… - произношу я вслух, сглатывая ком в пересохшем горле. И такое пробуждение действительно было очень кстати. Ненавижу утро. Оно дает надежду, что с новым днем придет возможность начать все с чистого листа. Очень часто авторы фильмов или книг прибегают к этому приему – показать нам героя, начинающего свой новый день как новую жизнь. А что в итоге? Ничего не меняется. Они все равно сталкиваются с тем же грузом проблем и разочарований, от которых думали что избавятся, стоит им только закрыть глаза и открыть их с первыми лучами солнца.
Иллюзии…иногда мне кажется, что весь мир сплошная иллюзия…
В свои семнадцать лет я уже успел устать от жизни. Не буду утомлять вас рассказами о своей биографии хотя бы потому, что половину я не помню. Скажу лишь, что моим первым воспоминанием была боль.
- Наверное, она же станет и последним…
Я поежился, прохрустев онемевшей шеей. Казалось, каждая кость в моем теле сломана, но я знал, что это не так, хотя мне вчера и неплохо досталось.
«Пора менять укрытие…» - эта мысль вспыхнула в голове так же неожиданно, как и свет фар за окном пару минут назад. Я беззвучно выругался – не могло это, повинуясь классике жанра, подождать до утра.
Как же я докатился до такого существования, спросите вы? Все очень просто – я был таким, сколько себя помню. Гнойный нарыв на идеальном лице земли, ошибка природы, сбой в человеческой эволюции, отброс общества и изгой человечества. Правда, все это было гармонично взаимозаменяемо – я ненавидел людей так же, как они меня. Всегда сам по себе, всегда в бегах. Я не такой как они, я сильнее. А люди всегда боялись того, что превосходит их по силе и не поддается осмыслению их жалкими умишками. Нет, я не считаю себя сверхчеловеком, да и в принципе таким и не являюсь. Я не могу летать или метать молнии, не сильнее остальных физически и не могу похвастаться сверхинтеллектом. Единственное, что отличает меня от остальных - моя интуиция. Она сродни животной, только еще совершеннее – она никогда не дает сбой. Я не ясновидящий и не экстрасенс, не могу читать мысли или внушать что-то. Просто иногда я вижу то, что не должен видеть, а потом это сбывается. Просто уже как пять лет изо дня в день я вынужден скрываться от тех, кто любой ценой хочет заполучить меня в свое распоряжение. Я не знаю кто они и что собираются со мной сделать, но и не горю желанием это выяснять. Я всегда был один и мое чутье говорит мне, что лучше пусть так все и остается.
- Доброе утро… - разбитая губа начинает неприятно ныть, когда я расплываюсь в улыбке.
Темные одинокие улицы как всегда охотно приняли меня в свои объятья. Я глубоко вдохнул и поежился, насытив легкие свежим, хотя и пропахшим озоном и пылью воздухом. Моросящий дождь с каждой секундой становился все сильнее и сильнее. Особенно хорошо это было видно в дребезжащем свете редких фонарей, которые обещали вот-вот с громким треском потухнуть.
Все-таки ночной город прекрасен. Хотя бы потому, что в нем нет людей. Вы когда-нибудь задумывались о том, как наша планета была совершенна до появления на ней человека? С тех пор, как люди поняли, насколько богата природа, они только и делают, что берут, берут, берут…совершенно не задумываясь о последствиях. Мы превратились в блох, сосущих кровь Земли, которых она все никак не может сбросить. Хотя если так будет продолжаться, то наступит день, когда мы «загрызем» нашу кормилицу и от безысходности вцепимся в глотки друг друга. К сожалению, мой дар не позволяет мне заглядывать дальше, чем на несколько часов вперед, но и без него понятно, к чему все идет. Взять хотя бы воду. Смерть от обезвоживания наступает максимум через 30 дней. Как же здорово будет, когда через 20-30 лет наступит кризис из-за банальной нехватки питьевой воды, и спустя еще месяц большая половина человечества в страшных муках получит приглашение на вечеринку Люцифера*. К счастью я не принадлежу к числу тех, кто стремиться «набить карманы» любой ценой, но, к сожалению, и к тем, кто хочет их остановить, я тоже никакого отношения не имею…если конечно такие еще существуют. Ведь по сути дела все мы эгоисты. В последнее время мне все чаще стали являться видения. Раньше «иллюзии» не выходили за пределы моего сознания, но теперь я вижу их ясно, будто собственное отражение в зеркале.
*Сатана, дьявол
Тот голос во сне…каждую ночь он говорит мне, что я должен что-то вспомнить, что-то предотвратить. И если провидение избрало меня на роль супергероя, который обязан спасти человечество от полного уничтожения, то у меня плохие новости. Кажется, наша планета заслужила право на реванш. Ведь мир был бы так прекрасен без людей.
Продолжить чтение --->
так, что удачи тебе и огроменной порции вдохновения 
Как хорошо что Вайлет оказалась живой, мне было жаль когда ее убили! Но кто же она? Очень интересно))) Оформление скринов великолепное. Столько разных эффектов и цветокоррекции. Очень ТАЛАНТЛИВО!!!