Дверь тут же захлопнулась, и девушка в красном плаще быстро спустилась по лестнице вниз.
Это был заброшенный район и всякому прохожему он казался ужасом. Полуразрушенные здания красовались в свете солнца, которое так мало бросало сюда своих лучей. Гнилой запах мог доноситься из-за этого угла и отравлять приятный весенний воздух. А из всех живых существ в этом месте могли быть только старики, так редко выходящие из заветшалых зданий, и вороны, прилетающие в это место слишком часто, слово птицы, желающие полакомиться мертвечиной. Но девушка в красном плаще была не так категорична, как все другие, кто бывал здесь. Нельзя сказать, что этот район был любим ею. Но несмотря на всю эту разруху, она считала его своим домом.
Она вышла из ветхих деревянных дверей подъезда, которые прогнили уже насквозь от постоянной сырости этого места, сделала пару шагов и посмотрела на небо. Голубой небосвод был чист как никогда, и солнце не скрывали даже маленькие облачка. По обычаю, как всегда бывало в особенные дни, она накинула капюшон своего плаща на голову и побрела по тротуарам города, пока не остановилась у дверей медицинского университета, в котором училась.

Она зашла внутрь, скинула с плеч свой темный плащ и сдала его в гардероб. Идя по коридорам здания, она искала свою аудиторию, где по обыкновению велась химия. Но, аккуратно протолкнувшись через кучку столпившихся студентов, вдруг остановилась. Забыв, куда направлялась, она уставила свой взгляд на юношу, которого видела прошлым вечером. Те же губы, те же щеки и тот же взгляд возникли перед ней, но были совершенно не похожи на черты того веселого парня на набережной, который бросил ей случайную улыбку. Она второй раз видела одного человека, являющего собой совершенно две разных личности. И одна из них сейчас стояла в толпе тех же вчерашних ребят.

Их оживленный разговор сливался с шумом остальных в коридорах университета, и потому казалось, что заметить им знакомое лицо будет достаточно сложно. Девушка решила обойти компанию молодых людей, всей душой желая остаться незамеченной, но случиться этому суждено не было. Милое лицо, которое она заметила, едва зайдя в здание, вдруг посмотрело на нее, оставшись абсолютно обездвиженным. Парень стоял как вкопанный, и заметно к лицу его приливала кровь: кожа становилась розовее, когда он так же смотрел на нее, как она на него. В мыслях юноши проскочило и смущение, и небольшой стыд, и он вдруг пожалел, что этим утром пришел на занятия. А девушка лишь удивилась оттого, что та вчерашняя случайность позволила себе повториться вновь. Но удивление исчезло так же быстро, как и появилось, и на смену ему пришло чувство, испытывать которое ей приходилось впервые в жизни.
Прошло всего несколько секунд, и оба снова стали дышать. Девушка осталась стоять на месте, но смогла отвести взгляд в сторону, и постороннему бы показалось, что до юноши перед ней ей нет никакого дела. Парень же отошел от своей компании, сделав пару неуверенных шагов навстречу ей, а потом, не побоявшись взглянуть ей в глаза, произнес:
- Привет.
Девушка замерла при звучании этого голоса, вспомнив, как слышала его впервые. Глаза ее встретились с его глазами, и она не смогла не улыбнуться. Улыбка ее была слишком робкой, но это была все та же редкая, проявляющаяся лишь в особенных случаях, хотя заметить в эту секунду ее было весьма непросто.
- Привет, - только и произнесла она в ответ.
Неловкое молчание могло продолжаться еще очень долгое время. Но ни одному из них этого не хотелось, и девушка просто сделала пару шагов в направлении нужного ей кабинета. Лицо ее исказилось в странном ужасе, как только она обошла своего собеседника и он ее взгляда видеть больше не мог. Словно она пыталась скрыться от чего-то, что пыталось ее настигнуть. Она собиралась уйти, и все происходящее со стороны выглядело не больше, чем встреча старых знакомых, которые лишь поздоровались друг с другом. Но юноша неожиданно развернулся и произнес слова, которые лишь усугубили ситуацию для нее.
- Постой! - он взял руку девушки в свою, пытаясь как-то продолжить разговор. От этого прикосновения ей стало не по себе, как и от тех чувств, которые оно вызвало, словно она береглась их, как огня, что вечно ее преследовал. Она с опаской обернулась и осмелилась взглянуть на него, но увиденное ее не испугало и не одарило вообще никакими ощущениями. Парень просто произнес то, к чему вел его внутренний монолог.
- Ой, прости, - голос его был сух, а взгляд указывал на руку девушки, которую он только теперь отпустил. - Я просто хотел извиниться за вчерашнее. - Он вдруг запнулся, смотря на нее. - Там у набережной как-то все некрасиво получилось.
Девушка стояла молча, вовсе не зная, что ответить на его слова. Говорить с людьми не было для нее сложностью, но отвечать именно этому человеку было тяжелее, чем это казалось со стороны. Она не боялась произносить своих слов. Она просто не знала, что должна сказать именно ему. Словно общаясь, она чувствовала что-то, останавливающее каждое ее слово, готовое выйти из уст.
- Ты извиняешься за тот нелепый случай у набережной? - Неожиданно спросила она, удивившись собственному голосу, который был немного увереннее, чем прежде, но казался каким-то особенно мягким сейчас.
- Ну можно и так сказать, - с явной и какой-то детской усмешкой продолжал парень, уже смотря куда-то в сторону и улыбаясь. - Но я тоже повел себя не лучше. Не стоило ничего говорить в таком состоянии.
Она вспомнила его слова там, у набережной, и лицо ее исказила едва заметная улыбка.
- Мне незачем прощать твоего друга. Он не виноват в своем поведении и не сказал бы такого, если бы не был пьян, - тихо и душевно, словно невинный ребенок, сказала она. - И тебя мне прощать не нужно. Ты уже целый второй раз извиняешься ни за что. Я не держу на тебя зла.
Лицо юноши при этих словах изумилось и покрылось непониманием. Он свел брови к носу и хотел что-то возразить, но передумал, когда увидел ее глаза снова.
- Почему ты говоришь так, словно мы какие-то хорошие ребята и ничего плохого не сделали?

- Потому что я не знаю вас. Но я знаю тебя. Ты извиняешься. Искренне. Быть может, вы и есть хорошие ребята, и тогда ничего плохого в вашем поступке нет.
Эти слова, как снег, мягко вылетели из ее уст и растаяли в тишине. Сложно было понять мысли той, что стояла там и, как ребенок, казалась невинна. Но своими словами она проникала в самую душу людей, и каждому была видна та искренность, что эти слова в себе держали. Эта душа никогда не лгала, и, значит, злости, о которой она говорила, не было на самом деле.
В следующие секунды слов было не нужно. Все, что должно было быть произнесено, повисло теперь в тишине между двумя людьми тонкой нитью, порвать которую оказалось не так легко. Но ни один из них ее пока не видел, и то молчание казалось все более неуместным. Взглянув на часы, висящие на стене, девушка обычным голосом сказала:
- Прости, пожалуйста, но мне пора идти.
Она обернулась и поторопилась прочь, чтобы успеть до звонка. Но это было не главной причиной ее внезапного побега от разговора. Настоящая причина хранилась глубоко в ее сердце и еще не была готова раскрыться хрупкой и прозрачной душе. Поэтому ее душа сбежала, как сбегают от настигающей и пугающей неизвестности. Но в шуме, который был повсюду, она вдруг услышала имя, доносившееся словно только до нее. Дважды случайный собеседник назвал себя, и его голос было слышно ей слишком четко и звонко даже в толпе шумящих лиц. В один момент что-то заставило ее замереть на месте, и это что-то не позволяло больше делать ничего. В момент звучания одного лишь слова она вдруг поняла, что не хотелось ей именно этого. Она стояла неподвижно несколько секунд, пока выражение ее испуганного лица не начало сменяться прежде нежным и легким. Шум в коридорах стих. Она поднялась по ступенькам и хотела было завернуть за угол, но вдруг повернулась.

Она ожидала увидеть пустой коридор и облегчение, которого ей не хватало, но увидев его, одного стоящего среди пустоты и смотрящего с улыбкой ей в глаза, она почувствовала холод, резко пробежавший по ее телу.

Два чувства - удивление и испуг - смешались воедино и обрушились на девушку сразу, лишив ее возможности реагировать на происходящее. Не прошло и секунды - она снова обернулась и пошла прочь. Но взгляд его глаз еще долго не оставлял в покое ее сознание.

Спустя пару минут в кабинет зашел преподаватель. Мистер Трелони разложил свои бумаги на столе, после чего внимательно осмотрел всех присутствующих. Его глаза походили на две маленькие ищейки, которым нужна была некая жертва. Спустя некоторое время он ее нашел, устремив взгляд на девушку с ярко выраженной внешностью. На ней была малинового цвета футболка и синие джинсы, на голове странный начес. Помимо всего этого на ней было множество украшений, никак не подходящих к ее одежде. Среди присутствующих она была одной из тех, на кого внимание падает сразу, поэтому неудивительно, что взгляд мистера Трелони выбрал именно ее.
- Миранда Локвуд.
Услышав свое имя, девушка резко выпрямилась. Ее челюсти стали меньше двигаться, спрятав за собой жевательную резинку.
- Назови мне, пожалуйста, тему последней лекции, - мистер Трелони повернулся к доске в поисках мела, и за это время Миранда подсмотрела записи в тетради.
- Аминокислоты и их функции в организме человека.
- Отлично, - он обернулся. - Расскажи нам, что ты об этом знаешь.
Взгляд Миранды упал на стол, ее голова была пуста, она не зала ответа на поставленный учителем вопрос и пыталась снова увидеть в тетради. Тот не стал долго ждать и продолжил:
- Спасибо, Миранда. Читать мы умеем все. Может, кто-нибудь другой знает? Мисс Эванс?
Своего имени девушка не услышала. Оно прозвучало громко из уст мистера Трелони, но она даже не шелохнулась, чего не скажешь о ее обычном поведении. Она всегда была готова к лекциям, считая своей обязанностью знать все, чему ее учат, раз уж она пошла на медицинский факультет. В этот раз ее голова была забита совершенно иными мыслями. И хотя она с легкостью ответила бы на данный вопрос, она промолчала, даже не услышав его.
- Мисс Эванс, я к вам обращаюсь. Вы меня слышите? - было видно, что слова мистера Трелони скорее издевательские, чем обеспокоенные. Любого учителя задевает равнодушие детей к его предмету, и мистер Трелони не был исключением.
- Ага, оглохла, - раздавались смешки на соседних партах.
- Я, кажется, не разрешал открывать вам свои рты, - сказал мистер Трелони, и гогот утих. Он направился к той, что так и не ответила на его вопрос. Удивительно, но именно эта ситуация его в глубине души забавляла. Не было ни разу, чтобы девушка была неподготовленной к лекциям, и вот тот момент, когда система рухнула. Профессору было просто приятно, что и для идеальных личностей наконец случается провал.
Он подошел вплотную к парте, за которой она сидела. Ее взгляд был пуст, а мысли находились далеко за пределами кабинета. Ей не было дела до происходящего вокруг, хотя в тот момент ребята так и смотрели на нее, ожидая реакции.
- Мисс Эванс, с вами все в порядке?
Учитель наклонился, чтобы сказать это, и когда его привычно громкий голос мягко разрезал тишину, девушка дернулась. Она посмотрела перед собой и, раздавленная массой направленных на нее взглядов, поняла, что происходит.
- Простите..., - испуганная тем, что оказалась во всеобщем внимании, она растерялась. Мистер Трелони стоял над ней как высокая статуя, и она не сразу догадалась, что так длится уже несколько минут.
- Я задал вам вопрос. Вы молчите. Скажите, вы готовились к лекции?
- Да, простите. Конечно, я готовилась, - она убрала локон светлых волос со лба, старясь прийти в себя как можно скорее.
- Поведайте нам тогда, что же такое аминокислоты, - сказал профессор и, сложив руки за спиной, медленными шагами пошел обратно, делая вид, что внимает каждому слову своей ученицы.

Девушка быстро вспомнила все, что учила. Ее рассказ был в меру короток, он раскрывал ответы на все интересующие учителя вопросы. Разочарованная публика из студентов вернулась к своим делам, как только речь зашла о новой теме. Напуганная до смерти, девушка побоялась снова возвращаться к своим мыслям. Они заставляли ее полностью оградиться от внешнего мира, создавая свой собственный, и в нем она терялась, долго ища выход. Но мысли о том новом человеке, нашедшем место в ее душе, не могли полностью ее покинуть. Она вернулась к ним, стоило преподавателю уйти, и в этот раз она не услышала даже звонка, говорящего о том, что занятие давно закончилось.
Странное состояние, не дававшее ей покоя, сопровождало ее целый день, пока не кончились все лекции и у нее не появилось одно более важное дело. Быстро спустившись к гардеробу, она забрала свой плащ, надела его и поспешно вышла на улицу. Погода стояла солнечная, она ничуть не изменилась с того момента, как только девушка вышла из дома. Дневное светило сияло всеми своими лучами, и, казалось, не собиралось скрываться за облаками до конца дня. Надев на плечи свой рюкзачок, девушка легко накинула на голову капюшон, и тень, отбрасываемая им на ее лицо, стала скрывать то мрачное настроение, каким оно преобразилось, едва она подумала о том, что ждет ее через четверть часа.
Она ступила на тротуар, миновав автобусную остановку, где толпилась кучка студентов. Никогда ей не приходилось ездить на чем-то подобном, потому что она любила ходить пешком и чувствовать свежий воздух. Запах зеленой листвы, шелестящей на кронах деревьев, напоминал ей, что жизнь заключается именно в этом - в том, чтобы чувствовать все живое, что окружает тебя. Она всегда ходила одна, как одиночка, отбившийся от остального мира. Возможно, это еще одна причина, по которой она не любила общественные транспорты. Обилие народа, состоявшего из тесно прижавшихся друг к другу людей, пугало ее, отталкивало от себя, и она чувствовала, как все это чуждо ей. Прогуливаясь по тротуарам города, она понимала, что это именно то, чего ей не хватало каждый день в шумном городе. Словно закат, к которому она питала сродни похожие чувства, без которого жизнь ее уходила в тень несчастья и печали.
Девушка прошла мимо парка, находящегося вблизи от университета, миновала маленький пруд, кинув на него мимолетный взгляд. Все, кто мимо нее проходил, обращали свои странные взгляды. Она была единственной одетой не по погоде. Ее красный плащ с капюшоном можно было накинуть только в дождливый день, которого даже не ожидалось. Поэтому именно странные взгляды преследовали ее на протяжении всего пути. Но никто не знал, что творится в ее душе. И уж тем более нельзя было предположить, что в своей одежде она скрывается вовсе не от дождя, а от чего-то иного, что прячется в ней самой и не открывается никому.

Довольно высокое здание из белого камня взгромоздилось перед ней, и девушка остановилась, зайдя в его тень. Дорогу, ведущую сюда, она запомнила наизусть, потому что такой маршрут она проделывала каждый день. Это было здание больницы. Один взгляд на табличку, висевшую у входа, напоминал ей со всей горечью, зачем она здесь. И каждый раз от таких грустных мыслей она не в силах была решительно преодолеть тот барьер, что поджидал ее каждый день. Он всегда означал две вещи: или жизнь, или смерть. И выбор между ними совершался вовсе не по ее воле.
Больничные коридоры были пропитаны тем скверным запахом лекарств, что отпугивает многих вошедших в это место. Регистратура пустовала. Издали доносились негромкие голоса врачей, разбиравшихся с пациентами. Девушка посчитала отличной возможностью пройти незамеченной к палате, в которую она намеревалась вернуться со вчерашнего дня. Там ее ждал выбор. И человек, который его сделает.
Девушка прошла по узкому коридору и свернула на лестничный пролет. Ее красный плащ казался слишком ярким среди окружающего ее белого цвета больничных стен. Любой, кто прошел бы мимо, мог потребовать ее снять верхнюю одежду. Девушка понимала это, поэтому как можно аккуратней пробралась до нужного этажа. Ей оставалось дойти лишь до палаты.
Первые двери палат были открыты, и, проходя мимо одной такой, она внезапно остановилась. Это не было пунктом ее назначения, но могло стать следующим. Из открытой двери доносились слова молитвы. По голосу было ясно, что к Богу обращалась женщина лет семидесяти. Она говорила судорожно, звуки дрожали. Даже не видя ее, девушка поняла, что та плакала. Она заглянула за угол открытого дверного проема. Пожилая женщина, на щеках которой были слезы, сидела на кровати и держала в руках фоторамку с изображением мужчины и женщины. На плечах у отца сидел ребенок, которому лет семь, не больше.

Посмотрев на них около минуты, женщина вытерла рукой щеки и поставила фото на тумбочку. Она легла, точно готовясь ко сну. Но было ясно, что еще очень долгое время сон не сможет найти место в ее голове.
Не снимая капюшона, девушка вошла в палату, и все три женщины, находившиеся там, уставились на юную особу.

- Я знаю, кто ты, - спустя некоторое время сказала женщина, и голос ее задрожал сильнее прежнего. Она с трудом сглотнула, не в силах сказать что-либо еще.
Девушка нежно взяла старушку за руку, словно прощаясь с нею. Она все еще смотрела в ее глаза, не сменив на своем лице ни эмоции.
- Я знаю, кто ты, - повторила женщина едва слышно. - Я видела тебя здесь...
Девушка видела, как тяжело было выговаривать ей эти слова. Она наклонилась низко над ее ухом и прошептала так, что никто не услышал ни слова, кроме той, к кому она обращалась:
- Молчите.

Старушка закрыла глаза и сглотнула. Ее дыхание стало мягче.
- Я могу помочь вам. Вам лишь нужно выбрать, - сказала девушка тихо.
Только они двое знали, что значили эти слова.
- Забери меня. Сейчас.
- Нет. Сейчас не время.
- Забери меня, - сказала старушка громче, приподнявшись от силы своего голоса с постели. Она крепко схватилась за руку девушки, которой та опиралась о кровать. От такой силы на коже юной красавицы могли остаться следы.
- Вы должны сделать выбор. Я вернусь завтра. Вы скажете мне свое решение.
- Я его уже сделала. Помоги мне сейчас, - повторяла женщина, выкладывая все силы, чтобы достучаться до девушки. Но та была непреклонна. Она никогда не отступала от собственных правил.
- Вам есть ради кого жить. Подумайте об этом.
После этих слов рвение старушки прекратилось. Девушка сильнее сжала руку женщины и закрыла глаза. Мягкое тепло проникло из одного тело в другое, перенося с собой жизненные силы. Лицо старушки стало чуть розовее, в то время как кожа девушки бледнела, словно покрывалась тонким слоем инея. Под глазами появились синие пятна, которые лишь немного побледнели, как только она отпустила руку пожилой женщины. Девушка открыла глаза и взглянула на нее. Лицо старушки преобразилось. Оно сияло настолько, насколько может сиять радостью лицо того, кому от долгих мучений наконец-то стало легче. Ее сердце стало биться ровно, не принося больше боль в груди. Девушка знала, что ее помощь будет недолгой, но она должна была дать ей шанс увидеть, какой может быть ее жизнь, если она не отдастся в лапы смерти.
- Я вернусь завтра за ответом. Но помните, что вам есть ради кого жить, - повторила девушка, чувствуя, что голос выдает слабость, которая поселилась в ней. - Не отказывайтесь от помощи врачей. Вашу жизнь еще можно спасти.
Она нежно поцеловала старушку в щечку и ушла, опустив голову и не желая показывать свое лицо кому-то. Она знала, что сейчас на нем выступили все признаки бессилия. Оно было бледным, а кожа холодной, как у мертвеца. Выйдя из палаты, она закрыла за собой дверь и пошла туда, куда направлялась с самого начала.
Эта дверь была закрыта. Девушка открыла ее и быстро вошла внутрь, сняв капюшон и освободив свое лицо от накрывающей его тени. В воздухе чувствовался тяжелый запах смерти. Палата была одноместной. На кровати лежала пожилая женщина. Она была гораздо старше той, что лежала по соседству. Выглядела она хуже. Ее тело было полностью обездвижено и подключено к аппарату, поддерживающему жизнь. В ее руку были вколоты иглы, от взгляда на которые сразу бросало в дрожь. Ко рту была подсоединена кислородная маска. На экране постоянно шли гудки, обозначающие биение сердца. Они были постоянными, что говорило лишь о стабильности состояния, в котором находилась пациентка. Но девушка знала: если освободить руку хотя бы от одной иголки, старушка не протянет и полминуты.

Она подошла к кровати. Женщина не спала. Она попыталась сразу повернуть голову в сторону пришедшей, но слабость в теле не позволяла ей этого сделать. Тогда она просто посмотрела на нее и узнала ту, что обещала прийти на следующий день. Когда девушка подошла ближе, чтобы снять с лица старушки маску, улыбка озарила ее бледное, покрытое морщинами лицо.
- Мой ангел. Ты пришла.
- Я здесь, - сказала девушка и улыбнулась в ответ. Но улыбка эта была наполнена вовсе не радостью. Жалость и сочувствие овладели ее сердцем, стоило взглянуть ей в глаза и увидеть там отсутствие какой-либо надежды. Женщина умирала. Она умирала в совершенном одиночестве. И ангел, пришедший к ней, был единственной радостью в последние минуты ее жизни. Лишь он был способен освободить ее душу.
Девушка присела на край кровати. По ее щеке стекла одинокая слеза. Старушка попыталась сказать что-то, но девушка тут же остановила ее.
- Тише. - Она взяла ее слабую руку в свою и посмотрела ей в глаза. Они не выражали той печали, которой было пропитано настроение девушки, и она понимала почему. Старушка определила для себя, каким будет ее будущее. Она сделала выбор. И выбором этим был конец. Девушке оставалось лишь подарить его ей.
- Вы выбрали, - сказала она тихо. Женщина продолжала смотреть на нее, ни разу не моргнув. - Вы выбрали смерть.
- Да, - все, что сказала старушка в ответ.
Девушка медленно наклонилась над ее лбом и сжала руку чуть сильнее.
- Прощайте.
Нежные губы коснулись ее лба, и она почувствовала, как кожа под ними становится холодной. Девушка поцеловала ее на прощание и вместе с поцелуем забрала то, что называют жизнью.

Последнее тепло перебралось в ее руки, и она ожила. Не осталось следа от бледности на коже, от синяков под газами. Чужая жизнь подарила ей оставшиеся силы, и она приняла их. Беспомощное тело, что лежало рядом на белых простынях постели, приобрело бледный оттенок. Старушка сделала последний вздох, и ее веки закрылись навсегда. Компьютер запищал сплошным гудком, говоря о том, что жизнь улизнула в объятья смерти. Девушка быстро встала с кровати и нажала кнопку вызова врача. Накинув капюшон, она вышла из кабинета и скрылась быстрее, чем ее могли бы увидеть.
Она слышала голоса позади себя, голоса переполошившихся врачей. Она видела встревоженных людей в палатах, мимо которых проходила. Шепот преследовал ее повсюду. Ей казалось, каждый знает, зачем она здесь. Ощущение страха и боли давило на нее всегда. Каждый день. Каждый час. Ее душа была единственной, которую спасти было невозможно. Она была взаперти. Где-то глубоко внутри она знала, что вещи, происходящие по ее вине, не приносят зла. Но видела она его повсюду. Забирать жизнь - это звучит страшно. Не делать ничего, наблюдая, как ее забирает смерть - еще страшнее.

Один взгляд на лучистое розовое небо снял часть груза с сердца девушки, подарил надежду в то, что когда-нибудь он исчезнет вовсе, а ее жизнь станет легче. Девушка глубоко вздохнула, посмотрела вдаль водяной глади и тихими шажками поплелась туда, куда имела намерение приходить каждый день и провожать вечер. На набережную.
Вечер уже давал о себе знать каждому. На сказочном небе, казалось, смешались лучшие краски природы: розовато-голубая лазурь медленно заплывала ярко-оранжевой полосой солнечного света, отдающего свои последние лучи земле. Ветер неожиданно поднялся ввысь, неся с моря соленый запах его глубин. Он вился вдоль волн, взвивая все на своем пути, поднимая и кружа опавшие листья, разбрызгивая капли воды. Именно этого ждала девушка весь день. Именно это избавит ее от терзаний сердца.
Она перешла дорогу, прошла мимо лавочек с сидящими на них людьми, нашла то привычное душе место. Ее место. Легким движением она сбросила со спины рюкзак на землю, расстегнула плащ и сняла с головы капюшон, обнажив свое лицо уходящему солнцу. Она повесила его на ограду набережной. Было прохладно, чтобы оставаться в одной блузке с оголенными руками, но это было то, чего она хотела. Она положила руки на каменную ограду. Порыв ветра нахлынул на нее, развивая ее волосы, и она почувствовала умиротворение, закрыв глаза. Вдруг на какой-то миг забылось все. Забылось зло, которое она причиняла людям. Забылись люди. Остался покой, пытавшийся занять место в ее сердце весь день. До заката солнца еще должно пройти немало времени, но она готова ждать. Она будет ждать его. Она ждет всегда.

- Кажется, сегодня прохладная погода.
Этот день не должен был отличаться от других. В это прелестное мгновение девушка всегда чувствует свободу, ощущает легкость, слышит тишину. Но тишина нарушилась приближающимися издалека шагами. Шаги утихли. Послышался голос, и девушка поняла, что он обращен к ней. Она открыла глаза и обернулась.
- Привет, - сказал стоящий перед ней парень. Именно тот, которого она никак не могла выкинуть из головы утром. Именно тот, что заставлял ее сердце биться чаще, отображая все страхи на лице.
Он был одет в джинсы и легкую белую футболку, в руках держал небольшой букет из тюльпанов, явно чуточку помявшихся в его ладони от волнения. Он неловко улыбнулся, пытаясь проявить хорошие намерения, но его испугало через чур долгое молчание девушки. Ей нечасто приходилось вот так просто говорить с людьми. У нее не было друзей. У нее было лишь ее терзающее внутри одиночество. Увидев парня, она испытала странное смешение чувств. Лишь заглянув ему в глаза, она поняла, что хотела его увидеть снова, но, увидев, решила, что лучше бы этой встречи не состоялось. Не торопясь, она вытянула из себя то единственное слово, которое ждал от нее он:
- Привет.
- Привет.
Оба странно переглянулись.
- Мне кажется, ты уже говорил это, - сказала она в недоумении.
- Точно, - усмехнулся он сам себе. - Точно. Извини, если помешал. Просто, захотелось тебя увидеть. Я знал, что найду тебя здесь. Я видел тебя тут вчера и подумал, ты часто сюда ходишь...
- Это тюльпаны? Зачем они тебе? - она увидела в его руках цветы, и в это мгновение странный барьер между ними рухнул. Она могла говорить без запинки в голосе, без страха в груди. Она перебила его, задав свой вопрос.
Парень взглянул на них, покраснев оттого, что случайно примял лепестки.
- Они для тебя, - сказал он и протянул ей букет. Прости, я не знал, какие ты любишь, купил эти. Мужчина, что вручил мне их, сказал, что они самые красивые.
- Они мертвые.
Она сказала это, снова остановив бурный поток его слов. И ненадолго между ними повисла тишина.
- Что? В каком смысле, это же цветы, - сказал парень, решив, что девушка шутит. Но ее взгляд был настолько серьезен, насколько мог быть. Она взяла букет и стала поправлять смятые бутоны. В ее руках они выпрямились и немного раскрылись.
- Они мертвы, повторила она. - Я не люблю, когда люди дарят друг другу цветы. В их руках они гибнут.
Она посмотрела ему в глаза, стоя прямо перед ним и держа цветы бережно в обеих руках. На ее лице читалась печаль.
- Черт, прости, - произнес парень, схватившись за голову рукой от неловкости ситуации. - Я не думал, что для тебя они так много значат.

- Они очень много для меня значат. Они живые, пока растут. В вазах они гибнут, - повторила она свою мысль и с этими словами обернулась к морю.
Прошло около минуты, прежде чем тишина, поглотившая обоих, была разрушена.
- Ты часто сюда приходишь? - спросил он, подойдя ближе к ограде. Теперь они стояли рядом, их руки соприкасались. От холодной кожи, обдуваемой ветром, у обоих по телу пробежали мурашки. Они обернулись друг на друга, и их взгляды встретились. Она ответила:
- Я прихожу сюда каждый день.
- Почему?
Девушка посмотрела на воду. Небольшие волны врезались в каменную стену.
- Потому что только здесь я чувствую себя свободной, - ответила она, прежде чем тишина образовалась вновь.
Он не стал дальше спрашивать о ее увлечении закатом, хотя мало что понял из ее слов.
- Тут очень красиво. И как это я раньше этого не замечал? - словно в пустоту говорил он.
- Люди многого не замечают в этой жизни.
Парень задумался. Ему вдруг стало стыдно за то, что вчера он вместе с друзьями прошел здесь. Это чувство его преследовало и утром, но тогда ему хотелось извиниться перед девушкой. Теперь же он себя чувствовал виноватым за то, что нарушил ту красоту, которая окружала его сейчас.
- Ты не хочешь прогуляться вдоль набережной? - вдруг спросил он девушку.
Она смотрела вдаль, где почти сливалась грань моря и неба. Солнце должно было вот-вот коснуться этой грани, и тогда она сможет почувствовать это вновь. Сможет ощутить жизнь.
- Я хочу, - прошептала она, обернувшись к нему.
Его лицо просияло улыбкой. Не потому что ему удалось пригласить на свидание девушку. Ему была приятна сама мысль о том, что он сможет находиться в ее обществе еще хотя бы немного времени.
Она подняла рюкзачок, сняла плащ с перил и хотела повесить себе на руку, как парень вдруг взял ее вещи и понес все сам. Девушка хотела спросить, зачем он это сделал, но передумала, решив, что это знак внимания, который оказывают люди друг другу. Ей было досадно оттого, что она не знает ничего о тех, кто окружает ее каждый день.
- Почему ты решил, что я буду здесь? - спросила она, перебирая в руках цветы, и это был первый раз за этот день, когда разговор начинал не он.
- Честно говоря, я даже не знаю, - признался парень. - Я понял, что мне нужно тебя увидеть, но у меня не было ничего: ни телефона, ни адреса. Что-то подсказало мне, что я увижу тебя здесь, если приду вечером. Я пришел и, как видно, не ошибся.
На его монолог она не ответила ничего. Они шагали вдоль набережной, ощущая дуновение легкого ветерка. Тишина, так часто нависавшая над ними, не была ужасна. Именно между ними она и должна была повиснуть. В этой тишине было что-то особенное, словно слова и не требовались. Этим двоим достаточно было взглянуть друг другу в глаза, чтобы узнать все, что нужно. Без лишних слов.
- Мне тоже нужно было тебя увидеть, - сказала она, остановившись. Она заглянула в его глаза, как и хотело ее сердце, и улыбнулась. Эта улыбка была той самой, особенной, проявляющейся лишь в самые лучшие моменты ее жизни. Ее сложно было заметить, но он заметил. Заметил и запомнил ее навсегда.
Они смотрели друг на друга, не замечая, как руки их соприкасаются, и пальцы сплетаются воедино.

Луч света сверкнул напоследок на лице девушки, запечатлев этот момент до конца жизни в ее памяти. Она подошла ближе к воде, и он последовал за ней, держа ее за руку. Солнце давно соприкоснулось с горизонтом, последнее мгновение осталось, и этот вечер исчезнет навсегда. Девушка закрыла глаза, ее губы так и замерли в удивительной улыбке. Она внимала каждому мгновению в эти секунды. Он стоял рядом и смотрел на нее, боясь нарушить наполняющее ее счастье случайным движением.

Когда солнце зашло, она открыла глаза. Ее лицо казалось еще красивее, оно покрылось румянцем, заполнив неведомую бледность. Ее красота раскрылась к ночи, не оставив и следа от усталости. Словно она только проснулась.
- Мне пора уходить, - промолвила она, освободив свою ладонь из его.
- Я могу тебя проводить?
- Я не хочу этого.
На какое-то мгновение ему показалось, что мир вокруг него рухнул. Девушка протянула руку, желая забрать плащ, и он неохотно отдал его ей.
- Скажи, я увижу тебя снова?
Он помог ей одеться, она забросила на плечи рюкзачок. Накидывать капюшон она не стала. Посмотрев ему в глаза вновь, она сказала:
- Я тоже хочу увидеть тебя снова.
Эти слова не были похожи на ответ, но они ответили на многие другие его вопросы. Девушка обернулась и пошла прочь, неся в руках цветы. Ей вслед парень крикнул:
- Меня зовут Марк.
Она вспомнила утро. Она ощутила вновь сильное желание сбежать. Но оно ощущалось в прошлом. Она обернулась.
- Ты уже называл свое имя.
- Но я до сих пор не знаю твое! - Сказал он и улыбнулся, засунув руки в карманы.
Девушка опустила взгляд, и около нескольких секунд просто молчала.
Ее слова тихо пронеслись в воздухе, словно только для него одного. Он один их услышал.
- Софи. Это мое имя.

Затем она просто обернулась и ушла от набережной.
Темные улицы провожали ее светом своих фонарей. Она проходила под ними исчезала во мраке, снова оказываясь в тени. Новые переулки встречали ее одиноким молчанием до самого дома. Она шагнула через порог сгнивших деревянных дверей подъезда, поднялась по разваливающейся лестнице, вошла в свою квартиру. Дверь была открыта. Она была открыта всегда, потому что вешать замок на нее было бессмысленно: каждый знал, что в этом районе красть нечего и не у кого.
Она прошла внутрь, сняла плащ и повесила его на вешалку. На кухне девушка налила в вазу воды и поставила тюльпаны. Они начинали увядать, их бутоны съежились, объятые холодом улиц. Она нежно обхватила их руками и закрыла глаза.

Капелька теплоты проникла из ладоней в зеленые стебли и раскрыла свернувшиеся листья. Жизненная сила окутала цветы, и их бутоны распустились полностью. Они стали еще красивее, они больше не были мертвыми в ее глазах. Она посмотрела на них и устало улыбнулась оттого, что ей удалось спасти еще несколько жизней. В комнате было слишком тихо, в пустоте не проносилось ни звука, кроме ее собственного дыхания.
- Я дома, - сказала она, и эхо, отбившееся от стен кухни, было единственным, кто откликнулся на ее голос. - Мама?
Молчание в ответ не прекращалось. Девушка нервно вздохнула, почувствовав ком страха в горле. Ее сердце начало стучать сильнее, забивая остальные чувства. Быстрыми шагами она поторопилась в комнату, надеясь увидеть одного единственного родного ей человека, ради которого жила. На постели лежала женщина, но выглядела она гораздо хуже своих лет. Ее длинные волосы выпадали каждый день, помимо того что были полностью покрыты сединой. На лице выступали сильные морщины, говоря о глубокой старости, которая еще не успела наступить. Женщина лежала неподвижно, она замерла в приступе. Бледная рука бессильно свисала с кровати, глаза были закрыты. Ее грудь не вздымалась. Полчаса назад она почувствовала, как сердце защемляет болезнь. Отталкиваясь от кровати, она протянула руку к тумбе, чтобы достать телефон и набрать скорую, но ее слабость не позволила продержаться и трех секунд. Она упала на мягкие простыни, и жизнь стала потихоньку ее покидать.

- Мама! - крикнула девушка, и ее глаза раскрылись в ужасе. Она припала к кровати, схватив женщину, и стала поворачивать ее на спину. Держа ее руки, девушка ощущала, как тепло уходило из ее тела, впуская холод.
- Мама, нет! Посмотри на меня. Открой глаза.
По щекам девушки текли слезы, ее глаза, смотрящие прямо в бледное лицо, были полны надежды как некогда. Она замерла, вслушиваясь в тишину и пытаясь найти в ней что-то похожее на стук. Биение. Оно угасало. Три удара. Больше ничего не было слышно. Тишина.
- Нет! Не уходи, - промолвила она тихо и легла рядом. Девушка положила голову на ее грудь, сжала ее запястье в своей руке и закрыла глаза. - Не уходи.

Медленно ее тепло перебралось в умирающее тело. Щеки девушки стали бледны, они потеряли недавно приобретенный румянец. Губы посинели, кожа на них стала сухой и треснувшей. Лицо вновь окутал иней, украшая веки темными пятнами. Она отдала все свои силы, что были в ней, что она забрала у старушки, что подарил ей закат. Ради этого человека она отдала бы больше, если бы могла. Ее тело обмякло, лежа рядом с матерью, рука ослабла и отпустила ее запястье. Она так и не услышала стук материнского сердца, так и не открыла глаза. Она забылась, упав в беспамятство от той усталости, которую оставило после себя исцеление, провалилась в бессознательность. В комнате послышался легкий шелест дыхания, в пустоте прозвучал голос, вымолвивший одно слово, содержащее только горечь, сожаление и боль:
- Софи.

Прочитав эти предложения, я подумала, что Софи повесила свое лицо на ограду набережной.