Смелым помогает судьба. © Публий Вергилий Марон

Кто осмысленно устремляется
ради добра в опасность и не боится ее,
тот мужествен, и в этом мужество. ©
Аристотель

В тридевятом царстве, в тридесятом государстве жил-был царь. Далеко от нас было - не видать, а только от стариков было слыхать, что случилось тому царю заболеть. Царь не ест, не пьет, с постели не встает, только охает да ахает днями и ночами. Пригорюнился совсем, чувствует, конец его близок. А умирать то не хочется! Созвал тогда царь к себе лучших советников и говорит:

-Служили вы мне всю жизнь верой и правдой, так сослужите и теперь. Скажите, как мне от болезни излечиться, да смерти избежать.

Стали советники думать-гадать, что же теперь делать. Но только мысли не слушаются, разбегаются, по углам прячутся, и никому поймать их не удается. Повесили советники головы, плечами пожимают, а внятного ничего сказать не могут. Кто-то попытался вспомнить про живую водицу, только вот источник давно пересох.
Царь уже было потерял всякую надежду от недуга своего избавиться, как подошел к нему самый старый советник и молвил:

-Знаю, царь-батюшка, как тебе помочь. Слыхал я, как народ шепчется, что в Мертвом Лесу, где ни птиц нет, ни зверей, на высоком железном столбе сидит огромный кот-людоед. Баюном его кличут. А Баюн он потому, что сказки любит сказывать. Придет в Мертвый Лес путник, так кот на него дремоту напустит, сказочку расскажет, а потом прыг на голову - и поминай, как звали. Но тому, кто сможет кота поймать, да в клетку железную заточить, великая радость будет. Ведь сказки Баюна целебны, от любой болезни излечить могут. Ты, царь-батюшка, пообещай тому, кто Баюна тебе изловит, три мешка чистого золота. А кот тебя быстренько на ноги-то и поставит.

На том и порешили. Издал царь указ, и тут же все добры молодцы стали в путь-дорогу собираться, чтоб кота Баюна отыскать, изловить, да к царю привесть.

Услыхала про указ этот заманчивый и девушка-красавица Василиса. Жила она на окраине царства с матушкой и батюшкой, в маленькой избушке. С детства была Василиса храброй и мечтала о подвигах и приключениях. Только вот куда девице за подвигами гнаться!

Три дня и три ночи размышляла Василиса над царевым указом. Думала-думала, да и надумала попытать свое счастье, пойти отыскать кота того волшебного. Пришла тогда Василиса к родителям, поклонилася в ноги и говорит:

-Матушка, батюшка, позвольте мне отправиться в путешествие опасное, царю нашему службу сослужить - кота Баюна поймать да во дворец доставить.

Услыхали родители слова своей дочери, заплакали, запречетали:

-Что же ты задумала-то, Василисушка! Куда тебе с самим котом Баюном-то тягаться? Вкруг него косточек добрых молодцов на три версты лежит, никого не пощадил басурманин! А уж что там ждет красну девицу... Чувствуем мы, Василисушка, уйдешь за котом, не воротишься. Родительское сердце не обманешь!

Горько заплакала тогда Василиса, заперлась в своей комнатушечке. От еды от всякой отказалася, у окошка только сидит да на дали дальние поглядывает. Думу все думает о коте, о диковинном. Далеко ли, близко ли он? Где же Мертвый Лес тот находится? Наверное, никогда уж не узнать ей этого. От мыслей-то таких еще пуще Василиса заплакала, зарыдала, да затею свою бросать не стала. Девицей по природе она была упрямою, коли что в голову стукнет - век от туда не выбьешь. И как только опустился сумрак на землю русскую, так Василиса скок в окошечко, и побежала через город, через поля, прямиком в леса кота Баюна разыскивать.

Ходит по лесу Василиса, а куда податься не знает. Ни карты нет у нее, ни узелка дорожного. О чем она только думала? А тьма-то совсем сгустилась черным облаком, ни тропинки не видно, ни деревца. Лишь волчий вой вдалеке разливается. Схватилась тогда Василисушка за светлу голову, да наземь пала:

-Как же мне выйти из леса черного? Как назад теперь воротиться? Ой, зачем я не слушала матушку с батюшкой? Ой, зачем же бежала из дома? Горе мне, горе!
Тут сквозь слезы свои хрустальные, видит Василиса, что недалеко на пеньке старичок сидит, бороду свою седую поглаживает. Раз погладит - кусты шелестят, два погладит - деревья ветки склонят, три погладит - цветы волшебные вкруг пенька распустятся. Свеже предание, но верится с трудом. Да не за былью сказка гоняется.

Встала Василиса с колен, подошла к старцу, покланилася и решила путь-дорогу у него разведать:

-Здравствуйте, дедушка! Заблудилась я, не подскажите, как мне выйти из леса дремучего, куда путь мой теперь держать?

Но не обратил старичок на Василису внимания, отвернулся в другую сторону, да только бороду свою и поглаживает. Повесила Василисушка голову. Что же она не так сделала? А может старцу самому помощь требуется? Подошла девица вновь к пенечку и молвила:

-Может вам помочь чем-то, дедушка?

Повернулся старец к Василисушке, улыбнулся ей, да ответил:

-Ты, я вижу, девица добрая. И цель у тебя благородная. А моя цель лес охранять, добрым людям помогать, а злых только больше запутывать. Пособлю я тебе в затее твоей нелегкой. Есть у меня клубочек старенький, но волшебный. Ты его на земельку брось, а он тебя из леса выведет, да к кузнеце и приведет. Там живет кузнец, на все руки молодец. Скажи ему, что Леший просит сковать три колпака железных, железные клещи и три прута: один железный, другой медный, а третий оловянный. А как сделает все, ты шлемы одень, да к коту Баюну прямиком и иди.

Поблагодарила Василиса Лешего за помощь своевременную, да сделала то, что было ей велено. Катится клубочек по узкой дороженьке, а Василисушка бежит и во все стороны за ним поворачивает. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Прибежала Василиса к кузнеце, как раз там ниточки и закончились. Видит, на крыльце кузнец сидит, работу свою тяжелую делает. Подошла к нему девица, в ноги поклонилась, все слова Лешего точь-в-точь передала.

Помог кузнец Василисушке, сделал ей три шлема железного, клещи, да три прута. Поблагодарила Василиса кузнеца за работу проделанную да отправилась дальше. Только вот куда теперь путь держать ей, клубочек волшебный ведь кончился. Тут видит, летит сова — веселая голова. Вот она летела, летела и села, хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела и опять полетела; летела, летела и села, хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела. Увидала сова девицу, и молвила ей человеческим голосом:

-Здравствуй, Василисушка! Меня Леший послал к тебе, помочь кота поймать опасного. Ступай за мной, я тебе дорогу к нему покажу.

Смотрит Василиса на сову, да ушам своим не верит. А впрочем, чему ей уже дивиться?! Пошла Василиса за совушкой, да из мыслей все Баюна не выкидывает, думает, как сражаться с ним будет.

Долго ли, коротко ли, а пришли они к широкой реченьке. Сова то мигом речку перелетает, а Василиса плавать не умеет, стоит лишь на берегу, да вздыхает, совсем пригорюнилась красна девица. Вот и ночь вновь на землю опустилася. А спать и кушать-то хочется. Тут видит Василиса избушку, да и думает, попроситься к людям добрым на ночлег. Подошла к избушке девица, но только в ней ни окон, ни дверей, только ноги куриные из подвала торчат. Закричала тогда Василисушка:

-Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!

Избушка к ней и повернулась. Дверца отворилась, а на пороге стоит сама Баба Яга, костяная нога. Посмотрела она на Василису, лицо скорчила, да закряхтела:

-Доселе русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а ныне русский дух в очью является.

-Здравствуйте, бабушка, разрешите мне в избушке вашей погреться, да после дороги долгой отдохнуть?

-Погреться? Погреться можно. Залезай в мою печеньку, там теплее всего в доме.

Испугалась Василиса, не хочется ей быть съединой. Решила она перехитрить бабку старую:

-Я с дороги буду не вкусная, истощавшая и уставшая. Вы меня ужином накормите, спать уложите, а на утро я буду нежнее кролика.

Сглотнула Баба Яга слюну, свой будущий завтрак представила, да впустила девицу в избушку. Ужином накормила, пастель застелила, да спать уложила. И сама вскоре на печь повалилась.

Как только захрапела бабка, так Василиса с кровати вскочила и стала думу думать, о том, как из избы ей бежать. Но тут вспомнила девица, что люди поговаривали, мол веком ранее кот Баюн у Яги жил, да вместе они дела свои гадкие вершили, люду жить спокойно не давали. Решила тогда Василиса по каморкам порыться, подсказку о коте поискать. Одну дверцу открыла - травы сухие на нее посыпались, вторую открыла - жучки-паучки по избе разбежалися, третью открыла - ступу Яги увидела. А о коте и нет ничего. Бросила тогда Василиса идею свою спонтанную, да быстрее в ступу залезла и прямиком из избы и вылетела. Полетела Василиса над лесом, над рекой, да на берегу и приземлилася. А сова ее там давным-давно уж дожидается.

-Идем быстрей, Василисушка, совсем чуть-чуть до кота нам осталось!

Скомандовала сова, да над лесом быстрее полетела. Побежала за ней Василиса, только за деревьями и успевает поворачивать. Бежала-бежала, да к пустырю и прибежала. Вокруг деревья лишь засохшие, выкорчеванные. Ни животных, ни птиц вокруг. Тут совушка и молвила.

-Здесь Мертвый Лес начинается. Дальше я не леток. Придется одной тебе путь продолжать, Василисушка.

Только сказала сова свои слова прощальные, тут же крылом взмахнула, да растворилася, словно ее здесь никогда и не было.

Достала тогда Василиса шлемы из мешка своего дорожного, что все время с собою таскала, да одела на светлу голову, а пруты и клещи в руки взяла, и направилась вглубь Леса Мертвого. Версту прошла, две, три, да видит и вправду столб железный стоит, а на столбе кот огромный сидит, да косточки чьи-то обгладывает. От увиденного у Василисы всю дремоту как рукой сняло. Смотрит она на кота и пошевелиться не может. Кот Баюн увидал Василису, кость старую выкинул, облизнулся своим шершавым языком и говорит:

-Надо же, девица! А зачем тебе, девица, шлемы тяжелые? Ты лучше их сними, локоны свои золотые распусти, ушки развесь, да сказочки мои послушай. Расскажу я тебе про русалок, что корабли на дно морское тянут. Про птицу, про синюю, чьи перья всем счастье приносят. А может и про то, как суженного своего встретишь, как любить вы друг друга будете, и как умрете в один день. Ты только подойди ко мне поближе.

Замечталась Василиса, бдительность потеряла, да просьбу Баюна выполнила. А кот Баюн заурчал и прыг к Василисе на голову. Один шлем сорвал, второй, хотел было за третий приняться, но Василиса не растерялась, схватила кота клещами, да наземь его повалила. И давай его прутами оглаживать. Сначала секла железным прутом - изломал железный прут, принялась за медный - изломал и медный, стала угощать оловянным - оловянный не ломится, гнется, вокруг хребта обвивается. Не выдержал тогда кот Баюн, взмолился:

-Оставь меня, девица, силушка у тебя богатырская! Все что прикажешь, выполню.

-Хватит тебе дела злые делать, настало время и добру послужить. Коли скажу идти в наше царство, царю помочь, пойдёшь со мной?

-Куда хочешь пойду, хоть на край света!

Отправилась назад Василиса с котом той же дорогою. И в скором времени вернулась она в родное царство-государство. Сначала зашла в избу свою старую, извиниться перед родителями за побег своевольный и сказать, что невредима и живехонька, да еще кота диковинного одолела. А затем и во дворец направилась.

Во дворце посадили кота Баюна в железную клетку, к царю привели и сказки сказывать заставили. Рассказал кот одну сказку - у царя голова прошла, рассказал другую - царь с кровати поднялся, рассказал третью - совсем полегчало царю.

Обрадовался царь своему чудесному выздоровлению и велел наградить Василису тремя мешками золота, как и было обещано. А так же решил устроить в честь девицы храброй пир на весь мир. Всех на этот пир позвали: и родителей Василисы, и Лешего, и кузнеца-молодца, и совушку волшебную, и даже Бабу-Ягу не обидели. Да и коту в клетку поесть наложили. И я на том пиру был, мед, пиво пил. Славный был пир!

Все девять бесконечных жизней надеялся провести Кот-Баюн, вдавливая железный столб, на котором сидел несколько веков кряду, практикуясь в навыках вешания лапши на уши прохожим и тренируясь в людоедстве. Так бы и продолжалось, но вот вздумала однажды Кота посетить шальная мысль. Решил он отправиться туда, не знает куда, и может даже принести то, не знает сам что.
Но прежде чем пуститься в дорогу неизведанною пожелал зарплату с казначея своего, то бишь Яги-Бабы, эдак за веков пять, да побольше. Даром он, что ли, изжогой от, вроде бы, Ивана-дурака какого-то настрадался, бедняга?
Приходит Баюн к пункту назначения, значит, а старуха у курьих ножек его поджидает, даже избушку передом развернула. Ишь ты, улыбчивая какая. Да еще красная чегой-то. Авось, перетрудилась? "Ну нет, Баба, какая б ты красная не была, до девицы тебе уж как минимум веков семь поздно", - подумал Кот. Потом он подумал еще и решил во что бы то ни стало забрать все что положено. Даже ни за какие сосиски. Хотя сосиски, пожалуй, забрать как раз-таки положено.
- Похудел-то как! Устал, поди, от работы тяжкой. Сосиску хошь? - заговорила Баба-Яга, завидев Баюна.
- У тебя что, мозговая жидкость закостенела? Я тебе уж тыщу служу, а какова зарплата - сосиска?! Тебе сегодня повезло, я добр, всяко бывает, могла и подзабыть о моих способностях, горемычная. Но слушай же. Ясно? Аль пасмурно? Я тебе древнерусским языком повторяю: коты, особенно Баюны, есть представители величайшего ума и грации, самые прекрасные существа всея Руси и прочих царств-государств. Но сосиску давай, в принципе.
- Кот, а чегой-то ты решил испробовать учесть добрых молодцев - пойти неведомо куда и принесть то, неведомо што? Знаешь, мне кажется, у тебя есть комплексы - ты чувствуешь себя одиноким, тебе не хватает компании. Али не? - Яга впилась хитрыми глазищами в "пациента".
- Отвали, старая. Не баб-ягское это дело.


- Знаете, доктор... После словесных оборотов карги, вне сомнений, дающихся ей с трудом, я всерьез озадачился. Ведь все потому, что я стесняюсь заводить новых знакомых. Служба эта, пропадом она пропади, усугубляет и без того нерадужную ситуацию, ведь в конце беседы по рабочему кодексу должен их употребить внутрь, по одному после обеда... Вы же психолог, я осведомлен, но разве в ваши обязанности входит игнорирование посетителей, несмотря на их наружность? Доктор, ау? Эх, доктор, я же древнерусским языком вам пояснил в начале сего сеанса, что вам жизненно необходимо пытаться изловить меня. А вы хиленький какой-то, кожа да кости, не могли, что ли, пополнеть хотя бы?..

Привет,мой друг! Давай немного попутешествуем в мире сказок? Ведь кто не любит сказки? Они интересны, увлекательны и даже смысл в них бывает...иногда. Ну а теперь, закроем глазки и представим лес, да необычный! А темный, угрюмый,мертвый, от которого так и веет холодом. А теперь подберемся ближе к поляне, отдающий сероватый оттенок. Ты видишь? Видишь что это? А это,друг мой, столб деревянный, на котором восседает на вид приятный,Кот. Но только на вид... А сейчас я расскажу почему. Запасись чайком горячим и печеньицем, и слушай внимательно...
Когда-то, в небольшой деревушке у леса, разошлась легенда о неком Коте, что проживал в темном, безжизненном лесу. Он заговаривал людей своими сказками и тот, кто не смог противостоять его волшебству погибали. Люди занервничали,страх поселился в деревне, но были и такие,кто не верил всем этим сплетням. Например, Ванька и Илья Синячок-сыновья местного кузнеца Григория. Иван-еще тот весельчак, ему бы хорошо погулять да на лавке подремать, а Илья на вид счастливый, он ведь тоже легенде этой поверил, забоялся, да не подал виду, согласился с братом что ложь все это и дальше улыбается, когда внутри все дрожит от страху. Как их люди только не предупреждали, что все это правда и Кот действительно существует, ведь десяток людей уже пропало, а они не в какую. Все на своем стоят и только одно бубнят:
-Бабули, дедули! Ну хватит вам! Заладили! Ложь это,и точка!
Собралась толпа у их дома и кричат:
-А ты пойди и проверь:ложь это или правда! Да ни один туда пойдешь,а с братцем своим,смельчаки вы наши.- Выкрикнул кто-то из толпы.
-И пойду!- Сказал он, а сам аж дрожать начал.- Но если мы вернемся, то сделаете нас с Илюхой главными этой деревни и кланяться при встречи будете. -Загордился он и хлопнул по плечу своего брата.
-Главарей да советчиков здесь и так многовато,но так и быть! Вернетесь оба живыми, будете главными, а если нет...- Люди замолчали. Как вдруг, во двор дома забежала девушка и кричит:
-Миленький, Илюшенька! Ты только вернись! Я буду ждать тебя у нашего с тобой колодца. Ты вернись только!- Со слезами кинулась она к парнише. А ведь любит она его,как никогда не любила и он отвечал ей взаимностью. Крепко обнял Илья свою красавицу и прошептал на ухо как любит ее и что вернется обязательно.
На следующее утро, подарил Григорий сыновьям своим два меча заточенных, и сказал:
-Нечего с людьми спорить, у них опыт богаче будет. Ну раз заварили кашу,сами ее и расхлебывайте.
Пошли два храбреца в лес темный по тропе широкой. Идут и насвистывают. Как вдруг,шелохнулось что-то. Затрусились молодцы и дрожащими ногами дальше вглубь леса поплелись. Страшно обоим,домой хотят в деревню родную, да не примут их.
-Что ж мы наделали!- Застонал Ванька.-Дурак я,дурак!Лучше бы сделал вид,что поверил...
-А ты как-будто бы не веришь! Вон,коленки как дрожат.- Поддергивает Илья.- Из-за тебя, я сюда пошел, между прочим! А у меня с Марьей свадьба намечалась, деток хотели. Эх ты, разрушитель семей...
Озверел Иван, да как накинется на брата.
-Нет уж! Если отдуваться,то вместе. Мне может Марья тоже нравиться, вот кто вернется невредимым,тот и будет с ней!
Сверкнули глаза молодцов, от злобы и ненависти друг к другу. Теперь Илья понимал, для чего Ваня все это подстроил.
-Какие дружелюбные...-Послышался голос из далека. Братья оглянулись. Злоба ушла, остался только страх.
-Ну чего же вы? Боитесь что ли?Не надо меня бояться. -Послышался мелодичный с ноткой грусти,голос.- Я добрый Кот-Баюн, сказки людям рассказываю в тяжком пути. Сопровождаю так сказать.
Молодцы подошли ближе, и пройдя высокую пышную ель, увидели столб деревянный и кота на нем. Красивый такой, чернявый. Усы длиннющие,как и брови его. Глаза поблескивают и на губах лукавая улыбка. Оба переглянулись и поняли кто перед ними.
-Куда путь держите?- С любопытством поинтересовался Кот.-Все покажу, сказку расскажу.
Иван меч свой поднял и ближе подходит стал.
-Ты нам,Кот, зубы не заговаривай. Мы не глупые,все понимаем!
-Ты Иван,не дурак случаем? А то был тут такой, еще тот трус.
Разозлился Ваня, подошел к столбу да как замахнется...
-Иван-дурак так любил свое Василису Премудрую, а она его как! Души в нем не чаяла...-Снова мелодичный голос окутал Ивана. Пелена застелила его глаза, как в тумане, стоит и нечего не видит. Так и застыл Ваня в той позе.
-Илья, такое знакомое имя!- Восхищенно произнес Кот.- Илья Муромец? Ты ли это? Исхудал так, прям не узнать! А бородка твоя где,а Бурушка? Помнишь как воевал ты с Соловушкой-Разбойником?! А ведь зуба у него до сих пор нет...
Голос так и усыпляет Илюшу, но он держится из всех сил.
-Нет,нет,нет!-Кричит молодец.- Я смогу противостоять тебе! -Да как махнет мечем своим, целясь на кота. Кот-Баюн взлетел в воздух, пролетел мимо Ильи и хвостом свои пышным затуманил глаза ему.
-Ну вот и сказочке конец.- Довольно промурлыкал Кот.
-А вот и не конец!- Заорал кто-то и на поляну выбежала Марья с железными рукавицами на ручках.- Котяра болтливый! Ты моего жениха убить хочешь? А ну наговори и сними с них волшебство свое. Не то, вот этими рукавицами,схвачу тебя и в мешок запихаю!-Закричала та и подошла ближе к нему.
Кот-Баюн историю припомнил про Ивана-Царевича,как тот,этими же рукавичками схватил его и для своего надобства использовал. Еле сбежал тогда...
-Ладно-ладно...-Успокаивающе сказал он.- Но я исцелю только одного молодца. Какой тебе важнее?
Девица подумала немного и говорит:
-Иван-еще тот змей, знаю я, что он погубить моего Илюшеньку хотел, а Илья- человек с доброй душой, исцели женишка моего, и не трону тебя.
Кот подлетел к молодцу, прошептал на ухо словечки свои волшебные, и тот на землю рухнул.
-Сейчас проснется он, а этим..-Облетел он вокруг Ивана.- Я пообедаю.- Облизнулся и схватив своими заточенными клыками за шиворот Ваньку, полетел с глаз долой.
-Вернешься, убью!- Пригрозила девица Коту и услышала в ответ хохотанье.
Молодые вернулись в деревню. Тревожно их встретили. Давай обнимать, целовать, распытывать. Да промолчала Марья о том, что случилось. Лишь произнесла:
-Вот теперь, сказочке конец...

Я хочу рассказать небольшую историю персонажа, хорошо известного нам с детства.

Баба Яга была пожилой женщиной, о которой ходили самые разные слухи, кто-то поговаривал, что она живет в лесу, в избе на курьих ножках, крадет и ест детей, кто-то считает, что она ужасная ведьма, которой лучше не попадаться на глаза.

На самом же деле Яга жила в дремучем лесу, водила дружбу с Лешим, Водяным, Кощеем Бессмертным и прочими известными существами. Она была жестокой ведьмой, которая была сама по себе, но иногда помогала Кощею в его кознях. Как сама она вспоминала иногда, по молодости была красивая, хитрая и якобы даже Кощей за ней ухаживал. Баба Яга утверждала, что много за ней зла числилось, но людей она не ела, сказки все это.

Со временем она успокоилась, забыла о прежних деяниях и переселилась в деревню к людям, но вовсе не была с ними общительной и добродушной. Наоборот, Яга была зла на народ и иногда делала пакости, не сильно заметные, но приятные для нее. Обзавелась котом, да не простым, а разумным. Он и по поручениям ее бегал и поговорить было с кем.

Однажды в ее доме оказался необычный гость. И одет странно, и говорит что-то странное. Оказалось, что это выходец из нашего мира, современного, из 21 века. Звали его Никита, в своем мире он был младшим лейтенантом милиции. Волею судеб попал он к бабке Яге в прошлое. Она как ни странно приняла его и даже, когда случилось в их царстве серьезное преступление стала помогать с расследованием. Так она со временем подобрела, стала веселой, добродушной старушкой. За это ее стали недолюбливать прежние знакомые «сказочная нечисть».

Все это я писала к тому, что в каждом, даже злом существе может проявиться что-то хорошее. Изначально злая и вредная баба Яга стала добрее. Потому что избавилась от самого страшного проклятья – одиночества.

Одиночество всегда угнетает людей, иногда делает жестокими и грубыми, а когда есть кто-то знакомый, настоящий, хороший друг все меняется в человеке…

Идет по старой, стоптоной снежной тропинке бабушка … Нос крючком, глаза как огни. Большие, в них страшно взглянуть. Она идет, прихрамывает на правую ногу, кряхтит себе под нос, все ей не нравится:
« Сильно стара я стала, для таких похождений. Ноги в снегу утопают, идешь, чуть – ли не падаешь.
Заселили меня далеко от цивилизации, теперь бегай. Сделал зло – домой за 164 километра бежать, пока не поймали …
Тяжела наша злодейская жизнь, тяжела. »
Бабушку эту звали Яга. И Серый Волк, и Змей Горыныч звали ее просто – Баба Яга.
Отродясь она была ведьмой. Очень злой. Живет эта нечисть в избушке на курьих ножках. Не жалуется. Даже если бы и жаловалась, все равно бы никто не слушал.
Запыхавшись, она остановилась, просто, что бы передохнуть.
На небе были тучи, поэтому было пасмурно, и не солнечно. Баба Яга услышала свист над своей головой …
«Ой, Боже, окаянный, что же ты летаешь надо мной, Соловей, Соловеюшка? Не пугай так бабку старую, и так психика пошатана. »
Виновато говорит Соловей:
«Прости, мать, прости. Ты до сих пор идешь домой? Как долго! Годы не те. … Помнишь, как мы веселились? Издевались над деревенскими? Ой, время то было … »
Яга коряво улыбнулась:
« Вспомнил … Я молодая еще была, бегала да прыгала. … Помирать скоро час. »
Соловей испуганно посмотрел на нее, и сказал:
« Да не дай Бог, матушка, не дай Бог! »
Они шли, вели непринужденную беседу, все было на хороший, злой лад. Они общались, обсуждали свои злые дела и планы.
« А я предлагаю вспомнить наши похождения, веселые проделки », - предложил Соловей.
« Знаешь что, Соловейка, можно. Я хоть и старая, но свою врожденную строптивость не потеряю никогда! », - уверенно проговорила Яга.
« Верю, мать, верю. Ну что, приключения начинаются? », - с легкой ухмылкой спросил Соловей.
« А чего ж нет, давай! », - подмахнув костлявой рукой Соловью, сказала Баба Яга.
Так и начались их опасные и веселые приключения! Послушаем же их!
=================================================================
« Для начала, я думаю, нужно немножко тренировки. Подкрепить свои умения, и вспомнить то, что забыли. », - шла и рассуждала Яга.
« Ой, мать, может тебе и надо, а я всегда в отличной форме! », - указывая на мышцы, которых нет с гордостью говорил Соловей.
Баба Яга скрыла свой смех, изобразив, что уголок рта почесался.
« Да ладно, думаешь, я не заметил? Смейся … », - с долей смущения проговорил Соловей.
Ну, раз Соловей разрешил, та закряхтела, засмеялась.
Шли они, долго ли, коротко ли, в конце концов, пришли. А пришли они, к избушке на курьих ножках, где и проживала Яга.
« Ну что? Пригласишь? », - спрашивает Соловей.
« А как же. Приглашу. Ступай, друг мой сердечный », - с искривленной улыбкой пригласила Баба Яга Соловья.
Зашли они, попили вкусного чаю с сушками, да с помадками, то и дело, перебрасываясь парочками словечками.
После всех этих приятных дел, пошли они на путь к приключениям …
« Ну, кто первый будет жертвой? », - посмеиваясь, спросила Яга.
« А давай Аленушку и ее братца Иванушку подловим в лесу? », - спрашивает Соловей.
« А давай! », - соглашается Яга.
С этими словами, они потопали в сторону леса …

Осенний холод пронизывал лес от корней до самых верхушек сосен - исполинов. Мелкая рябь инея тонким покрывалом легла на жухлую траву. Все зверье притихло и жалось от озноба в своих маленьких норах. Лес готовился к зиме. Луна, устало выглянув из-за тяжелых туч, осветила деревянную крышу избушки, неподвижно стоявшей на курьих ножках посередине поляны в самой глуши дремучего леса. Тишину нарушил шорох опавших листьев у самых корней деревьев. На освещенную луной поляну неспешно вышел черный кот и направился прямиком к избе. Это был не простой кот, он хоть и имел излишнюю упитанность, но был куда крупнее обычных котов. Его иссиня-черная шерсть лоснилась от ухоженности. На шее позвякивал серебряный колокольчик, прикрепленный к красному ошейнику. Подойдя вплотную к избушке, кот встал на задние лапы и промурлыкал.

- Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом.

Продуваемая северными ветрами изба с тяжелым поскрипыванием, медленно переваливаясь с ноги на ногу, начала поворачиваться к коту. В ее утробе зазвенела посуда и послышалось недовольное ворчание. Не смотря на откормленное брюхо, кот ловко запрыгнул на порожек и проскользнул в приоткрытую дверь. В избе была всего лишь одна комната, посередине которой расположился пузатый чугунный котел. Зеленоватое свечение варева, бурлившего в нем, мрачно освещало комнату, а густой тяжелый пар, исходящий от зелья, стелился по полу. В углах висела паутина и разные пучки засушенных трав. На стенах было множество полок, на которых располагались пыльные склянки с глазами ящериц, сушеными мухоморами, крысиными хвостами и прочей снедью, которая использовалась для самых разнообразных отваров и настоев. В углу возле входной двери примостилась деревянная ступа, а рядом с ней прислонившись к стене, прутьями вниз, стояла метла. Одну из стен избушки занимала печь с большим горнилом*, которое было не плотно закрыто массивной заслонкой. Из топки яркими язычками выглядывало пламя. На печной лежанке под грудой одеял зашевелилась Баба-Яга.

- Явился ни жданно, ни гаданно. Повернул избушку, разбудил старушку. Стояла себе к лесу задом, так ему не тем фасадом. Ух, как дам тебе, окаянный. - проскрипела Яга.

- Полно тебе, бабка, ворчать. И так все бока пролежала. Встречай гостей. - ответил ей кот.

Баба-Яга по-молодецки спрыгнула с печи. Сгорбившись в три погибели, почти касаясь пола своим длинным крючковатым носом, заковыляла по комнате. Одежонка на ней была простенькая. Старое зеленое платье в желтый горошек да почиканая молью шаль, в которую Яга была плотно укутана. Седые волосы выбились из-под косынки и торчали в разные стороны.

- Чуфырь, чуфырь. Ну здравствуй, Котофей Иваныч. Садись за стол. Вот тебе киска, сметаны миска. А то "Китикетом" поди давишься?

Кот уселся за стол и принял от старухи горшок со сметаной.

- Не тот фасончик носишь, бабуля. Совсем за модой не следишь. - усмехнулся кот.

- Брысь, окаянный. Совсем одурел от домашней жизни. Давно ли в лесу по цепи золотой расхаживал? Направо шел - песнь заводил. Налево - сказку говорил. Там чудеса, там Леший бродит, Русалка на ветвях сидит. Вот было время! Куда оно делось, Кот? Сам-то в семью подался, брюхо отъел. - сетовала Яга.

- Эх, бабка, если бы ты знала, какие дела сейчас в городе делаются. Бросай свою избушку и переезжай в полнометражную квартиру со всеми удобствами.

- Ты бы хоть совесть поимел, Котофей. Ведь знатным котом был, сколько мы с тобой пережили, пуд соли вместе съели, а ты все променял на удобства, на комфорт. Тьфу, смотреть тошно!

- Не учите меня жить, бабуля. Я хоть сыт и в тепле. А где Кощей сейчас? Где Горыныч? Где Кикимора Болотная? Сгинули, нет их. Они же гордые были, как же, нечисть лесная, да по современному жить будет? Вот и ищи-свищи их. Все-таки я кот ученый. Я правильно поступил.

- Дурень ты, а не ученый. Не уважают нас люди. В лес ходят, как к себе домой и гадють, и гадють. Совести у них нет. Давеча парочку влюбленных напугать пыталась. Зашли они, понимаешь, в лес миловаться. Я подкралась и хрясь молодца метлой по спине, так он ментов, окаянный, вызвал. Они меня и повязали. Теперь дело шьют, за хулюганство. Повестка пришла, к четвертому числу надобно явиться в областную прокуратуру. Так я пакость задумала. Я прокурору этому в чай мухоморов подмешаю, пущай родимый гнетучкой** помучается. - потирая руки сказала Баба-Яга.

- Да пойми ж ты, Яга, времена другие. Людей уже просто так не возьмешь. Вчера мои хозяева кино смотрели, "Пила" называется. Так мне лоток три раза за вечер меняли. А ты метлой, говоришь, пугаешь. От твоего вида не страх берет, а жалость. Тебя же за нищенку принимают. Вон у избушки твоей мелочи сколько насыпано.

- Эх, Кот, помнишь времена-то были? Люди нас боялись. Леший все ходил ко мне, сетовал, что путники нынче невоспитанные пошли. Их в чащобы уже не увести, в болотах уже не загубить. Поголовно все с навигаторами ходють. Сам-то Леший давно сгинул, как болото его высушили. Кощея так лет 50 как погубили. Кощей-то простофилей был. Знал же, что лес, в котором дуб его заветный растет, рубить собираются. Так нет же, все кичился: бессмертный я, бессмертный. А как дерево срубили, так и сундук нашли, а в сундуке утка, а в утке яйцо. И до иголки там делов-то добраться. И конец пришел Кощеюшке. А ведь я, Котик, за него чуть замуж не вышла. Помню молода была, всего годков-то 150, он свататься приходил. Но я на ту пору с Горынычем дружила. Ох, а какая судьба постигла змеюку трехголовую! Когда люди к его пещере подобрались, он схоронился поглубже, думал спасется. Ан нет. Нефть они там, понимаешь, нашли. Как бурить возле пещерки начали, так Горыныча-горемыку завалило. Тяжелая жизнь сейчас, Котофей. Одна я осталась, лес берегу. Только вот люди уже и к моей поляне подбираются. Слышала, трассу строить будут Владивосток-Москва. Прям что делать - не знаю. Наверное, в бега подамся, как Кикимора. - грустно повествовала Баба-Яга.

- Может все же выйдешь к людям? Они добрые, как-никак. Тебе пособие будут платить и социального работника назначат. Все какое-никакое общение. А то сидишь одна, совсем уже одичала. - уговаривал Кот.

- Нет, Котофей, я глубже в лес схоронюсь. Буду до последнего оборону держать. Может вернутся времена старые. Может вспомнят люди сказки. - угрюмо сказала Яга.

Долго еще они беседовали, старое вспоминали. Про жизнь, про людей современных говорили. А как Кот попрощался с Ягой, так она и в путь двинулась, куда глаза глядят.

_____________________________________________________________________________
От автора: кто-то может решить, что в монологах Бабы-Яги допущены грамматические ошибки. Это всего лишь стиль написания, которым я пыталась передать особенность речи персонажа.

Горнило* - неглубокая ниша в печи, служит для приготовления пищи.
Гнетучка** - так называли понос в старину.

- Эх, Леший…. Падёт наше тридевятое царство, тридевятое государство без веры-то людской. Не верят больше люди в сказки, а значит, не верят и в нас…

- Ну, полно, Яга, полно тебе нюни-то разводить!.. И не такие трудные времена были. В первой что ли? Вот увидишь, пройдёт время, и люди снова обратятся к сказкам: за добрыми советами, за геройскими подвигами и за убежищем, в котором они могут спрятаться от повседневных проблем.

- Сомневаюсь я что-то… Ох, как сомневаюсь, Леший…

- Ну, языком молоть – не дрова колоть, как говориться, так что будем надеяться на лучшее. А для успокоения на-ка выпей настойки из мухоморов и волчьей ягоды. Ну, а я пойду. Мне ещё надо зверьё по норам, да по дуплам разгонять. Зима как-никак.

С этими словами старенькая скрипучая дверь открылась, и в избу проникло студеное дыхание осени. Залетели опавшие листья. Ветер с большей силой завыл в печной трубе. Всё это - говорило о скором приходе зимы. Зимы – суровой и долгой.

- Тьфу ты! Опять листья налетели… Что ты с ними будешь делать? – с этими слова старушка взяла метлу, - Выметаешь их, выметаешь, а они сюда, как пчёлы на мёд. Эх…

Присев с метлой на покосившуюся табуретка, старуха начла осматривать свою избушку. Облупившаяся, закопченная печка стояла посреди комнаты, как старый часовой на своём посту, стена, увешанная корешками и травами, покрылась мхом и паутиной. Возле стены стоял дубовый стол, такой же запылённый, как и лавки около него. Потрепанное полотнище, обрамляло потёртое окно, с резными ставнями. Возле входной двери стояла ступа. Около неё сапоги-скороходы, полученные от Кощея. Вся обстановка избушки веяла запустеньем и, даже, какой-то тленностью.

- О сколько воспоминаний хранят эти стены, сколько здесь было сделано. Каждая вещь пропитана частичкой отваги и доброты, любви и злодейства. Всё это часть меня, всё это – часть сказок. Они помогают людям верить в сказки и чудеса, а вера помогает нам существовать. Без неё, весь наш мир рухнет, и тогда сказки уйдут в бытиё, а вместе с ними – мы… - тихим сухим голосом произнесла Яга. На глазах появились кристальные капельки слёз. Руки старухи опустились и метла, с глухим стуком, упала на пол. В трубе завыл ветер. По окну стучали холодные капли дождя.

- Конец сказке…

В некотором царстве, в некотором государстве, жил-поживал, да подкожный жирок наживал легендарный, да ушедший в отставку я – Змей Горыныч. Давеча мы с женой моей Марфушей перебрались в топи гиблые, ища жизни тихой и готовясь к рождению змеят.

Фигура я на всей Киевской Руси немаленькая, заметная. Из крупных злодеев я ушел, да охота к мелким шалостям осталась. Бывало летал в селение, крестьян шугал, овец крал, да собак до срыва голоса доводил. Или вот, не давеча было: объявился богатырь славный, герой героем, да с дырой, дай думаю, с хорошим человеком познакомлюсь, а он …эх, до сих пор его шлем окаянный не переварился. Или вот ещё, с Кощеем что-то не поделили, разозлил он меня, дак вот с тех самых пор смерть Кощеева покоится в яйце, яйцо в зайце, заяц в утке, а утка в Кощее, точнее в определенной его части.

Жили мы, значит, с Марфушей, не тужили, покуда не объявился в наших краях молодец ратный. То был детина с большой сумкой через плечо, в потешной шляпе, с воткнутым в неё потрепанным пером, штанах, да рубахе. Дожили! Богатыри на скоморох похожи!

- Богатырь? – вопросил я, средней головой, рычащим басом, стоя на пороге избы и разглядывая это убожество, - Смерти ищешь?

- Летописец, - невозмутимо ответил он, поправляя потрепанное перо, - пришел интервью у вас брать.

- Воно как?! – возмутился я, откровенно неуважительному отношению. – Спалю к пращурам! – левая моя голова разинула пасть, готовясь пальнуть по нему огнем.

- Уймитесь, окаянный, - молодец плеснул в меня колодезной водой из Марфущеного железного ведра, - Сказано ж было: Я не с войной, а с миром явился.

- Явился он, - буркнул я левой головой, стряхивая с себя воду, - а мы не ждали! Чего надо?

- Интервью для газеты «Житие русских злодеев», - послал же бог боль головную. – Могу я задать вам пару вопросов?

- Горы-ыныч! – взревела Марфуша, высовывая одну из своих голов в окно, - С кем это ты так долго беседу ведешь? А ну, марш домой!

- Марфуша, у нас гости, - крикнул я, прислушиваясь к истошным воплям, исходящим из желудка Летописца. – И на стол накрой.

- А раньше сказать нельзя было? – засуетилась жена, - Я ж не накрашена, не чесана. Вот я тебе!

- Пойдем, - буркнул я, глядя на голодного Летописца, - накормим тебя. Там и поговорим.

- С-спасибо, - он бодро заскакал в избу следом за мной.

Сидя в светлице за большим дубовым столом и ожидая, когда Марфуша выйдет из горницы, уже красоты неописуемой, и поставит миски с едой на стол, начался наш диалог:

- Как давно вы ушли в отставку? – детина извлек из сумки берестину и чернильницу, выдрал из башки перо и принялся им упорно шкрябать по берёзовой коре.

- Пять лет назад. С тех самых пор, как меня Никитич одолел, да я Марфушу повстречал, - ответил я, украдкой поглядывая на дверь горницы.

- Надолго вы планируете оставить карьеру злодея? – спросил летописец, отрывая глаза от берестины и переводя на меня.

- Я никогда злодействовать и не прекращал. Разве что пыл поумерил, - небрежно заявил я, на что детина выпучил зенки и чуть перо не уронил.

- Но вы же официально пять лет, как в отставке?!

- У зла нет выходных, - ответил я, глядя на выходящую из горницы нарядную Марфушу. Жена вытащила из печи два котелка и поставила на стол. Взяв миски да ложки, она присоединилась к нам, накладывая кашу с маслом, да щи с капустой по мискам.

- О чем беседу ведете, молодцы? – спросила жена, садясь за стол и набирая кашу в ложку. Летописец, видно не кормленный, с начала времен, начал усиленно пихать гречку за щеки.

- Да вот, Марфуша, пришёл он, немочь, интервью брать, - буркнул я, сворачивая правую голову на Марфушу, а двумя другими не переставая следить за детиной.

- Собираетесь ли вы возвращаться на главную злодейскую арену? – спросил летописец, наконец управившись с кашей.

- Будешь перебивать старших – щей не получишь. А я, да в один ряд с этим Кощеем, да ни в жизнь! – я стукнул кулаком по столу, - Я даже на Добрыню так не зол!

- И что же случилось? – спросил Летописец, макая перо в чернильницу.

- Что случилось – что случилось, обидел он меня очень. Буквально из-под носу корову увел, вот червяк!

- И? – в нетерпении спросил Летописец.

- Что «И»? Враги мы теперь смертельные. Столько раз с тех пор бились, всё никак одолеть его не могу. Слушай, будь другом, напиши в своей газетенке, что он «того»

- Чего того? – спросила Марфуша центральной головой.

- Из ума выжил, змеюка подколодная, коров у лучших друзей уводит. – Летописец ничего не спрашивал, просто продолжал карябать свою берестину. – Меня ж засмеют, коли, кто узнает! Пойдет молва, что у злодея корову увели! Негоже как-то.

- Вы планируете ему отомстить? – спросил детина, с интересом глазея на меня.

- Конечно. Я планирую его извести! Со свету сжить, и без всяких иголок! Тоже мне, выпендрежник, жизнь свою в иголки пихать. Не по-мужски это.

- Как именно вы планируете ему отомстить?

- Так я тебе и скажу! А ежели он прочтет твою газетенку и знать будет? Вот когда изведу, тогда и расскажу, как именно.

- Я слышал, что вы совершаете набеги на окрестные села, на героев, и всякого входящего в ваши владения, это правда?

- Разумеется правда. Злодей я, или не злодей? Тем более, а почему бы и нет? Добрыня иссох весь, состарился, останавливать меня больше не кому, так что…

И просидели мы до поздней ночи в тот день, и пришлось мне ответить на уйму вопросов. Были моменты, когда мне просто хотелось поджарить детину, да сожрать, но Марфуше вредно волноваться. Мы отужинали да и легли спать, а Летописец вертал восвояси. Одно радует, он всё-таки написал в своей газетенке, что Кощей – вор окаянный. И прошла молва за сто морей и океанов, и не уважал его больше никто, а мне и то в радость. Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец!