– Подождите… Кажется, я первым задал свой вопрос. Будет справедливее, если вы утихомирите мое любопытство. Буду ли я прав, предположив, что до встречи с Фредериком вы жили в роскоши?
– Возможно, – последовал сомнительный, по мнению Джонатана, ответ. – Но и рядом с Фредериком я ни в чем не нуждалась.
– Кто бы сомневался… – усмехнулся капитан. – А я думаю, с чего вдруг он так отчаялся. Оказывается, все свое сбережение он потратил на вас.
– Извините! – нахмурившись, воскликнула Габриэлла, но заметив, как оглянулись на нее посетители заведения, понизила тон. – Я и сама могу о себе позаботиться. И вообще, разве вы не хотели услышать о том, как я жила до встречи с ним? Довольно говорить о Фредерике и терзать тем самым мою душу…
– Конечно, мисс. Я вас внимательно слушаю.
Джонатан, в самом деле, выпрямился и с особым вниманием посмотрел на девушку, так лишь озадачив ее, что она не сразу нашла с чего начать свой рассказ.
– Все дело в моей матушке, – избегая прямого взгляда капитана, неуверенно начала Габриэлла. – Она была гувернанткой в доме очень влиятельных на то время людей. Хозяйка дома ее очень любила, несмотря на то, что тогда, ровно как и сейчас, темный цвет кожи был для всех признаком рабства. Матушка не много рассказывала о своей жизни, но все же со временем я узнала, что второй сын ее госпожи погиб, и та впала в отчаяние. Матушке было всего двадцать три года, когда она лишилась работы и переехала в деревню Флиттон в Бедфордшире. Позже она познакомилась с моим отцом… – Гэби остановилась на мгновение, словно обдумывая дальнейшие слова. Отчего-то сердце затрепетало при воспоминании о матери и об ее коротких ответах, которые раз за разом давались ей с большим трудом. – Но в скором времени он исчез. Матушка родила меня, но не знала, как дальше жить: денег на пропитание не хватало. Тогда-то мама и решилась просить помощи у своей госпожи. Она приняла ее, а меня с тех пор растила как родную дочь. Спустя два года госпожа родила девочку, но даже это не ослабило ее любви ко мне. Мы жили с матушкой, не зная бед. И я, правда, была счастлива… Ведь тогда я жила так беззаботно. – Габриэлла потянулась к стакану с водой. Чувствуя, как руки трясутся, она попыталась унять дрожь и с трудом сделала небольшой глоток. – Все было слишком хорошо, чтобы считать, что так будет всегда. Госпожа слегла от лихорадки, когда мне было шестнадцать лет. А ее супруг выгнал нас с матушкой на улицу. Впрочем, он никогда нас не жаловал… И смерть госпожи, что так усердно заботилась о нас, лишь представилась ему отличной возможностью, чтобы избавиться от нас. С тех пор мы скитались с матушкой по Англии вместе с другими отшельниками, но долго я не выдержала… Сбежала. Мне так стыдно перед ней... Я бы все отдала, чтобы найти ее сейчас, – тяжелый вздох сорвался с губ Габриэллы. Она шмыгнула носом и аккуратно смахнула слезу, успевшую сбежать по щеке. Быстро придя в себя, она едва заметно улыбнулась и продолжила: – Вот тогда я и встретила Фредерика. А дальше, полагаю, вы все и сами прекрасно знаете.
– Простите, – вдруг отрешенно прошептал капитан, не скрывая своего изумления. Он надеялся услышать рассказ о беззаботной жизни благородной девушки, лишь притворяющейся той, кем она сейчас является. Возможно, только тогда большинство вопросов нашли бы свой ответ. – Не стоило заводить об этом разговор в таком месте. Я чувствую себя виноватым. Однако ж я многое понял. Вы образованная девушка, вас впору назвать леди. Благородный вид и горделивая осанка… Кажется, меня покорила ваша столь непривычная для многих сторона. Но и смелости вам хоть отбавляй. Удивительно, как вы сочетаете в себе такие противоречивые качества.
– Разве разумно удивляться этому вам? Вы тоже искусно совмещаете в себе эти качества.
Джон усмехнулся:
– Я польщен.
– Я тоже, – робко ответила Габриэлла и смущенно отвела взгляд, прекрасно зная, что Джонатан понял ее намек на схожесть их характеров. Да, она желала, чтобы он знал. Но не желала говорить об этом прямо.
– Мисс. – Джон поднялся из-за стола, вынул из-за пазухи пару монет и, под пристальным взглядом хозяйки таверны положив их на стол, подал Габриэлле руку. – Я был бы рад провести с вами еще немного времени, но, увы, мне нужно отлучиться по одному важному делу, требующего моего незамедлительного вмешательства. Мистер Остин доставит вас в дом моего дяди. Габриэлла, – он вдруг несильно сжал пальцы ее руки и внимательно посмотрел ей в глаза, – какие бы мысли у вас ни крутились в голове, чтобы вы ни задумали, я прошу – дождитесь моего возвращения.
Джон дождался, когда она кивнет в ответ, и проводил ее до кареты. Он не знал, о чем она думала в этот миг, когда он с горечью с ней прощался, когда в глазах его она прочла настойчивую просьбу дождаться его. Но отчего-то был уверен, что она не солжет и действительно будет ждать.



Габриэлла не могла понять, когда почувствовала полную отрешенность от всего земного – в то мгновенье, когда случился ее второй поцелуй с капитаном, или сейчас, когда она стоит посреди гостиной в доме дяди Джонатана и чувствует прожигающие взгляды троих человек.
Впрочем, она прекрасно знала, что сейчас это совсем не главное. Гэби лишь хотела знать, почему именно она оказалась объектом пристального женского внимания.
– Кхм… – мистер Джеймс немного нервничая, но стараясь делать вид, что совершенно спокоен и рассудителен, улыбнулся Габриэлле и, проследив за ее взглядом, решил прервать гнетущее молчание: – Мисс Габриэлла, позвольте представить вам мою жену, миссис Гарриет Уотсон, и ее… племянницу… мисс Джейн Тейлор.
Чувствуя, как сердце бешено стучит в груди, Габриэлла поклонилась и внимательно осмотрела новых знакомых, определенно зная, что им не принесло ни капли удовольствия ее присутствие. Миссис Гарриет, женщину статную и благородную, Гэби никак не могла представить молодой и работающей подавальщицей. Взгляд ее карих глаз был серьезным и немного надменным, но это была всего лишь иллюзия. На самом деле, на ее лице скрывалось изумление и неподдельное любопытство. Миссис Гарриет то и дело изящно касалась рукой своих темных волос, собранных в прическу, что свидетельствовало о том, что женщина такого сорта не позволяет себе распускать волосы в присутствии других людей. Возможно, если бы Габриэлла не узнала от Джонатана о прошлом миссис Уотсон, она бы с уверенностью предположила, что перед ней стоит титулованная дама. Об этом говорило не только поведение, но и внешний вид: миссис Уотсон была одета просто и со вкусом, в шелковое бежевого цвета платье, имеющее необычный крой и длинную прямую юбку.
Сложно было представить, о чем думала в этот момент эта женщина. Ее нельзя было понять сразу, однако единственное, что можно было с уверенностью сказать, это то, что миссис Уотсон была в замешательстве, хотя и усердно пыталась скрыть сей факт. Она осматривала Габриэллу внимательно и настороженно и изредка бросала вопрошающие взгляды на своего мужа. Но тот, будучи мужчиной недальновидным в женских намеках, лишь поглаживал двумя пальцами свой подбородок, что случалось при сильном волнении или замешательстве.
А вот молодую девушку, что стояла за спиной миссис Уотсон, словно таким образом стараясь спрятаться от изучающего взгляда незваной гостьи, Гэби видела насквозь. Она была юна, возможно, чуть моложе самой Габриэллы и по-своему красива. Взгляд ее серых глаз, не выражающий ничего дурного, невольно заставил Габриэллу улыбнуться. Мисс Тейлор смотрела на нее по-детски невинно, с любопытством и неким восхищением.
Джейн замялась, поймав такой же изучающий взгляд Габриэллы, и склонила голову, от волнения сжав длинными изящными пальцами юбку платья. Темные локоны закрыли большую часть ее лица, и вскоре юная мисс отвернулась, совсем не понимая, что подобным поступком выразила свое неуважение.


– Я рада познакомиться с вами, миссис Уотсон и мисс Тейлор, – неуверенно вымолвила Габриэлла и заметила, как изменилось выражение лица Гарриет.
– Не могу сказать вам того же, – прозвучал ее колкий ответ. – Я хочу лишь знать, где Джонатан и что с ним приключилось. Посторонних лиц я не желаю видеть.
– Простите, мэм…
– Дорогая, ну что же ты, в самом деле! – словно опомнившись, Джеймс взмахнул руками и продолжил: – Мисс Габриэлла нам вовсе не чужая. Джонатан просил за ней присмотреть, и уж простите, мои дорогие, его просьбу я намерен выполнять до того момента, пока сам он не явится в мой дом. Будьте терпеливы… Я уверен, у Джонатана нашлась веская причина задержаться. Посему попрошу вас быть приветливыми с дорогим для моего племянника человеком.
Мистер Джеймс, явно не ожидавший от самого себя подобных речей, замолчал на мгновение и прокашлялся. Осуждающий взгляд миссис Гарриет, направленный на него, не предвещал ничего хорошего.
– Полагаю, – стараясь не смотреть на свою жену, продолжил Джеймс, – мисс Габриэлла измотана дальней дорогой… Представляю, что вам пришлось пережить! Не обошлось, мне думается, ваше путешествие без шторма. Но об этом позже. Сейчас вам следует отдохнуть. – Он ласково улыбнулся, позвал Кэтрин и приказал ей отвести Габриэллу в свободную комнату на втором этаже.
– Благодарю, сэр.
Габриэлла едва заметно улыбнулась и поспешила за служанкой, стараясь больше не смотреть ни на миссис Уотсон, ни на Джейн, но чувствуя при этом их провожающие взгляды.
Стоило ей подняться на второй этаж и скрыться за колонной, как она услышала столь волевой голос Гарриет, даже не пытавшуюся скрывать свое недовольство.
– Я требую объяснений, Джеймс! Где мой ребенок? И кто эта девушка, в конце концов?
Габриэлла так и не расслышала тихого ответа мистера Джеймса. Она проследовала за Кэтрин в самый конец коридора и вскоре оказалась в просторной уютной комнате, светлой, как и гостиная, и обставленной дорогой мебелью.
– У вас есть какие-то пожелания, госпожа? – оставаясь за порогом комнаты, спросила Кэтрин. – Может быть чаю? Или вы желаете отдохнуть? Вам приготовить ванну?
– Да, я бы не отказалась от горячей ванны, – тут же согласилась Гэби, боясь упустить отлично представившуюся возможность искупаться. На корабле сделать подобное было практически невозможно, и единственное, чем она наслаждалась в конце дня, это ополаскивание холодной водой, причем данная процедура не обходилась без помощи Жаннет.



Приятный холодок прошелся по телу Габриэллы, стоило ей выйти из уборной. Впопыхах гоня из комнаты служанку, которая совсем не желала уходить и всячески пыталась помочь принять гостье ванну, говоря при этом, что в доме мистера Уотсона не принято самостоятельно проводить водные процедуры, Габриэлла совершенно забыла забрать из ее рук полотенце. Босыми ногами девушка пробежалась до кровати и с трудом надела длинную белоснежную сорочку. Она забралась на кровать и накрыла ноги теплым махровым одеялом, чувствуя при этом невероятное блаженство и свежесть.
Как же тягостно ей было без уюта и тепла, без обычного принятия горячей ванны. Габриэлла понимала, что минуты наслаждения вскоре иссякнут. Но что же будет после, она не имела ни малейшего понятия. На душе было неспокойно. Все мысли спутались, и казалось, что все происходящее лишь сон, который никак не может подойти к концу.
Гэби вдруг отчаянно вздохнула, понимая, что упустила возможность сбежать еще на кладбище, а делать подобное сейчас не было ни желания, ни сил. Скрепя сердце девушка мысленно призналась, что всего на мгновение, на какое-то жалкое мгновение, изъявила желание остаться. Остаться лишь с одной целью. Ей хотелось узнать о мотивах капитана, узнать обо всех его планах, а главное понять – что он ищет и чего жаждет достичь. Новые приключения грозили новыми проблемами, и Гэби это совсем не прельстило. И все же любопытство в очередной раз одержало верх.


Габриэлла закрыла глаза и прислушалась, сейчас лишь желая отвлечься от происходящего и немного отдохнуть. Раздражающее тиканье часов, казалось, заполнило всю комнату, но внезапно раздался стук, заглушив собой остальные звуки. Габриэлла тут же вскочила с кровати, рывком подбежала к двери и застыла.
– Кто это? – спросила она, не сдвигаясь с места и не решаясь открыть дверь. Предстать в таком виде перед Уотсонами не было никакого желания.
Ответа не последовало. Еще мгновение Габриэлла потопталась у двери и, сбросив всю вину на усталость, вернулась к манящему ложу. Но, так и не успев нырнуть под одеяло, она вновь услышала стук, в этот раз более настойчивый и громкий. Уловив, откуда исходит звук, Гэби без сомнений отдернула штору. Сияющее улыбкой лицо Жаннет выбило ее из колеи.
–Жаннет... Ты спятила? – Габриэлла распахнула окно и, поежившись от холода, внимательно и недовольно проследила за тем, как Жаннет проворно, несмотря на все неудобство платья, пролезла в комнату, сразу же закрыла окно и запахнула штору.
– Ух, я уж думала, не в то окно постучала. Было бы весьма неловко, если бы я попала в комнату Джеймса или его вредины-жены. – Жаннет обернулась и окинула взглядом Габриэллу. – А ты, гляжу, время зря не теряешь.
– Жаннет… Какого черта ты здесь делаешь?! А что если бы… Если бы и правда не туда попала? Ты только представь, что могло бы быть. Как же можно быть такой безрассудной!
– Мать твоя каракатица… Успокойся, Гэб, и прекрати чертыхаться. Я вполне предполагала, что ты будешь сердиться, но мне казалось, что причиной послужит тот нелепый факт, что я забралась на второй этаж. А это, знаешь ли, дело не из легких… С такой-то юбкой. – Жаннет демонстративно поправила платье и, как ни в чем не бывало, присела на край кровати. – Последний раз слышала от тебя дурные слова в тот самый день, когда ты к нам попала. Я тогда еще подумала: «Вот это девица!». Твоя пылкость любого сломит. Но кто бы мог подумать, что внутри ты так ранима.
– Жаннет, что ты здесь делаешь? – не обращая внимания на все сказанные слова, чуть спокойнее спросила Гэби и присела на кровать рядом с ней.
– Допусти́м вариант, что я проходила мимо и забежала в гости? – игриво изогнув бровь, бросила в ответ лекарь.
– Погостить обычно приходят через парадную дверь.
– Да, разумеется... Но миловидная супруга Джеймса вряд ли была бы рада моему визиту. Уверена, она и тебе не обрадовалась. – Жаннет вдруг откинулась на спину и, закрыв глаза, с явным наслаждением втянула в себя воздух. – Что ж, в любом случае обманывать тебя не имеет смысла. Мы с Сарой были на рынке, когда встретили Джонатана. Он попросил меня посмотреть за тобой.
– Это еще больше заводит меня в тупик! – недовольно буркнула Гэби и подняла ноги на кровать, до сих пор ежась от холода. – Я понимаю, что капитан не доверяет мне, но почему он не верит своему дяде? Я не думаю, что мистер Уотсон отпустил бы меня.
Жаннет внезапно рассмеялась и искоса посмотрела на Гэби, словно видела в ней лишь шута.
– Ты ведь понимаешь, что я сейчас пробралась в дом Джеймса и не была замечена ни одной живой душой? Что помешало бы тебе улизнуть?
– Ничего, – признавая всю правоту сказанных слов, с неким отчаянием шепнула Габриэлла. – Можешь быть спокойна, я не сбегу. Я дала ему слово.


Смысл произнесенных ею с такой легкостью слов дошел до Габриэллы не сразу. К ее щекам прилил жар, и она неуклюже легла поперек кровати набок так, что видела перед собой профиль лица Жаннет. Габриэлла с неподдельным любопытством осматривала лекаря, словно видела ее первый раз в своей жизни. Та выглядела не такой юной и бойкой как прежде. Перевоплощение в леди открыло новую сторону этой порой странной и загадочной женщины. Казалось, что она знает больше, чем могла бы знать даже образованная девушка. Наверное, поэтому Габриэлла и решилась задать Жаннет вопрос, терзающий ее с самого утра.
– Что ты знаешь про Синитис?
Жаннет вздрогнула от пробирающего до костей шепота Габриэллы, словно пробудилась ото сна. Она оглянулась на нее, совсем не зная, что стоит сказать в ответ. И стоит ли вообще что-либо говорить?
– Откуда ты знаешь про Синитис? – Жаннет почувствовала, как дрогнул голос, но, умело сделав вид, что она ничуть не волнуется, продолжила: – Впрочем, не важно. Это обычная легенда. Сказка, которую рассказывают даже детишкам.
– В последнее время я стала верить в легенды… – буркнула Габриэлла. – И ты прекрасно знаешь, кто эту веру вселил в меня. Брось, Жаннет! Ты ошибаешься, если веришь, что я настолько глупа, чтобы не заметить, на что способен капитан. Он не человек. Или не совсем человек… Его сила реальна, значит и остров, о котором он говорил со своим дядей, не выдумка.
– Это довольно странно, что Джон позволил тебе подслушивать его разговор с Джеймсом. Но даже не проси, Гэб. Я ничего тебе не скажу.
– Так значит я права? – Гэби вдруг улыбнулась. – Остров существует? Прошу, Жаннет, расскажи мне о нем. Зачем капитан ищет его?
– Не имею представления, – буркнула та в ответ и перевернулась на другой бок.
– Ты не умеешь лгать. – Гэби приподнялась и, схватив Жаннет за плечо, развернула ее к себе лицом. – Что хочешь в обмен на информацию?
– У тебя нет в наличии того, чего я хочу. – Жаннет дернула плечом, но, немного подумав, продолжила: – Знаешь… Не могу скрыть от тебя тот факт, что пташки из команды Джона шепчутся за твоей спиной. В их число вхожу и я, разумеется… Но это все от того, что нам до безумия интересно, что происходит между вами двумя. Если ответишь на парочку моих вопросов, то так и быть – я расскажу тебе про Синитис. Согласна?


Опешив от такой просьбы, Габриэлла нервно сглотнула. Но понимая все же, что иначе информацию из Жаннет не вытянешь, неуверенно кивнула и решила выдвинуть свое условие:
– Три вопроса от тебя – три от меня.
– По рукам, – оживленно согласилась та и, приняв сидячее положении, задала первый вопрос: – Какие чувства испытывает к тебе кэп?
– Это… это странный вопрос, Жаннет. – Гэби замялась и отвернулась от лекаря. – Было бы куда уместнее задавать подобные вопросы прямо капитану.
– Никаких особых условий по поводу содержания вопросов не было тобой оглашено, только их количество. Посему попрошу тебя ответить, иначе я могу резво передумать. Может кэп и не говорит о своих чувствах прямо… Но на твой взгляд – какими они могут быть?
– Я даже не знаю… Вряд ли капитан чувствует ко мне что-то, кроме… – Гэби замолкла, совсем не зная какое слово было бы уместнее произнести. Злости? Ненависти? Раздражения или, быть может, презрения? Язык не поворачивался сказать подобные слова. Габриэлла могла с уверенностью сказать, что эти чувства принадлежали ей в их первую встречу и во все последующие дни. А сейчас… Сейчас она совершенно не понимала, что чувствует сама.
Но вопрос предполагал совсем не ее чувства. В самом деле, какими они могут быть у него? Гэби уже не раз убеждалась, что капитан вовсе не желает ей зла. Он не агрессивен и не злобен, но она боится его. Он порой заботлив и нежен, и это пугает ее в первую очередь. Все его нежные прикосновения, страстные поцелуи и мимолетно сказанные слова заставляют ее все больше думать, что капитан проникся к ней симпатией.
– Возможно, он привязался ко мне за время нашего плавания, – неуверенно начала Габриэлла. – И его можно понять, это естественная потребность человека.
– Хочешь сказать, его чувства оканчиваются на том, что он желает тебя как женщину? – недоуменно вопросила Жаннет. И после неловкого кивка головой Габриэллы она в том же духе продолжила: – Чистейший воды бред! Нет, я не отрицаю, что у Джона есть желание уложить тебя в свое ложе, но это явно не все. Ты что-то не договариваешь, Гэб. Быть может из-за стеснения или действительно тебе неприятна эта тема. Но в любом случае ты должна понимать, что это не единственное, что может чувствовать к тебе капитан. Да ты только погляди на него! Он же… он же ведет себя как влюбленный мальчишка. Впрочем, откуда тебе знать, как он ведет себя с другими в других местах, в другое время. Но я же его знаю. И даже очень хорошо, чтобы утверждать, что он влюблен.
А она понимала это. Но не желала говорить об этом Жаннет, иначе не смогла бы утаить от нее все события минувших дней, те страстные поцелуи и жаркие прикосновения, до сих пор воспоминания о которых колышут все внутри.
Жаннет слегка улыбнулась:
– Ты смущена. Но оставь все свои грезы на потом. Настал черед второго вопроса, на который ты, моя душенька, ответишь полностью и безоговорочно. Первый вопрос я тебе прощаю, хоть и не добилась от тебя ничего, кроме своих же мыслей. – Жаннет сложила пальцы в замок, и слегка задумчиво произнесла: – Что насчет тебя?.. Что ты испытываешь к капитану?
Габриэлла едва не задохнулась от возмущения – подобные вопросы были заданы явно не вовремя. Если б только Жаннет спросила ее об этом чуть раньше, когда Габриэлла не чувствовала к Джонатану ничего, кроме презрения и лютой ненависти, тогда было бы намного проще. Тогда бы она не колебалась и не краснела всякий раз, когда воспоминания о капитане накрывали ее с головой. И все же спустя несколько тягостных минут молчания она решилась ответить предельно ясно и резко:
– Я виню Джонатана во всех тех страданиях, что мне пришлось испытать на его корабле. И сейчас я говорю о душевных страданиях, ни о каких иных. Он оказался виновником моих частых слез и безутешной веры, что в один прекрасный вечер в кубрик протиснется звук пушек и лязг шпаг. Что в этот самый прекрасный вечер на «Ворона» ступит нога Фредерика. Да, это все неоспоримые факты, и все же… И все же во мне больше не осталось ненависти. Лишь неопределенность. Я напугана от того, что не знаю, с кем имею дело. И насколько опасно мне дерзить столь могущественному человеку. Я боюсь его и… уважаю. Ибо он тоже человек со своими страхами, с тяжелым прошлым. И чем больше я узнаю о нем, узнаю о его былой жизни, о его родных и близких людях, тем больше понимаю, насколько я глупа. Я эгоистка. Ведь позволила себе судить о ком-либо из уст других. – Габриэлла замолкла на мгновение, перевела дыхание и добавила: – Это все, что я могу четко сформулировать. Прости, если ты вновь не услышала того, чего жаждала услышать.
Жаннет кивнула, словно согласившись с последним утверждением, и неловко пробормотала в ответ:
– Это, конечно, в самом деле не то, что я хотела услышать… Но твои слова звучат весьма правдиво. Пожалуй, это все, что мне можно было бы узнать.
Жаннет впервые за время их разговора растерялась. Тяжко вздохнув, она легла вдоль кровати на мягкую набитую пухом подушку и похлопала рукой по другой подушке, призывая Габриэллу поступить подобным образом. Гэби не заставила долго ждать – без промедления улеглась рядом с Жаннет и глубокомысленно устремила взор в потолок.


Они лежали так долгое время, прислушиваясь к дыханию друг друга, тиканью часов и щебетанию птиц за окном. Обе не знали, как продолжить разговор; неловкое молчание давило каменным сводом, мало-помалу сводя с ума. Первой не выдержала Жаннет:
– Я готова ответить на твои вопросы.
– А как же твой третий вопрос? – недоуменно произнесла Гэби, продолжая рассматривать замысловатые узоры на потолке.
– Что ты хочешь узнать про Синитис? – не обратив внимания на обращенный к ней вопрос, спокойно спросила Жаннет и закрыла глаза.
– Что это за остров? Зачем капитан его ищет? Что в нем такого необычного? Сокровища, груды золота? – не выдержала Габриэлла и, явно проявляя интерес, со всем вниманием посмотрела на Жаннет.
– Если бы это были только сокровища… – Жаннет тяжко вздохнула, открыла глаза и пробежалась глазами по комнате, остановив вдруг взор на висевшей над комодом картине. Натюрморт с пестрыми цветами завораживал и восхищал. – Сокровища его давно не влекут. Да и не влекли, возможно, никогда. Джон хочет обрести свободу – единственное, что не достиг еще никто из нас. И все эти глупые речи о том, что пираты – свободные люди, здесь неуместны. Джон обладает уникальным даром, но тот гнетет его с самого рождения. Все это время кэп искал способ отречься от дара, и хоть все попытки его были безутешными, он не сдавался. Судя по всему, он нашел способ… – Жаннет осеклась, подумав вдруг, что определенно говорит лишнее, но не допускала мысли остановить рассказ: – Синитис… По легенде это остров богов, этакое райское местечко, которое служило морским богам убежищем на земле от людских глаз. Версий легенды много. Люди всегда умели приукрасить одну историю и придумать другую на новый лад. Слышала даже, что провинившихся в чем-либо боги ссылали именно туда. Представляешь? Своих же отправляли на какой-то чертов остров! До чего зверские наказания. Каждый уважающий себя моряк грезит мечтами попасть на Синитис. Ведь всем известно, что раз были там боги, значит, непременно есть и сокровища.
– Но если дело не в золоте, – задумчиво протянула Гэби, – тогда зачем Джонатану этот остров?
– Как, по-твоему, усмиряли этих самых непослушных богов, которых ссылали на остров? Они ведь боги, им многое подвластно. А выбраться с острова в людском мире – сущий пустяк. Вот и придумал самый умный из них некие наручи, которые надевали на мучеников. И таким образом изолированные боги были уязвимы, без своей силы скитались на острове. Самое страшное наказание для бога оказалось стать смертным – жить как человек. Но для Джонатана эти наручи – единственный способ освободиться от наказания. – Жаннет оглянулась на Габриэллу и, заметив, как заворожено та смотрит на нее, неуверенно продолжила: – По правде говоря, не очень-то я верю в такие вещи. Но Джон живет этим, и я готова поспорить, что так просто он не остановится. Немногих он посвящает в подробности нашего плавания; для остальных мы охотимся за теми самыми сокровищами. Хотя как знать, куда заведет нас это приключение. Может быть, так и будет: Джон избавится от дара, а команда получит свою долю золотых.
– А ты? – Габриэлла непроизвольно нахмурилась. – Ты тоже желала бы получить свою долю?
Жаннет усмехнулась:
– К чему столь каверзный вопрос? Я достаточно обеспечена благодаря всем годам, посвященным разбою, и, конечно, Джонатану. Но я готова идти за своим капитаном только из-за верности, и плевать я хотела на все несметные богатства, которые могли бы ожидать нас.
Габриэлла едва заметно улыбнулась, словно была довольна ответом Жаннет, с облегчением выдохнула и закрыла глаза. Ее до сих пор знобило и клонило в сон. Она укрылась одеялом и попыталась осмыслить все сказанное Жаннет.
В голове многое не укладывалось, ведь за один день она узнала слишком много информации, чтобы так запросто ее переварить. С трудом верилось, что Джон сын богини. Получается, он не совсем человек, но и полноценным богом его не назовешь. Полукровка, кажется, именно так называют детей от союза человека и бога. Гэби усмехнулась от того, как нелепо это звучит, но отчего-то верила и Жаннет, и Джонатану.
Интересно, действительно ли существуют эти чудесные наручи, способные лишить бога силы? Но что произойдет, если их наденет капитан, когда он является полукровкой? И будет ли это правильным решением? Ведь Джонатан Кьюберри так нелюбим многими пиратами. Что же станется, когда они прознают о том, что гроза всех морей лишился той великой силы, того стержня и мощи, что держали всех в страхе?
Все эти вопросы крутились в голове Габриэллы и не позволяли больше думать ни о чем другом. Гэби ворочалась в постели еще пару несчастных минут, с большим трудом пытаясь забыться во сне, пока Жаннет не толкнула ее локтем и что-то неразборчиво буркнула себе под нос.
Усталость все же одержала верх, и Габриэлла погрузилась в глубокий спокойный сон.

</span></span>