Но тут есть проблема. Я не чистокровная Уолсингем. Так как отец никогда не говорил о матери, я почти ничего о ней не знаю. Была ли она «голубых кровей», из какой она семьи, в конце концов, даже её имя.
Дерек Уолсингем предпочёл забыть о своих ошибках. Я, так полагаю, была удочерена лишь для привлечения внимания. Хотя отец заботиться обо мне, между нами всё равно будто стена. Мы словно чужие люди друг для друга.
Не думаю, что кто-нибудь из «крутых дворянских парней» решился бы начать со мной отношения – они все будто породистые чистокровные коты с родословной, а я… Ну, полукровка, что ли.
Почему я довольно спокойно к этому отношусь? У меня нет выбора. Я знаю об этом с детства, и прекрасно понимаю, что это ждёт меня в любом случае. Может, я когда-нибудь полюбила бы своего жениха. И была бы счастлива.
Наивные мечты!
Я неопределённо пожимаю плечами, а в душе – словно вихрь, сносящий всё на своём пути.
- Извини, малышка, но мне пора идти. Мы с твоим отцом и братом едем на приём, но я решила, что тебе лучше остаться дома.
Да, она определённо поняла мои чувства. Мне хочется побыть в одиночестве, и никого не видеть. Как можно дольше.
- Пока, Клэр, - упавшим голосом тихо прощаюсь я, смотря, как медленно закрывается за ней дверь. Скоро быстрый стук каблуков утихает, и я начинаю наблюдать за птицами в окне.
Ярость неожиданно вскипает в моём теле, и я подскакиваю с дивана.
Господи, за что же все это? Почему именно я должна всё это перенести? Все эти унижения, насмешки, проблемы?.. Почему?..
Глаза застилает пелена слёз, и я чувствую, что уже не могу сдержать рыданий.
Они начинают сотрясать моё тело, но я не могу проронить и звука. Одинокая слезинка скатывается по щеке, и я со злостью вытираю её ладонью.
Я больше не могу оставаться в этом доме!
Срывая с себя свитер, бросаю его на пол, затем перевожу взгляд на своё отражение в зеркале. Худощавое телосложение, выпирающие рёбра – нет, это не результат усиленных занятий спортом или диет. Просто детство мне выдалось трудное, порой приходилось голодать. А после смерти мамы и даже переезда во дворец аппетит у меня абсолютно пропал. Зачастую я ем через силу под надзором толстой поварихи, миссис Зеглдайн.
Заплаканные мутно-голубые глаза смотрят так жалко и испуганно, что я понимаю, почему Клэр вдруг вздумалось мне сочувствовать. Просто я выгляжу так, будто мне уже нечего терять.
Я заправляю выбившийся локон за ухо, продолжая смотреть на себя в зеркало. Я точно не выгляжу красавицей, тем более уж королевских кровей. К тому же, неизвестно, кем была моя мать. Может, графиней, а может, и горничной Клэр. Я абсолютно ничего о ней не знаю.
На отца я абсолютно не похожа – у него серые глаза и тёмные волосы. Вот Дэвид – вылитый папа.
И, скорее всего, на маму я тоже не очень похожу, с моими-то рыжеватыми волосами. Хотя, может, кто знает, вдруг она тоже была голубоглазой.

Я вытираю слёзы, хлюпая носом. Достаю из кармана платок и глупо на него смотрю. Тот безвольно выпадает из рук прямо на ковёр.
Чтобы меня никто не узнал, я перерываю весь гардероб, и нахожу белую кофту с капюшоном. Откуда она у меня взялась, не знаю, но, кажется, я ещё ни разу её не надевала.
Сменяю брюки на тёплые джинсы, обуваю уютные сапожки и беру со столика ключ. Не хватало ещё, чтобы кто-то зашёл в мою комнату и обнаружил беспорядок, который я устроила. Всё, что я делаю, это часть меня. И даже хаос в комнате – часть меня.
Закрыв дверь на замок, спускаюсь по винтовой лестнице с изящными тонкими перилами. Тихонько пробираюсь мимо кухни, стараясь сдержать рыдания.
Когда я оборачиваюсь, чтобы проверить, нет ли позади идущих по коридору людей, чувствую удар.
Передо мной стоит необъятная женщина с пучком морковных волос на голове.
- Так-так, дорогуша.
Я поднимаю на неё глаза, но понимаю, что плохо помню слуг, так что эта женщина вряд ли мне знакома.
- Что случилось? – неожиданно спрашивает она, наверное, увидев моё заплаканное лицо.
Я отталкиваю её, и быстрым шагом ухожу прочь. Женщина застывает в непонимании.
Накидываю капюшон и выхожу из дворца, оставляя за собой пустоту. Господи, почему же всё так? Почему не существует такой кнопки, нажав на которую можно начать всё заново – новая жизнь, тело, семья?.. Я бы с радостью сделала это.
На улице, где мягко, приглушённо светит солнце, начинает идти снег. Пушистые снежинки легко опускаются на землю, очень быстро укрывая её белым упругим одеялом.
Странно, что зима началась так рано. Наш город, столица, находится на самом побережье океана, из-за чего климат обычно мягкий и тёплый. Но сейчас я ощущаю на себе дуновение леденящего ветра, уносящего за собой холодные снежинки, больно хлещущие не привыкшее к морозу лицо.
Я иду по припорошенному снегом городу, опустив голову и стараясь не озираться по сторонам – может, никто и не знает меня, но если есть шанс быть узнанной, то лучше я останусь никем не замеченной.

Проходя мимо мавзолея, одинокого среди множества небоскрёбов, я невольно задумываюсь о смерти. Многие считают, что суицид – это простой способ избавится от проблем и депрессии… но я – нет. Жизнь дана нам не для того, чтобы разбрасываться ей, как ненужной вещицей. Убегать от вопросов – путь для трусов и слабаков.
Занятая этими мыслями, я не замечаю, как оказалась в центре города. Яркие неоновые вывески, манящий аромат кофе из ресторанов, звон подвесок на двери книжного магазина… Закруженная в водовороте жизни, я на момент забываюсь обо всём, что только что меня волновало.
Я даже слегка улыбаюсь, глядя как мимо меня проходит семья – мужчина в коричневом пальто и девушка в красной куртке ведут за руки малышку, замотанную в забавный шарф. Вот чего бы я хотела. Обычную семью – маму, папу и младшего брата или сестричку.
Весной мне исполнится семнадцать, но я не считаю, что это слишком юный возраст. Я многое успела повидать за свои шестнадцать, и даже в десять лет мне было что вспомнить. Возраст – не главное в человеке. Мне кажется, я бы даже могла полюбить человека, гораздо более старшего чем я, если мы бы понимали друг друга с полуслова и были «родственными душами». И плевать было бы на мнение других людей – ведь друг у друга были бы мы…
Мои мечтания прерывает громкий женский голос, исходящий из экрана на одном из зданий. Молоденькая платиновая блондинка с ангельски-голубыми глазами с ослепительной улыбкой, кажется, взирает прямо на меня.
- Добрый день, дорогие жители нашей страны. Сегодня я, Анна Уэстсторм, расскажу вам о событиях последних дней.
Я чувствую тяжесть в желудке. События последнего дня.
Ведущая рассказывает о страшных случаях, произошедших в нашей стране, со спокойным бесстрастным лицом, словно ничего и не случилось. Я, замерев, напряжённо смотрю на экран, как будто ожидая своего приговора.
- Вчера вечером, - начинает Анна, и я нервно потираю одну ладонь другой, - была проведена акция протеста, устроенная учениками престижной школы «Грэйвалл». Целью акции было исключение Элизабет Уолсингем, внебрачной дочери короля Дерека Уолсингема, из «Грэйвалл». Напомним, подобные акции уже проводились неоднократно, как, например, случай с Фионой Уолтер, которую позже всё-таки исключили. На данный момент власти приняли заявку учащихся «Грэйвалл» на рассмотрение, также они решили подвергнуть анализу, может ли девушка считаться дочерью правителя. Посмотрим, сможет ли влияние короля спасти её.
Вот и всё. Один вечер решил всю мою дальнейшую жизнь.
Приняли заявку.
Я так и думала, что в какой-то момент Совет Сенаторов решит оспорить моё право называться дочерью короля, потому что меня забрали из дома маминой подруги буквально «просто так», тем более неизвестно, кем именно была моя мать – отец отказывается разглашать эту информацию. Также генетический анализ проведён не был, поэтому у Совета есть полные права отправить меня «домой», в смысле, в то место, откуда я прибыла. Хотя мне кажется, мне там вряд ли будут рады…
Мимо проходят люди, невзначай толкая меня локтями – я остолбенела от потрясения. Покачав головой, в отчаянии отхожу от экрана.

Неосознанно опустив руку в карман джинсов, нащупываю пару тонких бумажек – деньги! Вытаскиваю, пересчитываю – не так много… но всё равно, если захочется перекусить, хватит. Домой я уже не вернусь.
Мороз усиливается, и я пытаюсь поплотнее укутаться в кофту, но ледяной ветер всё равно пробирает насквозь… Холод на улице точно такой же, как и в моей душе. У меня нет ни семьи, ни дома, ни людей, которых я бы искренне любила…
Из-за набежавшей на небо тучи несмело выглядывает солнце, пробиваясь одиноким лучиком, словно пробующим, не опасно ли.
Может быть, когда-нибудь всё наладится? Может, я найду счастье?
Тихий голос в голове приглушённо смеётся.</span>

Надеюсь, вам понравилась эта серия и вы узнали об Элизабет немного больше. Конечно же, я жду от вас отзывов и предположений о событиях последующих серий!
Как вы думаете, почему Лиз не пошла на акцию - потому что она просто боится людей или потому что у неё слабый характер и нет силы воли?
Можете ли вы обвинить девушку в том, что произошло, когда она была ещё ребёнком?
Как Элизабет будет жить дальше - вернётся ли она домой, или решит "начать новую жизнь"?