Дорога от учебного корпуса до моей комнаты обычно занимала не больше пяти минут быстрой ходьбы. Но сейчас, то ли от того, что мое тело знобило от не сбиваемой температуры, то ли от осознания того, что скоро мне придется поехать домой, я еле переставляла ноги. Я никогда не плакала. Не знаю почему, но за 14 лет я не смогла проронить ни слезинки, хоть порой становилось совсем невыносимо. Хотя моя жизнь не так уж и плоха. По крайней мере, у меня все еще есть причины надеяться на завтрашний день.

Где-то вдалеке прозвенел звонок – конец занятий. Я вдохнула свежий осенний воздух полной грудью и, закрыв глаза, прислушалась к шуму ветра, запутавшемуся в листьях. Постепенно в него стали вплетаться голоса. Вскоре все вокруг утонуло в них и в топоте десяток ног. Я оглянулась по сторонам. Нет, двор по-прежнему был пуст.
« Но это ненадолго…»
Я сама не заметила, как вскоре уже быстрый шаг перешел в бег. Мне просто нужно было побыть одной.

Вскоре я уже лежала на своей кровати, жадно хватая ртом словно выжженный из груди воздух и пытаясь избавится от черных пятен перед глазами. Жар не спадал, и я чувствовала нарастающее неприятное першение в горле. Видимо, срываться на бег было не лучшей затеей. Руки дрожали, и я изо всех сил сжимала их в кулаки, пытаясь успокоить не только свое тело, но и душу. Она словно стонала внутри меня в ожидании того момента, когда я снова увижу этот бархатный балдахин, с искусно вплетенными в него золотыми нитями, почувствую холод шелковой простыни и услышу его как будто успокаивающий голос. Он дал мне все. И я ненавидела его за это.
Воспоминания продолжали окутывать меня подобно кокону, укрывали и обволакивали, как тяжелое пуховое одеяло. Они поглотили меня и растворили в себе. Я даже не заметила, когда оказалась в мире грез в объятиях Морфея.

– ЛОРА! ТЫ СПИШЬ?!
Я вздрогнула и нехотя оторвала чугунную голову от подушки.
- Уже нет. Что-то случилось, Бэт?
- Случилось?! Да не то слово!
Вот она, причина, по которой мне, наверное, никогда не удастся спокойно влачить свое жалкое существование на территории кампуса. Причина по имени Бетти Донаван. Нет, не подумайте, я любила эту тощую розовощекую крикунью больше чем кого бы то ни было в этих стенах. Просто иногда мне было тяжело справляться с ее, казалось, неистощимой жизнерадостностью. Ее занимало и увлекало абсолютно все и мне, как ее соседке по комнате, но в первую очередь верной соратнице, приходилось если не разделять, то хотя бы покладисто относиться ко всем изменчивым порывам этих необъятных ума и энергии. И судя по граничащему с сумасшествием взгляду серо-зеленых глаз, блестящих ярче, чем линзы очков поверх них, сегодня я пропустила нечто поистине сенсационное.

– Ты не представляешь, что сегодня было! – вихрь задора и энтузиазма в одно мгновенье поднял меня с кровати и, обвив своими худенькими но жутко цепкими ручонками, радостно рассмеялся прямо мне в ухо.
- Ай! Бэт, я итак почти при смерти.
- И правда, - девушка перегнулась через мое плечо, в надежде встретится со мной взглядом, - что сказала врач?
- Сказала, что если мне никто кричать на ухо не будет, то я проживу еще пару-сотню лет, - рассмеялась я, пытаясь отвоевать обратно свою свободу, правда не очень упорно, а как бы поддерживая «игру». Серьезно-задумчивый вид Бэт всегда пугал меня куда больше, чем ее цепкие объятья, поэтому я всегда как можно быстрее старалась от него избавиться. По той же причине и говорить о своем скором вынужденном отъезде я пока не собиралась.
- Больше не будешь падать в обмороки и пугать меня так?
- Не буду.
- Пообещай мне.
Я тяжело вздохнула и дала обещание, выполнение которого мало от меня зависело.

Так или иначе, главное, что это успокоило Бэт, которая тут же с радостным визгом отлепилась от меня и, усадив перед собой на кровать, сделала глубокий вдох, словно она оперный певец и вот-вот готовится взять первую ноту своей арии.
- У нас…в классе…новенький! – интонация последнего слова едва не дотянула до ультразвука, - его зовут Джон Смит. Нет, ты понимаешь?
- Бетти…
- Нет, ну это же прям как в фильмах про ФБР! Интересно, а с какого возраста туда принимают?...как думаешь? – подруга заложила руки за спину и с видом уснувшего мечтательного философа принялась раскачиваться взад-вперед, - я вот где-то читала, что у них там на это нет ограничений.

- Только не говори, что ты серьезно, - нет, эта девушка точно не с нашей планеты, - неужели в нашем мире с каких-то пор запрещено называть мальчиков именем Джон и не бывает семей по фамилии Смит?
- Ладно, Фома неверующая, - Бетти театрально надула свои и без того пухлые губки, - но только не приходи потом ко мне, когда на тебя нароют компромата.
- Сразу к тебе и пойду, - я только сейчас поняла, что мои губы растянуты в широкой улыбке довольного кота, объевшегося сосисок, - к кому же мне еще идти.

– Твоя правда, сестричка, - улыбнулась Бэт, присаживаясь рядом и вновь сгребая меня в охапку.
- Ну, он хоть симпатичный? – рассмеялась я, пытаясь не задохнуться от приступа нежности у Бэт.
- Очень, - мечтательно протянула подруга, тяжело вздохнув, будто Джульетта, взирающая с балкона на своего Ромео, после чего довольно взвизгнула и прижалась ко мне еще сильнее, - прям покорил сегодня всех.
- А некоторых особенно, - я оставила свои попытки отвоевать свободу и теперь просто разделяла дурачества этого крайне эмоционального урагана страстей рядом со мной.
- Не понимаю, о чем ты говоришь, кнопка, - пальцы Бэт пробежали по моим ребрам, заставляя рассмеяться от щекотки во весь голос.
- Бедный, - наконец сумев перевести дух, пропыхтела я, - тяжело ему придется.
- Выкрутится, - хмыкнула подруга, - все в итоге находят свое место, а агенты ФБР так и подавно. Им по должности положено!
Я ничего не ответила. Переспорить Бэт с ее аргументами, которые не придут в голову ни одному нормальному человеку, было невозможно. Лишь дурацкая улыбка упорно не хотела сходить с моего лица.

Вечер за разговорами с Бетти всегда пролетал быстро. И всегда после него наступала тихая и спокойная ночь, во время которой меня не мучили кошмары из прошлого.

Продолжить чтение --->

Уже в следующей проде (которую я выложу завтра) сюжетные линии будут постепенно сплетаться

Утро следующего дня началось бурно.
- Быстрее, кнопка, ты должна его увидеть!
Мысли о новеньком поработили разум Бэт с первыми лучами солнца. И если бы вы знали Бэтти, то теперь ненавидели бы этого Джона Смита не меньше моего. Мои уши едва не кровоточили от бесконечной болтовни о том, какой он замечательный. И теперь, задыхаясь от петляющего из стороны в сторону бега, я старалась не отставать от взбудораженной подруги. Самым интересным было то, что вряд ли новенький покорил ее сердце. Просто у этой девушки была потрясающая склонность цепляться за все новое, делая из этого настоящую сенсацию мирового масштаба. Иногда меня это неплохо встряхивало и приводило в чувства, а иногда совершенно выбивало из колеи. К сожалению, я не из тех людей, что могут часами выносить такое море энтузиазма и позитива, но мы с Бэт слишком давно знакомы и я слишком люблю эту крикунью, чтобы суметь когда-нибудь сказать ей об этом.

Наконец мы достигли цели.
- Ну, вот он, момент истины! Ты готова, кнопка?
Я ничего не ответила. Внезапно возникшая внизу живота резь едва в очередной раз не лишила меня чувств. К счастью Бэт привыкла к моему молчанию не хуже, чем я к ее болтовне, поэтому, не дождавшись ответа, сделала еще пару шагов вперед и замерла, теребя воротник тщательно выглаженной рубашки:
- Похоже, без боя не получится…
- О чем ты говоришь, Бэт, - стараясь не выдавать свою боль, прохрипела я.

Наконец мне немного полегчало, и я смогла поднять взгляд. Увиденное поразило и напугало одновременно. У дверей класса собралась целая толпа. Девушки. Судя по всему из параллельных классов. Они толкались и перешёптывались, наперебой пытаясь просунуть голову в аудиторию.
- Б-бэт? – сделала я шаг назад, косясь на лестничный проем, откуда мы пришли.
- Ну, я же говорила, что ВСЕХ покорил! – отозвалась жутко довольная собой подруга.

- Слушай, мне что-то нездоровится, - пробубнила я, вновь хватаясь за живот.
- Дохлый номер, Лаура Бредфорд, мы идем в класс и точка! И нас не остановит никакая толпа поехавших куриц!
Возразить я ничего не успела, потому что цепкие пальчики Бетти сомкнулись на моем запястье и потащили за собой в самое «пекло» событий.

- Разойдитесь! Пропустите! Дорогу одноклассникам агента, - орала Бэт, распихивая всех направо и налево и увлекая меня за собой. Я старалась протиснуться сквозь это безумие без особых потерь волос на голове и пальцев на ногах. Правда удавалось мне это на троечку с плюсом.

«- Ты слышала? Говорят, он набрал высший бал при поступлении!
- Да ну, это невозможно. Есть задания, где ответ заведомо ложный.
- Видимо он нашел, как выкрутиться.
- Дьявольская интуиция…
- Дьявольская у него не только интуиция…»

- Эй, Лора, - заслушавшись, я сама не заметила, как оказалась уже в классе, и довольная Бэт изо всех сил прижималась ко мне, спрятавшись за моей спиной как за щитом и выглядывая оттуда как из окопа, одной рукой сжимая и разжимая мое плечо, а другой указывая «цель». Я проследила за ее взглядом и замерла, рассматривая предмет такого бурного интереса.

Он сидел за последней партой у приоткрытого окна и, кажется, совершенно не замечал ажиотажа, вызванного своим присутствием. Каштановые волосы, надменный взгляд, правильные черты лица и отрешенный вид – он и правда был довольно хорош собой, хоть и не вызывал у меня такого благоговейного трепета и животного интереса как у прочей «слабой» половины аудитории. Единственная проблема была в том, что он уселся прямо позади парты, за которой обычно сидела я.

- Ты видишь?
Неожиданность слов Бетти заставила меня вздрогнуть.
- Вижу, - утвердительно махнула я головой, - только что именно?
- Как что? Он же выбрал парту прямо за твоей! Иди! Это твой шанс!
- Шанс?
- Ну, кнопка, ну не нуди, - Бэт, наконец, разжала руки и легонько подпихнула меня к нему, - узнай, что он здесь вынюхивает, давай!
- Кнопка никуда не пойдет, - послышался мелодичный, до боли знакомый голос со стороны дверей. Гул толпы стих и постепенно ее участницы начали расходиться, словно потерпевшие поражение львицы отправившиеся зализывать свои раны, полученные без боя, - и сидит она сегодня на первой парте.

Знакомьтесь - Сарра Блэквул. Умница, красавица, дочь миллиардера и просто богиня. Ее обожали так же, как ненавидели. Каждая студентка хотела быть на ее месте, а каждый студент на месте ее парня – Алоиса. Не скажу, что они идеально подходили друг другу, но оба они, судя по всему, привыкли всегда получать все самое лучшее, поэтому ни для кого их союз не стал новостью. Хотя и про него и про нее ходили весьма странные слухи, на которые, впрочем, все закрывали глаза – слишком уж впечатляла эта пара. И сейчас, видимо, наша «повелительница» вознамерилась заполучить очередной бриллиант в свою корону.

Я, молча и совершенно неподвижно, наблюдала за тем, как она прошествовала к моей парте, уселась на мой стул и, развернувшись к новенькому, завела с ним непринужденный разговор, на который парень довольно охотно отозвался.

- Ничего, мы ей еще покажем, - прошептала Бэт, когда мы заняли «выделенные» нам парты в начале класса.
- Не велика потеря, если он повелся на такое, - безучастно отзываюсь я, блуждая растерянным взглядом по классу. Наконец я не сдерживаюсь и еще раз оборачиваюсь назад.

На секунду наши с парнем глаза встречаются, и меня словно накрывает волна ненависти к этому совершенно незнакомому человеку. Прозвеневший звонок, возвещающий начало урока, заставляет всех рассесться, а мои мысли уйти прочь от Джона Смита и погрузится в страну цифр и формул.

Продолжить чтение --->

Лунный свет заливал комнату своим голубоватым сиянием, рисуя страшных монстров на стенах и оживляя их в моем воображении. Сегодня меня вызвали в деканат и сообщили, что завтра за мной прибудет машина, которая отвезет меня домой, где я пробуду до моего полного выздоровления. Я так и знала, что он не упустит и малейшей возможности забрать меня отсюда. И теперь мне казалось, что я уже целую вечность лежу здесь, в холодном поту, борюсь с душащим ощущением в горле и острой болью в висках. Мирное сопение Бэт на соседней кровати и тиканье часов – вот все, что заполняло тишину, не давая мне утонуть в ней.

Наконец я поняла всю бессмысленность своих попыток заснуть и, хотя нам было запрещено покидать стены общежитий после 23:00, я, во что бы то ни стало, решила выбраться на свежий воздух. Будто не сделай я этого, и мои легкие сгорят, задохнувшись в этих темноте и беспомощности.

Ночь выдалась светлой и теплой. Ветер спал, как и все вокруг. Тишина стояла гробовая, поэтому мне приходилось приподниматься на носочки, чтобы не стучать каблуками туфлей по вымощенным дорожкам, рискуя быть замеченной. Лунный свет заливал все вокруг своим сиянием, отражаясь в стеклянных крышах и окнах зданий кампуса. Я шла по хорошо знакомому маршруту туда, где ко мне приходили покой и умиротворение. Место, где я могла побыть одна, наедине со своими мыслями. Своими кошмарами. Своей болью. Где мне ненужно было притворяться, что все хорошо. Где я в очередной раз могу попытаться заплакать, в надежде, что если мне все-таки это удастся, то эти слезы, наконец, унесут мою боль.

Старый парк в восточной части кампуса стал для меня чем-то вроде огромной конфессионарии, куда я шла, когда уставала от коллежской рутины и от болтовни Бэт в частности. Его оставили по просьбе первого ректора и с тех пор поддерживали как могли. Студенты редко сюда наведывались. На то было множество причин, от напряженного учебного дня до бесполезности данной затеи – ведь кроме пары скамеек и заросшего пруда этому островку прошлого больше нечего было тебе предложить. Когда до моего «особого места», наконец, оставалась всего пара десятков шагов я обнаружила, что отнюдь не единственная решила бодрствовать этой ночью. На секунду я остановилась, разглядывая человека на скамейке вдалеке, но даже несмотря на мое отличное зрение, на которое у меня, к счастью, никогда не было жалоб, мне не удавалась установить личность незнакомца. Это заставило меня медленно продолжить свой путь вперед. Сперва мне показалось, что это мог бы быть охранник, но нет, они охраняют периметр и все входы и выходы. Да и потом незнакомец был слишком расслаблен и беззаботен для того, кто находился на службе.

Наконец, когда меня и незнакомца разделяла всего пара метров, я поняла, что передо мной тот самый парень, Джон Смит. Я заметила дымящуюся сигарету в его руках, и мой уровень возмущенности сразу же взметнулся до небывалых высот. Для меня это место было почти священным, а он посмел осквернять его не только своим присутствием, но и совершенно хамским поведением.

Не помня себя, я подлетела к парню и, вырвав сигарету из его рук, бросила ее на землю, растоптав с огромным азартом.
– Курение на территории кампуса запрещено, чтоб ты знал!

Я ждала реакции, но даже его лицо по-прежнему не выражало никаких эмоций, оставаясь совершенно безразличным к моим действиям, что, надо сказать, разозлило еще больше. Вместо этого «агент» похлопал по карманам, запустил в один из них руку и выудил целую пачку.
- Будешь должна, - даже не потрудившись поднять на меня взгляд выдал он и, достав очередную сигарету, вложил ее в рот.

Я ощущала, как меня начинает трясти. Чувство собственной беспомощности одно из самых изматывающих, заставляющих тебя возненавидеть не только того, на кого направлена твоя злость, но и самого себя. Наверное, многие девчонки в таких случаях плачут. А что, хороший ход, простой и эффективный, дающий тебе почувствовать всю прелесть того, чтобы родиться в числе «слабой» половины человечества. Только не в моем случае. Да и девичьи слезы жалость у подобного индивида вряд ли вызовут. Поэтому придется дать бой. Тем временем парень снова ощупывал карманы, на сей раз видимо в поисках того, чем можно разжечь сигарету. Наконец он выудил из одного из них зажигалку.
«Вот оно!»

Выхватив его единственный источник огня, я развернулась и, размахнувшись, со всех сил бросила его как можно дальше, обрадовавшись еще больше, когда столь ненавистная мне вещь угодила прямиком в заросший пруд.

Жутко довольная собой я обернулась и приготовилась принять на себя шквал облегчающей злости, но реакция парня была до-пугающего странной. Он по-прежнему не поднимал на меня взгляда, рассматривая собственную руку, из которой я мгновенье назад выхватила зажигалку. Внезапно меня посетила тревожная мысль.
- Это же был не чей-то подарок, правда? – усмехнувшись, поинтересовалась я, в глубине души борясь с паническим отчаяньем и досадой – как же быстро и нелепо мой триумф смог потерпеть полнейшее фиаско.
- Реакция…? – промямлил себе под нос парень.
- Что?

- Нет, - слегка повысил он голос и, наконец, наши глаза вновь встретились, - как тебя зовут?
Я только было хотела заявить, что это не его дело, как «агент» резко выкрикнул «стой!», заставив мой уже открытый для пламенной речи рот так и остаться открытым, выражая полнейшее недоумение. Затем его глаза начали скользить по мне, изучая словно экспонат в музее.
- Эй, я тебе не…
- Лора, - перебил меня он, растягиваясь в улыбке, - я прав?
Я замолчала и отошла на шаг.

- Ты сирота и живешь в поместье сэра Брэдфурда, удочерившего тебя, - между тем продолжил Джон, выплюнув так и не раскуренную сигарету, медленно поднимаясь со скамьи и делая шаг вперед на каждый сделанный мной назад, - 13 лет, зубрилка, из друзей только сумасшедшая соседка по комнате. Жуткая тихоня и зануда, скрытная, замкнутая, запуганная, ничтожная серая мышка…

Дыхание перехватило, а сердце грозило вот-вот вырваться из клетки ребер. Я невольно вздрогнула, когда уперлась спиной в шершавый ствол дерева, отрезавшего мне путь к отступлению. Вспомнились слова Бэт о том, чтобы я не обращалась к ней за помощью, в подобном случае. Неужели она была права и этот парень действительно агент ФБР? Но тогда зачем ему я?
Джон уперся рукой в преграду позади меня и склонился надо мной.
- Испугалась? – я ничего не ответила, поймав себя на мысли о том, что полностью подтвердила этим все вышесказанное, - знаешь, эта Сарра жутко болтливая.

- Так это она тебе рассказала?!
Парень улыбнулся и отступил на пару шагов:
- Нет, я просто из ФБР, да? – его губы изогнулись в победоносной улыбке. Мое молчание стало для него лучшим ответом, - черт, говорил же я ей, что это дурацкое имя.
- Ей?

Вместо ответа я получила очередной ехидный противный смешок, затем Джон глубоко выдохнул и, сделав еще пару шагов назад, вновь похлопал по карманам и извлек оттуда очередную сигарету, видимо в надежде все же снова прикурить, вспомнил, что теперь это сделать ему не удастся, выругался и собрался, судя по всему, уходить. Я так и не нашла подходящих слов, чтобы ответить ему, поэтому лишь опустила голову и принялась носком туфли ковырять сырую землю, считая секунды, когда наконец-то нас останется двое – я и мое одиночество.
- Только не плачь, - услышала я. Голос парня звучал раздраженно. Видимо моя выходка неплохо его разозлила, - у тебя и без этого крайне убогий вид.

- Я никогда не плачу, - мой голос был каким-то низким, почти охрипшим. Можно было промолчать, просто дать ему, наконец, оставить меня одну, но эта фраза вырвалась как-то сама, как протест против собственной ничтожности. Неожиданно это сработало, и Джон не только остановился, но и кардинально переменился в лице.
- Никогда?
- Никогда. Ни разу в жизни, как бы ни хотела. И… - я замолчала на секунду, раздумывая, стоит ли продолжать. Ответ пришел сразу и как будто вопреки мой воле, заставив меня набрать в легкие побольше воздуха, - Брэдфурд меня не удочерял – меня удочерила его покойная жена, когда они еще не состояли в браке и после ее смерти он по доброте душевной не отдал меня обратно в приют, а стал заботиться обо мне. И я ношу его фамилию лишь потому, что свою настоящую я не помню и чтобы задавали меньше вопросов.

Джон по-прежнему стоял ко мне спиной, но даже так я чувствовала то напряжение, с которым он меня слушал. И это только подливало масла в распаленный очаг моего задетого самолюбия, о котором я раньше как будто и не догадывалась.
Так или иначе, мне все еще было что ему сказать:
- И я никогда не зубрю – у меня логическая, а не механическая память. И мне 14, а не 13 – у меня был день рождения месяц назад, – я сама не заметила как отлепилась от дерева и теперь решительно шагала вперед, - и мое имя Лаура – Лора называют меня только друзья, и да - они у меня есть, - я выдохнула, переводя дух, и добавила, - хреново работаете, агент Смит. После чего так же решительно развернулась и зашагала прочь.

Внутри приятным теплом растекалось потрясающее чувство облегчения, которое мне дарило его молчание, дающее понять, что соперник повержен, и я могу с высоко поднятой головой удалиться, зная, что теперь мне точно не удастся заснуть, но на сей раз меня будут мучить не кошмары, а радость от собственной победы.

- Постой! – я нехотя, как можно более вальяжно обернулась. Он по-прежнему старался сохранить безразличный вид, но теперь я с удовольствием отметила, что это удавалось ему с трудом.
- Кай…
- Что?
- Мое имя…и я был рад встрече с тобой, Лаура.
Мои губы невольно тронул едва заметный след радости и, не желая испортить этот прекрасный момент, я развернулась и побежала прочь, еле сдерживаясь, чтобы не закричать от восторга.