Я просто шел за ней. Не знаю зачем. Мне казалось, что единственное, что сейчас имеет смысл, это находится рядом с этой незнакомкой, которую я будто уже давно знаю. Но, увы. Для нее я не существую. Мы шли мимо уже теряющих листву деревьев, мимо пожилой пары сидящей на скамье и державшейся за руки. Мимо проезжавших машин и проходящих мимо людей. Она слушала музыку в наушниках. Интересно какую? Наверняка такую же, которую слушаю я.
Визг шин. Я хватаю её за руку и резко прижимаю к себе. Наушники выпали из ее аккуратных ушек. Сжимая ее ледяные ладони, я постепенно приходил к выводу, что все, чем я жил раньше – пустое. И лишь она одна способна заполнить зияющую дыру в моей душе. Она, не отрываясь, смотрит мне в глаза, и, прошептав "спасибо", освободилась от моих рук. Неужели... судьба? Она позволит мне и дальше идти рядом с ней? Незнакомка еще раз поблагодарила меня, и сделала шаг назад. Душа кричит, не уходи. Как жаль, что она не услышала. "Постой!". Дал волю эмоциям. Мне столько нужно тебе сказать. Девушка обернулась, от удивления чуть приоткрыв обветренные губы. Потом резко опустила голову и снова устремила взгляд вниз, где под мостом течением несло вперед пустую бутылку из-под лимонада. Новый порыв ветра подхватил невесомый шарфик с тонкой шеи незнакомки – до меня долетел едва уловимый аромат ее парфюма. Она потянулась за ним, но не поймала. Шарф пролетел рядом и повис на дереве, рядом с рекой. Немного неуклюже я спустился за ним, но когда вернулся, ее уже не было.
Желтый кленовый листок, сорвавшись с ветки, беззвучно упал под ноги, и я невольно посмотрел вверх. Небо было непроглядно серым, бледным, словно замученным продолжительной болезнью – осенью. Воздух уже совсем остыл, но снег все еще не почтил нас своим присутствием. Я с грустью достал из кармана последнюю сигарету и, ежась от пришедшего с набережной холодного злого ветра, втянул голову в плечи. Закурил.

Желтый кленовый листок, сорвавшись с ветки, беззвучно упал под ноги, и я невольно посмотрел вверх. Небо было непроглядно серым, бледным, словно замученным продолжительной болезнью – осенью. Воздух уже совсем остыл, но снег все еще не почтил нас своим присутствием. Я с грустью достал из кармана последнюю сигарету и, ежась от пришедшего с набережной холодного злого ветра, втянул голову в плечи. Закурил.
Непонятно зачем этот день создает мне настроение для раздумья. Сегодня одиночество по-особенному давит на меня, заставляя вспомнить прошлое. Все еще я не могу простить себе ошибки, по вине которой моя душа снова закрылась в глухом и темном подвале.
Я облокотился на ледяные перила моста и вспомнил противоположно жаркое лето. Тогда я днями напролет сидел в четырех стенах, слушал фьюжн, попивая кофе, смотрел на сгорающее от жары небо через оконное стекло... И наслаждался своими мечтами, не думая о том, что сбыться им не суждено.
В один дождливый день неведомая сила заставила меня выйти на улицу, и отчасти я ей благодарен. Тогда я стоял под градом холодных капель и улыбался.
«Странно, что никто не любит дождь» - думал тогда я. Улицы были пусты, тротуар заполняли лишь тучи, отраженные в лужах. Я шел по улицам, довольно заглядывая в окна магазинов, где толпились люди, ожидавшие окончания дождя.
Впереди мост. «Неужели есть такие же идиоты, как я - любители ливней?» - Подумал я, когда разглядел на нем человеческую фигуру. Подойдя чуть поближе, я понял, что это девушка. Она стояла на краю, лицом к протекающей под ней реке. Ее мокрые волосы цвета золотого ореха рассыпались по плечам. Девушка переминалась с ноги на ногу, ее рука нервно поправляла легкий шарфик.
«Неужели она собралась прыгать?»
Так увлеченный ее красотой, я не сразу заметил намерения, с которым она пришла на этот мост. В ее голове все уже решено, осталось только набраться смелости. Я должен ее остановить, я обязан. Но не имею даже малейшего представления - как… Я боялся заговорить с ней, я боялся того, что она не ответит мне и уйдет. Уйдет вниз… И никогда не вернется.
Но я должен первым обрести храбрость и что-то сказать, прежде чем в ней найдется храбрость на прыжок.
- Вы тоже любите дождь? - сказал я то, что первым пришло в голову.
Девушка обернулась, от удивления чуть приоткрыв обветренные губы. Потом резко опустила голову и снова устремила взгляд вниз, где под мостом течением несло вперед пустую бутылку из-под лимонада. Тогда я будто почувствовал, как ее сердце начало биться еще чаще. Новый порыв ветра подхватил невесомый шарфик с тонкой шеи незнакомки - до меня долетел едва уловимый аромат ее парфюма. Сладкий, полностью олицетворяющий свою хозяйку.
Теперь я должен был предпринять еще что-то. Главное – вести себя спокойно и непринужденно, чтобы она не подумала о том, что я хочу ее остановить, и не сбежала от меня.
Я медленно подошел к перилам моста, устремляя взгляд вдаль. Дождь почти стих, дул прохладный ветер, я сделал несколько шагов в сторону незнакомки. Она пыталась вести себя так, будто не замечает меня. А я делал вид, что не замечаю ее. Что же делать?
Снова дунул ветер.
- Ты не замерзла? – тихо проговорил я. Девушка взглянула на меня.
- Н-нет.. – ее дрожащий голос был невероятно нежным.
- Как же нет? Ведь дрожишь вся, - сказал я, понимая, что дрожь вовсе не от холода.
- Нет, м-можете не беспокоиться..
Она стоит по ту сторону перил, а по ее взгляду кажется, что она думает, будто я этого не вижу.
Она ждет, пока я отстану от нее и спокойно пойду дальше. Но так не будет.
- Прикольно у тебя тут, - я заглянул за перила, посмотрел на воду, уже успокоившуюся после дождя, - а можно к тебе?
Девушка окинула меня непонимающим взглядом.
- Нет? - я поставил локоть на перила, - Тогда может ты ко мне?– я махнул рукой и указал пальцем на землю возле моих ног. В ее лице было полное недоумение, - тут тоже неплохо.
Погодя несколько секунд, она покачала головой.
- И все же мне неудобно разговаривать, когда между нами эта штука, - сказал я и начал перелезать через перила.
- Эй.. ты куда? Тут достаточно скользко.. – проговорила девушка.
- Ну, ты же стоишь, - ответил я и перелез до конца. Она с недоверием смотрела на меня. – Питер Пен, будем знакомы, - я с осторожностью протянул ей руку. – А ты, видимо, фея Динь-динь?
- Скорее, Ариэль, - произнесла она и слегка улыбнулась, взяв мою руку.
Сжимая ее ледяную ладонь, я постепенно приходил к выводу, что все, чем я жил раньше – пустое. И лишь она была способна заполнить зияющую дыру в моей душе.
- Ну, что – полетели? Или выпьем сначала по чашечке кофе, чтобы согреться?
- Да, прохладно.. – ответила она.

Внезапный визг тормозов… Ее испуганные глаза. Нога, сорвавшаяся со скользкого выступа… я не удержал ее.

… Последний дымок сигареты растаял в воздухе. Вдали над закатом парит одинокая птица, наслаждаясь прохладными дуновениями ветра. А я стою и смотрю вниз, на пену в реке… бренную пену…
Надеюсь, что в ее жизни был больший смысл, чем оставить горький отпечаток в моей душе.
На моей руке вдруг появилась капля воды. Неужели снова дождь? Я смотрю на плачущее осеннее небо. Ненавижу дожди…

Что делать, когда болит душа? Как жить, если нет лекарства и нет спасения от боли? Я закрываю глаза, вдыхая морозный воздух, он проникает внутрь, отчего в венах стынет кровь. Я снова брожу по мрачному, хмурому, осеннему парку, вспоминая те времена, которые никогда больше не вернуться. Ветер проникает в самое сердце и я, сутулясь, сильнее кутаюсь в куртку, она все еще хранит запах ее духов. Озябшие руки крутят последнюю сигарету. Но она не излечит, она не поможет, не успокоит боль, это иллюзия, мираж. Я убираю сигарету в карман. Я ведь бросил курить, я сильнее, я не сорвусь. Память согревает изнутри, но в то же время разрывает на части. Тебя не вернуть, душа рыдает, рушится мир. Я никогда не смогу забыть то, что хочу забыть больше всего. Каждый прожитый день пуст без тебя.
Почему? Я вновь задают этот вопрос. Почему в тот вечер я позволил ей сесть за руль? Шуршание листьев под ногами нарушает ход моих мыслей, я пытаюсь уловить звуки парка, но память возвращает меня в тот день. Воспоминания как в тумане. Замедленный кадр в моем сознании причиняет невыносимую боль. Как наяву я ощущаю тот вечер. Легкий запах кожи в салоне автомобиля, ее манящий аромат и заразительный смех. Ее улыбка, бездонные глаза, каждая черточка, каждая линия на лице сводили с ума. Я был влюблен. Я чувствовал ее каждой клеточкой своего тела, и я не мог ни в чем ей отказать.
- Дай поведу.
Одна фраза и моя слабость перед ее улыбкой, вырвали из моей жизни навечно часть души. Какой-то миг, мгновение, удар и запах гари. Трудно дышать, тело парализовала боль. Я слышал рядом ее слабое, хриплое дыхание. Корчась от боли, я прижимал ее к себе. Я хотел согреть ее, забрать эти муки и, сжимая ее ледяные ладони, я постепенно приходил к выводу, что все, чем я жил раньше – пустое. И лишь она одна способна заполнить зияющую дыру в моей душе. Я не смогу жить без нее. Она для меня все. Но почему я не говорил ей, что люблю? Почему я думал, что слова, ничто, по сравнению с тем, что мы чувствуем?
- Нет, не сдавайся, - шептал я, глотая слезы. – Я люблю тебя, люблю...
Я больше не слышал ее дыхания, эта страшная тишина словно смеялась над нами. Я прижимал еще сильнее, ее, уже безжизненное, тело, и мои рыдания заглушал вой приближающейся сирены.
- Я не отдам тебе ее! - последний крик в пустоту, споря с судьбой. Но все уже было кончено...

Память снова сделала свое дело, растревожив мою душу. Как больно помнить, как мучительно жить и повторять день за днем нелепую фразу – «время лечит». Глаза защипало, и предательская слеза скатилась по щеке. Я, дрожащей рукой тянусь за сигаретой, ища в ней утешение. Слабость берет верх, но меня отвлекает чей-то звонкий смех. Я оборачиваюсь с несбыточной надежной - увидеть ее. Душа обрывается, снова меня окутывает грусть. Ее никогда не вернуть. Взгляд непроизвольно падает на мостик – наш мостик. Я улыбаюсь и, поежившись от холода, иду к месту нашей первой встречи. Здесь еще витает частичка счастья и тепла и нет разлуки. Она, самое дорогое, что было в моей жизни, и я благодарю тот день. Воспоминания меня не отпускают, заставляя переживать снова те минуты. Тогда, как и сегодня, было морозно. Ветер кружил над землей опавшие листья. Меня остановил всплеск воды и одинокая фигура незнакомки. Совершенно случайно, произнеся одну фразу, я попал в ее жизнь, навсегда.
- Думаешь исполниться?
Девушка обернулась, от удивления чуть приоткрыв обветренные губы. Потом резко опустила голову и снова устремила взгляд вниз, где под мостом течением несло вперед пустую бутылку из-под лимонада. Новый порыв ветра подхватил невесомый шарфик с тонкой шеи незнакомки - до меня долетел едва уловимый аромат ее парфюма.
- Главное верить.
Ее запах и милая улыбка, очаровали меня, не дав уйти. Мы долго гуляли по парку, и ее нежный голос с каждой минутой становился родным. Она научила меня верить, научила жить, спасла, когда я был раздавлен и опустошен. Я всегда буду любить ее. Я смотрю в упор в ту пустоту, которая образовалась после ее ухода и моя душа рвется вслед. Больно, но память не убить. Я поднимаю с земли чью-то пустую бутылку из-под лимонада, подношу к губам и говорю в надежде, что она меня услышит.
- Я стараюсь учиться жить без тебя. Прости, но получается не очень хорошо. Я справлюсь, честно.
С печалью улыбаясь, я бросаю свои слова в воду, и течение уносит бутылку.

Я покидал это место, оставляя здесь, на время, свои воспоминания и минуты счастья. Парк провожал меня хмурым, молчаливым взглядом. Желтый кленовый листок, сорвавшись с ветки, беззвучно упал под ноги, и я невольно посмотрел вверх. Небо было непроглядно серым, бледным, словно замученным продолжительной болезнью – осенью. Воздух уже совсем остыл, но снег все еще не почтил нас своим присутствием. Я с грустью достал из кармана последнюю сигарету и, ежась от пришедшего с набережной холодного злого ветра, втянул голову в плечи. Закурил.

"Схватив со стола бутерброд, она с трудом его прожевала, на ходу запрыгнула в брюки и пулей вылетела из квартиры. Солнце сегодня было не особо приветливым, редкие лучи света едва пробивались сквозь толщу дождевых облаков. Обещали осадки, но девушка про это совсем забыла..."

Настя отложила в сторону изученный наизусть женский журнал и, прикрыв глаза, стала творить свою историю. Это было их с сестрой развлечение. Чтобы убежать от неловкости и боли, чтобы на секунду забыться и перестать считать отведенные им дни, они играли. Брали старый номер "Cosmo", зачитанный до дыр, открывали написанную кем-то романтическую историю и, вслепую выцепив из нее предложение, начинали сочинять, отрываясь по полной. Получалось довольно забавно, и, спустя двадцать сеансов химиотерапии, девчонки вполне могли бы выиграть какой-нибудь литературный конкурс, хотя они предпочли бы выиграть у коварного рака.

Настя рассказывала о чудном городе, о волшебстве и храбрости, а Кира крепко держала ее руку, думая о том, что каких-то полгода назад они ругались через день и могли неделями не разговаривать из-за какого-нибудь пустяка, о том как сильно она любит свою сестру и как бездарно они тратили свое время. Она думала, что полгода назад у сестры были красивые длинные волосы, как у нее самой, а еще две ноги и здоровые легкие, а теперь все не так, по-другому.

Пять месяцев назад Настю побрили на лысо, так как волосы из-за химии выпадали пачками, но девушки не унывали, перемерили кучу всевозможных париков, устроили забавную фотосессию и сошлись на том, что нужно сделать на лысине татуировку. Для этих целей даже был стащен хирургический маркер, и Кира, выпускница художественной школы, сотворила на голове сестры нечто прекрасное и в тоже время агрессивно-брутальное, за что позднее была отчитана родителями и усатым хирургом, как старшая и более ответственная.

Чуть позже Насте ампутировали ногу, чтобы предотвратить разрастание болезни. Тогда она впервые злилась и плакала, разбрасывая вещи по палате и никого не подпуская к себе. Но злость и отчаяние сменились глухой упертостью, непреодолимым желанием жить не смотря ни на что. И пусть ей отрезали ногу, она готова была отдать и руку, и пусть терапия вызывает мигрени и приступы тошноты, пусть химический яд выжигает внутри саму адскую бездну, она не сдастся, ни за что не сдастся, ведь она не одна. Ведь в этом мире так много вещей которые она не успела сделать, так много того, что она не успела узнать, увидеть, почувствовать...

- ...ра! Кира! - Тоненькая ручка с отчетливо проступающей вязью вен махала потрепанным журналом перед носом ушедшей в себя сестры. Настя обиженно пождала губы, - ты совсем не слушала.

- А вот и нет! - Кира показала сестре язык и принялась активно разубеждать ее, припоминая на чем остановилась история.

"…И как часто вы занимаетесь спортивным лазаньем по пожарной лестнице? – усмехнулся мужчина в ответ, протягивая девушке руку. – Залезайте, сейчас что-нибудь придумаем…"

Настя недоверчиво сузила глаза, поморщилась от очередного болезненного приступа, но продолжать историю отказалась, сославшись на то, что неплохо бы и сестре помучиться. И Кире не осталось ни чего, кроме как вздохнуть, поправить сестре подушки и продолжить игру, ведь они ни за что не сдадутся, и чем бы все это ни кончилось они пройдут этот путь вместе, крепко держась за руки и не забудут как быть счастливыми, даже стоя у края адской бездны...

"Ну, отлично! – воскликнула она, опустошив сумочку до самого дна. Похоже, ключи от дома остались на работе, а за дверью вот уже десять минут, не переставая, разрывался телефон. Нужно было срочно попасть внутрь. От этого звонка зависела вся ее дальнейшая карьера..."

Началась новая история, увлекающая за собой прочь от боли, проблем, пикающей капельницы, сочувственных взглядов медсестер в неизведанный и безграничный мир детской фантазии.

- Дзииииинь! - разрывался будильник.

- Еще пять минуточек, - сонно пробормотала Аля, и перевернулась на другой бок, укрывшись одеялом с головой. Однако назойливый механизм и не думал сдаваться. Дзииииинь! Прокричали вновь часы и свалились с тумбочки на пол. Но и это не помогло. На полу будильник стал биться об пол, словно в конвульсиях, издавая все тот же раздражающий звук. Дзииииинь!

Делать было нечего, пришлось вставать. Не спеша девушка выглянула из-под одеяла, лениво потянулась и неохотно сползла с кровати. Она выключила будильник да небрежно швырнула его на место, а затем потянулась за планшетом.

-Ну и что мне на сегодня пишут? - спросила сама себя Аля, уже открывая в браузере страницу гороскопа.

"Сегодняшний день будет полон неудач. Вы совершаете ошибки даже там, где их можно было бы избежать. Возможно, вы сильно переутомились? Звезды советуют вам остаться дома и не браться ни за какие важные дела" - твердила злополучная статья.

А оставаться дома было никак нельзя. Нужно идти на ненавистную работу. Опять. Конечно девушка пыталась подавать резюме в другие фирмы, но пока так и не получила ответа. Так что выбирать не приходилось. Алевтина печально вздохнула и перевела взгляд на часы.

-Блин! Опаздываю! Снова проспала! - прокричала Аля.

Схватив со стола бутерброд, она с трудом его прожевала, на ходу запрыгнула в брюки и пулей вылетела из квартиры. Солнце сегодня было не особо приветливым, редкие лучи света едва пробивались сквозь толщу дождевых облаков. Обещали осадки, но девушка про это совсем забыла. Добежать до работы не промокнув Але так и не удалось, ливень застал ее как раз, когда она уже почти была на месте.

Правда, день складывался ничуть не лучше, чем утро. Сначала девушка разлила свой кофе на очень важные бумаги, потом начальник устроил разнос, а под конец дня Аля еще и сломала себе ноготь. Да и к тому же возвращаться домой пришлось пешком, так как дорогу перекрыли, а девушка сегодня, как назло, в впопыхах одела самые неудобные туфли.

Но вот, несмотря на все препятствия, дом был уже близок. Аля поднималась по ступенькам подъезда и уже предвкушала то, как завалится на диван, включит телевизор и будет отдыхать после столь напряженного дня. Но грезы девушки прервал звонок, по всем признакам доносившийся из ее квартиры от забытого там утром телефона.

-Скорее всего, это насчет работы! - подумала Аля.

Девушка стала искать ключи в сумке, чтобы открыть побыстрее дверь, но они усердно не хотели находиться.

- Ну отлично! – воскликнула она, опустошив сумочку до самого дна. Похоже, ключи от дома остались на работе, а за дверью вот уже десять минут, не переставая, разрывался телефон. Нужно было срочно попасть внутрь. От этого звонка зависела вся ее дальнейшая карьера.

И тут Але в голову пришла "гениальная" идея. Девушка вспомнила, что сегодня утром оставила окно на кухне открытым настежь, а рядом с ним как раз располагалась пожарная лестница. Чем не способ скорее попасть домой?! Позабыв про все неудачи, Аля выбежала из подъезда и направилась воплощать свой замысел в жизнь. Сначала девушке это вполне неплохо удавалось, но когда она проползла таким образом несколько этажей, нога соскочила со ступеньки и Аля чуть не полетела вниз, однако успела ухватиться за выступ балкона, располагавшегося рядом. Благо там находился сосед.

- Помогите, пожалуйста! Мне срочно нужно попасть домой! - отчаянно крикнула Аля.

- И как часто вы занимаетесь спортивным лазаньем по пожарной лестнице? – усмехнулся мужчина в ответ, протягивая девушке руку. – Залезайте, сейчас что-нибудь придумаем.

Сосед открыл один из ящиков, стоявших на балконе, достал от туда инструменты и предложил Але пройти к двери ее квартиры.

-Только вы учтите, у меня не было практики во взламывании дверей, так что если испорчу замок, то без претензий!

-Что вы, что вы, - улыбнулась девушка. Однако на всякий случай решила загуглить о замках. Она достала планшет из сумочки и разблокировала его. На удивление экран все еще показывал ту самую страницу гороскопа. Аля еще раз исподлобья взглянула на статью, словно она была источником всех ее сегодняшних бед, и заметила, что вместо нужного знака "Стрелец", она спросонья открыла "Скорпион".

-Вот я дура! - крикнула на весь подъезд девушка. И поспешила, наконец, прочитать свой гороскоп.

"Сегодня вас ждет отличный день. Влияние позитивных тенденций велико. Все ваши начинания с легкостью удаются, ведь звезды на вашей стороне!" - повествовала новая страница.

-А это случайно не ваши ключи? - оторвал Алю от планшета голос соседа.

-И правда, мои! Наверное, выпали, когда я вытряхивала сумку, и как я их не заметила…

-В следующий раз будьте внимательней! Хорошо, что я еще не успел сломать ваш замок. Счастливого вечера, - сказал мужчина и отправился к себе домой.

-Спасибо за помощь! - крикнула ему вдогонку Аля и пошла открывать дверь.

На удивление телефон еще звонил. Девушка, не мешкая, бросилась к нему и нажала заветную зеленую кнопку.

-Алло, Дина, ты чего не отвечаешь! Я звоню, звоню... - кричал из трубки незнакомый женский голос.

-Какая Дина? Вы не туда попали?

-Ой, простите, - быстро пробормотала собеседница, и ее писк сменили гудки.

Аля положила телефон и подумала, что может и к лучшему то, что это звонили не насчет долгожданной работы, иначе бы там могли подумать, что она не пунктуальна, раз так долго не брала трубку. Но тут мысли девушки прервал очередной звонок.

-Слушаю, - ответила она.

-Добрый вечер, Алевтина. Это вас беспокоят по поводу резюме, что вы подавали в фирму "Аквамарин". Ждем вас завтра в 10.00 на собеседовании.

-Да, да, конечно, обязательно буду, - восторженно кричала в телефон Аля, не веря своему счастью. Наконец-то у нее появилась возможность выбраться из серого офиса и стать дизайнером, как она всегда и мечтала.

Девушка вприпрыжку направилась на кухню, открыла холодильник да достала от туда шоколадку, затем подошла к окну и посмотрела вдаль, на уходящее солнце и заключила:

- А что? Несмотря на все мелкие неудачи, это был весьма неплохой день. Надеюсь, завтра будет еще лучше. Главное только гороскопы с утра не читать!"

Звон будильника.
- О-о-ой е-е-е, - почти с точностью до мелочей пропел я противным голосом кота Барона из соседнего дома. Думаю, пока я с трудом поднимался с постели, кряхтя и несвязно мыча от каждого лишнего движения, а именно от любого движения в принципе, надоедливая зараза, что не давала спать всю ночь, на своей шкуре ощутила, какого это, проснуться от кретинов напротив. – Утречко! – крикнул я напоследок в открытое окно, откуда донеслись нелицеприятные выкрики. Наверное, я разбудил не только кота. А-а-а, черт с ними! Я один не должен подниматься такую рань… Кстати, какой сегодня день? Ах да-а-а…

Утро понедельника... Как же я его ненавижу! В голове туман. Виски, водка, пиво, молочко? Что из этого вчера могло оказаться лишним? А, знаю! Пятидневный бутерброд, который я с трудом отрыл среди кучи того, что есть было, в принципе, нельзя. Однако на тот момент он мне показался довольно аппетитным... Но все это было вчера. А что сегодня? Ох…

Я взялся за голову, но заставил себя подняться. Ме-е-едленно… Очень ме-е-едленно я пошел в сторону душа, но тянувшиеся по полу джинсы, с которыми я так и не справился вчера, путались в ногах. Как я дошел до кровати? Нет, не помню…

***

Еще дома я впопыхах смахнул со стола пачку документов, ручку, ключи, телефон и бутерброд в барсетку. Добраться до офиса я должен был любой ценой, поэтому благоразумно рассудил, что сегодня еду на общественном транспорте. Опасности на дорогах итак хватает, зачем водителям еще одна?

Вопреки самым смелым ожиданиям, доехал я быстро. Странно, но в такую рань кроме меня в автобусе расположились трое и собака. Точно, не ослышались. Пес сидел на коленях старушки и смотрел на меня голодными глазами, постоянно облизываясь. Учуял запах колбаски? Шиш тебе! Мой завтрак на сегодня достанется только мне.

***
…Только мне, да? И почему именно сегодня?! Но я же любил тебя, мой вчерашний бутерброд, за что ты так со мной?

Перебирая жирными пальцами заляпанные в соусе и майонезе листы с диаграммами, мне почему-то стало смешно. Подленько хихикать в своем кабинете я мог вечно, но вот листы закончились, и я вспомнил, что совещание назначено на девять. Пол часа! Еще целых пол часа, чтобы перепечатать пятнадцать страниц!

- А где же флешка? – вслух спросил себя я и осел на угол стола. Как раз ее я не взял. А ведь до совещания ВСЕГО пол часа!

Но ничего не поделаешь. С болью на сердце и ее отдачей в голове я пошел в архивы. Прошлогодние диаграммы тоже были ничего…

***

Диаграммы-то я нашел, но не те, что нужно. Ну, подумаешь, на совещании обсудят убытки, а не прибыль. Причем убытки прошлых лет… Чтобы смотреть в будущее, нужно не забывать о прошлом, так ведь?

Пустые стулья быстро занимали, но начальника еще не было, а я все чаще ловил на себе косые взгляды. …Неужели галстук в цветочек был лишним?

***
Девять часов. Совещание.

Какого же было их удивление, когда вместо диаграммы распределения прибыли к ним в руки попало это! А что я, я ничего! Пришлось изобразить искреннее удивление, но начальник как-то недобро посмотрел на меня. Плевать, пускай увольняет, мой шедевр навсегда останется в памяти нашего офиса. Сегодня меня вообще мало что беспокоило. А еще нужно сходить в бухгалтерию… И, главный вопрос – за зарплатой или за расчетом? Покосившись в сторону начальника и прочитав в его глазах все самое лучшее о себе любимом, я вдруг воспрял духом. Человек со способностью глазами передавать не только эмоции, но и мысли, просто не может быть плохим!

***
По пути в бухгалтерию меня задержали. К себе в кабинет начальник пригласил меня и еще одного сотрудника, который все время, за которое меня отчитывали шипя и угрожая, поддакивал и усмехался. Под конец словестной пытки мне сообщили, что еще одна такая выходка, и «мой» коллега займет освободившееся место. Ага, как же. Я-то знаю, что больше моего он вряд ли выпьет, а, значит, другого такого просто не найти.

Выходя с кабинета, мне чуть ли не на бегу всучили увесистую пачку, которую следовало быстро откопировать, но я не спешил.

- Хватит бездельничать, - так «ласково» посоветовал мне коллега. Я не отставал, любезно отвечая громко и четко, но боль дала о себе знать гораздо раньше:

- Отвали уже! - схватившись за голову, я кое-как доковылял до копировального аппарата. Но засунув в его голодную пасть пачку чистой, тошнотворно белой бумаги понял, что одними копиями квартального отчета тут дело явно не обойдется. Улыбнувшись подобной мысли, я в предвкушении погрузился в мечтания о скорой мести этому надутому индюку. А все дело в том, что возле копировального аппарата лежала та самая флешка, которую я нечаянно видел на днях. И, если с нее так и не удалили те фотографии, отчет разнообразят иллюстрации и картинки…

***

Как не странно, меня не уволили. И зарплату я получил вовремя. Даже Барон молчал, сидя за стеклом в доме напротив. Я ни о чем не жалел. И закрывая глаза, снова не удосужился раздеться. Что с того? Такой насыщенный день переживаешь не часто. Как же я люблю понедельник!

Надоедливый будильник, который я так ненавижу, зазвучал своей резкой, противной музыкой рано в семь утра… «Дзинь, дзинь!» Что может быть хуже? Он звенел и звенел, пока я его не выключил. Ленивой походной я поплёлся на кухню. Утро понедельника... Как же я его ненавижу! В голове туман. Виски, водка, пиво, молочко? Что из этого вчера могло оказаться лишним? А, знаю! Пятидневный бутерброд, который я с трудом отрыл среди кучи того, что есть, было, в принципе, нельзя. Однако на тот момент он мне показался довольно аппетитным, что захотелось съесть ещё один, но к моему сожалению, второго бутерброда не было. Трёхдневный салат стоял в холодильнике, можно съесть и тарелочку салата. Не пропадать же добру! После своего аппетитного завтрака я поплёлся в комнату, чтобы одеть костюм. Штаны и пиджак были ужасно мятые, но желание гладить костюм не было. Одев мятый костюм, я поковылял к принтеру. Под ногами то и дело прыгала и не давала проходу голодная собака. Высунув язык и виляя хвостиком, смотрела на меня. - Отвали уже! - схватившись за голову, я кое-как доковылял до копировального аппарата. Но засунув в его голодную пасть пачку чистой, тошнотворно белой бумаги понял, что одними копиями квартального отчета тут дело явно не обойдется. Улыбнувшись подобной мысли, я в предвкушении погрузился в мечтания о скорой мести этому надутому индюку. Взяв копии квартального отчёта и аккуратно уложив их в свой кожаный портфель, я отправился на работу. –Чёрт! Как надоели эти пробки на трассе! - скверно и злобно шептал я, находясь в машине и ждав окончания пробки. Забежав в здание офиса, я поскользнулся о натёртый до блеска паркет и перед глазами оказались чёрные ботинки моего начальника. Я поднял голову, в этот момент он злобно смотрел на меня сверху вниз, сделав важный вид. – Где документы: диаграммы распределения прибыли? Живо предоставь их мне! - грозно прокричал начальник. Отдав вместо диаграммы распределения прибыли копии квартального отчёта, я поплёлся в свой кабинет. Через некоторые время начальник и другие сотрудники офиса ворвались в мой кабинет, нарушив моё спокойствие. Какого же было их удивление, когда вместо диаграммы распределения прибыли к ним в руки попало это! А что я, я ничего! Пришлось изобразить искреннее удивление, но начальник как-то недобро посмотрел на меня. Плевать, пускай увольняет, мой шедевр навсегда останется в памяти нашего офиса.

Я был одержим. Как иначе объяснить то, что я днями и ночами, не отрываясь, не поднимая головы, изучал старинные документы, которые нашёл, разбирая архивы моего дорогого учителя, профессора истории Никольского Святослава Юрьевича, так неожиданно ушедшего из жизни? Я бросил работу в университете, не разговаривал ни с кем, не ел, практически не спал. Удивительным было то, что документ семисотлетней давности, отрывок письма мальтийского рыцаря, содержал, не допускающее ни какой иной трактовки, указание географического местоположения клада. Это был тот исключительно редкий случай, который можно было бы назвать счастливым билетом для археолога! Это был мой родной город, совпадение казалось мистическим, и я видел в этом перст судьбы.

После месяца кропотливой работы я наконец-то завершил все необходимые приготовления и отправился в путь. Путешествие было лёгким и даже приятным. Я не жалел денег, ведь скоро я должен был стать богачом…

Я добрался до захолустного городка, где прошло моё детство, ныне забытого богом и людьми. Золото манило, мне не терпелось продолжить путь, и я, не слушая уговоры сестры и матери, пробыл в отчем доме всего одну ночь.

Скрываясь от чужих глаз, я пустился в путь ещё затемно. Лес был торжественно таинственен, он полнился жизнью. Но что интересовало меня? Разве думал я о горьких чувствах матери, которую так скоро покинул! Призрачный блеск золота занимал все мои мысли. Нужно было найти белый камень, некогда жертвенник старинного капища, который указал бы на местоположение клада. Спустя несколько часов изнурительного пути, я вышел на берег затерянного в лесной глуши озера. У воды сидела стройная девушка, которая стирала, напевая что-то чистым грудным голосом. Я окликнул её: она подняла голову и испуганно вскочила.

Никогда прежде мне не приходилось видеть такой красивой девушки. Белокожая, с роскошной копной смоляных кудрей, с огромными тёмными глазами и лёгким румянцем, она, несомненно, могла бы стать первой красавицей столичного общества. Нежная улыбка на её губах, трепещущие как крылья бабочки пушистые ресницы заставляли позабыть обо всем. Не помню, что я спросил, да и не помню, что она ответила, но я мог смотреть на неё вечность, слушать музыку её голоса. Тамила, так звали моего ангела, привела меня в деревушку, о существовании которой я даже не догадывался, в дом, где она жила. Уставший, я был рад отдохнуть и пообедать. Моя хозяюшка отлучилась ненадолго и преподнесла мне чашу какого-то напитка…

Когда я очнулся, была уже ночь. Я находился на поляне, с одной стороны была полуразрушенная каменная стена, с другой – обрыв. О, это было то самое место, куда я так стремился попасть! Был здесь и белый камень… Вот только я лежал на нём и был не в силах пошевелиться. Руки и ноги словно налились свинцом, я всё видел, всё замечал, но это будто не касалось меня.

Меня окружали женщины в простых белых платьях. Они были молоды и красивы. Все, кроме одной. Та была старухой, высокой и неестественно прямой. Она воздела руки к полной луне, царившей на небе:

- Пора, сестры мои, - грозно разнеслось по поляне напутствие старейшины шабаша. – Да очистятся ваши души от страстей, да насытит ваши тела сила духа людского! Откройте свои сердца, чтобы принять даруемое мною благословение!

Сбросив белые одежды, девы как безумные пустились в пляс. И лишь одна растерянно обнимала себя за плечи. Это она! Тамила была взволнована, много младше других, она, должно быть, впервые принимала участие в шабаше. Наконец она сделала шаг и присоединилась к общему танцу.

Прошло немало времени, прежде чем старая ведьма вновь вскинула руки:

- Скоро взойдёт солнце, сёстры! Нынче мы принимаем новую сестру и ждём жертвы!

Девы окружили меня, и на мгновение я почувствовал страх. Чернокудрая красавица вышла вперёд.

Девушка беззвучно шептала какое-то заклинание, то и дело, обходя кругом мое скованное тело. Уже не было страха стать жертвой молодой колдуньи, она давно завладела моим сердцем, еще тогда, на озере. Выхода нет, но, о Боже! Как приятно оказаться пленником черноокой чаровницы! Я не мог оторвать от Тамилы взгляда. Она была сосредоточена, старалась не смотреть мне в лицо, но все же наши взоры встретились, и в её прекрасных глазах я увидел тоску и отчаянный страх. Девушка замерла на секунду, а затем обернулась к остальным.

- Я не могу, не могу это сделать!

Тяжелое молчание было ей ответом. Все смотрели на неё осуждающе.

- Не могу больше, сил моих нет! - с надрывом закричала моя чаровница и словно малая пташка на колючие тернии бросилась вперед… Навстречу своей погибели. Бедная, бедная моя девочка!

Никто даже не пошевелился. Время словно застыло в зловещей тишине.

Я смотрел на обрыв, не в силах отвести взгляда от места, где только что она стояла. Неуверенно чирикнула предрассветная птица, и сковывающие меня чары почти исчезли. Я ринулся к обрыву и начал спускаться. Он был не так уж высок, но спуск показался мне бесконечным, сердце было готово выскочить из груди. Девушка лежала на земле, как сломанная кукла. Волосы её разметались, и я откинул несколько прядей, желая ещё раз посмотреть в её лицо. Она слабо застонала.

Жива!.. Внутри меня всё перевернулось. Быть может её ещё можно спасти? Бережно подняв её на руки, я поспешил прочь. Я донесу её туда, где ей помогут, чего бы мне это не стоило. Когда развалины остались далеко позади, я не смог сдержать горькую улыбку. О, без всяких сомнений золото, о котором я грезил всё ещё там. Судьба посмеялась надо мной. Кто знает, сколько незадачливых охотников за сокровищами закончило свою жизнь на этой поляне? Проклятое золото не влекло меня больше, ведь самую большую драгоценность я прижимал сейчас к своей груди…

В опустевшем лесу не было слышно ни звука. Ни одной нотки поющих птиц, а ведь так приятно было гулять здесь во времена моего детства. Распускающаяся листва, лучики солнца и щебечущие птицы, чьим домом был этот лес, так и хотелось пуститься в танец с ветерком который, гулял в этом чудесном месте. Столько изменилось с тех времен. Курчавые деревья ни пропускали не одного лучика солнца в эти земли. Зеленая трава увяла. И никто не знает, что здесь произошло. Пробираясь сквозь ветви опустевшего леса я проник к нашему тайному местечку. Мы с мальчишками так любили здесь играть. Но вот на озеро опустился свет. Из воды вышла необычайной красоты дива. Она захватила в плен мое сердце. Я подходил все ближе и ближе и вдруг я замер. Я не мог пошевельнуться. Мои руки меня не слушались, ноги стояли и не хотели сдвинуться с места. Прошло время, и дива скрылась в ночи. Я снова овладел своим телом, но так мне лишь казалось. Против моего желания ноги пустились вглубь леса. Нехотя того я вышел на поляну. Вокруг были колючие заросли. Из них выбирались сквозь ночь девы в белых одеяниях. Вскоре я оказался в кругу красоты и страха перед смертью. Девушка беззвучно шептала какое-то заклинание, то и дело обходя кругом мое скованное тело. Уже не было страха стать жертвой молодой колдуньи, она давно завладела моим сердцем, еще тогда, на озере. Выхода нет, но, о Боже! Как приятно оказаться пленником черноокой чаровницы! Закончив заклинать меня своей красотой все стихло. Казалось можно услышать, как капля воды упадёт на землю. Сквозь тишину кто-то начал говорить.
- Пора, сестры мои, - грозно разнеслось по поляне напутствие старейшины шабаша. – Да очистятся ваши души от страстей, да насытит ваши тела сила духа людского! Откройте свои сердца, чтобы принять даруемое мною благословение! И вот я понял, почему в лесу так тихо.
Сбросив белые одежды, девы как безумные пустились в пляс. И лишь одна растерянно обнимала себя за плечи. Другие, позабыв обо мне, начали распускать мою чаровницу. Не вооруженным глазом было видно, она чего-то боялась. Быть может, это был ее первый танец?
- Не могу больше, сил моих нет! - с надрывом закричала моя чаровница и словно малая пташка на колючие тернии бросилась вперед… Навстречу своей погибели. Бедная, бедная моя девочка! Все бросились за ней. Воспользовавшись моментом, я сбежал. Боясь, что ноги меня ослушаются я все быстрее и быстрее пытался покинуть лес. Выбежав из этого злого места, медленно я шел к деревне думаю о моей бедняжке, моей прекрасной чаровнице.
В лесу опустошенная чаровница утопилась в реке. Забыв о ней шабаш, пустился бегом на поляну. Увидев лишь пустое место, все девы кроме старейшины упали на землю. Взяв в руки белое одеяние одной из них вой, и крик раздался по всему лесу. Никто не сунулся в этот лес и по сей день.

- Пора, сестры мои, - грозно разнеслось по поляне напутствие старейшины шабаша. – Да очистятся ваши души от страстей, да насытит ваши тела сила духа людского! Откройте свои сердца, чтобы принять даруемое мною благословение!

Сбросив белые одежды, девы как безумные пустились в пляс. И лишь одна растерянно обнимала себя за плечи.

Я лежал на алтаре, утомлённый попытками высвободиться из плена зачарованных цепей и жаром огромного костра, вокруг которого бесновались ведьмы. Вместе с девами змеились в безумном танце уродливые угольно-чёрные тени, и казалось, что они живут своей жизнью, двигаясь в своём странном ритме.

Как глупо было пойти среди ночи за незнакомкой в странных одеждах, за призраком иных времён! Оставив лагерь и последовав за ней, я обрёк себя на участь жертвы. И вот я здесь – обессиленный, могущий лишь наблюдать за ведьмовским пиршеством. На что я надеялся? Сейчас я уже сам не понимаю. А между тем одна из ведьм приблизилась к моей пленительнице и о чём-то тихо заговорила с ней, а затем вложила в руки девы кинжал. Праздник подошёл к концу, пришло время жертвоприношения.

Девушка, бледная как полотно одежд, в которое она до сих пор была облачена, беззвучно шептала какое-то заклинание, то и дело обходя кругом мое скованное тело. Не было страха стать жертвой молодой колдуньи – она давно завладела моим сердцем и разумом, еще тогда, на озере. Выхода нет, но, о Боже! Как приятно оказаться пленником черноокой чаровницы! Здравый рассудок взывал к инстинкту самосохранения, но древняя магия была сильнее, и я лишь зачарованно смотрел на отблески, плясавшие на остро оточенном лезвии занесённого над моей грудью кинжала. Но девушка медлила, и собравшиеся вокруг ведьмы начали тихо и недоумённо переговариваться. И в этот момент я ощутил что-то странное... Будто странное давление там, в груди, оставило меня. Дурманящий морок отступил, и первым из притупленных чувств проснулся удушающий страх, который я, впрочем, смог обуздать.

- Не могу больше, сил моих нет! - с надрывом закричала моя чаровница и, словно малая пташка на колючие тернии, сама бросилась на острый кинжал. Бедная, бедная девочка!

Несколько ведьм подхватили девушку и поспешно унесли её куда-то. А моё сознание вдруг почему-то начало гаснуть. Последнее, что я услышал, были слова старой ведьмы о двойной жертве.

Девушка беззвучно шептала какое-то заклинание, то и дело обходя кругом мое скованное тело. Уже не было страха стать жертвой молодой колдуньи, она давно завладела моим сердцем, еще тогда, на озере. Выхода нет, но, о Боже! Как приятно оказаться пленником черноокой чаровницы!
Я не знаю,сколько времени прошло, минуты казались бесконечными. Передо мной стояла все так же картина. В темных глазах колдуньи виднелось некое сочувствие и печаль, что мне на минуту даже показалось, что по ее бледным щекам прокатилась прозрачная слезинка. Но это не может быть правдой! Ведьмы- бесчувственные и безжалостные существа, они не способны любить и переживать. Однако, не смотря на все это, меня терзали сомнения.
- Альциона. - Послышался грубоватый голос. - Старейшина скоро прибудет, все уже готово?
- Да, Розанна.- Ответила ей девушка.
Услышав ответ, Розанна махнула своим черным плащом и удалилась.
Вечер быстро сменился на ночь, и поляну освещали лишь свечи и костер. Темное небо было полностью усыпано звездами. Она так прекрасна, моя последняя ночь... Лучше умереть прямо сейчас, чем мучить себя вопросами, что будет со мной дальше.

Вдруг все стихло. Все ведьмы встали в круг, а в середине находилась самая старая из них.
- Пора, сестры мои, - грозно разнеслось по поляне напутствие старейшины шабаша . – Да очистятся ваши души от страстей, да насытит ваши тела сила духа людского! Откройте свои сердца, чтобы принять даруемое мною благословение!
Сбросив белые одежды, девы как безумные пустились в пляс. И лишь одна растерянно обнимала себя за плечи.
- Что случилось, Альциона? - Удивленно спросила старейшина у девушки. - Разве ты не хочешь получить дар человека?
- Нет, что вы, очень даже хочу! Я всегда мечтала об этом, но...
Колдунья перевела свой взгляд на меня.
- Я не хочу причинять боль этому человеку.
Старейшина на минуту замолчала,и взгляд ее стал задумчив и мрачен. Она посмотрела на меня, а потом снова на девушку.
- Ты знаешь, что люди делали с нами несколько веков назад? Они истребляли нас, жгли на кострах! Многие наши сестры и братья погибли от рук человека. После получения дара, мы нападем на них, и тогда...
- Нет, вы не посмеете! - Выкрикнула Альциона.
- Да как ты смеешь перечить мне!? Взять ее!
Ведьмы с помощью своих магических сил подняли девушку в воздух. Старейшина провела рукой по лицу молодой колдуньи, забрав этим ее силы. Альциона обессиленно упала на землю. Старая ведьма повернулась ко мне и грозно сказала:
- Ты следующий.
Я понял, что сейчас наступит мой конец. Старейшина подошла ко мне и начала нашептывать какое-то древнее заклинание. Я стал чувствовать, как слабеет мое тело. С каждой секундой мои силы уходили, и я мог лишь надеяться на чудо.

- Не могу больше, сил моих нет! - с надрывом закричала моя чаровница и словно малая пташка на колючие тернии бросилась вперед… Навстречу своей погибели. Бедная, бедная моя девочка!
Она столкнула старую ведьму с обрыва, но та успела ухватиться за девушку, и они обе полетели вниз. Остальные же ведьмы поспешно покинули это место, оставив меня одного. Я поднялся с земли и посмотрел на обрыв. Там были острые скалы, так что вряд ли кто-то из них смог выжить.
Я направился домой. Мои мысли были только об Альционе. Ведь это она спасла мне жизнь, совершив такой безумный, но храбрый поступок. Она была не такой, как все. У этой молодой колдуньи было сердце, храбрость и мужество.
Звезды все также ярко горели, освещая мне путь. И в звездах мне казался ее искренний и любящий взгляд...