– Поехали домой,– я остановился, и нашел взглядом того парня. Он сидел у барной стойки.
– Как? Мы же недавно приехали, Дарий,– Шери повернулась ко мне,– время еще не вышло, агент будет недоволен.
– Плевать на агента, поехали,– я наклонился к ее уху и шепнул,– я хочу тебя.
Оставив растерянную Шери посреди танцпола, я направился к выходу. Оглянувшись и поймав ее взгляд и улыбку, я остановился возле барной стойки. Все чего я хотел сейчас, так это поскорее увезти ее отсюда и... быть для нее этой ночью самым неповторимым, нежным и любимым.

И мы бы уехали, и все бы случилось. Но я не смог промолчать, когда тот гопник, который сверлил Шери взглядом, присвистнул ей в след. Я за такое порву любого, и если не отправлю в кому, то желание строить из себя суперкрутого, отобью напрочь. Увидев мою реакцию, Шери стрельнула на меня испуганными глазами и преградила мне путь.
– Подожди меня на улице,– сказал я, отодвигая ее в сторону.
– Дарий, прошу тебя, не надо. Пойдем.
– Я сказал, жди меня снаружи,– жесткость моего тона не оставила ей выбора, и Шери вышла за дверь.

Спустя минут тридцать, я вышел из клуба. Рассвет уже занимался над городом и слабый, утренний ветерок, шелестел пожелтевшими листьями деревьев. Шери стояла с сигаретой в руках.
– Куришь?
– Курю,– она медленно затягивалась и наблюдала, как дым растворяется в воздухе.
– Разобрался?
– Разобрался,– коротко ответил я, не став посвящать Шери во все подробности разборки. Особенно в то, как я пару раз освежил этого приятеля, макнув его башкой в унитаз.
– Теперь мы можем уехать?– с надеждой в голосе спросила она.
– Прости,– я виновато опустил взгляд,– ничего не получится. Мне срочно надо ехать в больницу. Звонил доктор. Милене стало лучше, и он разрешил забрать ее домой. Пошли, я отвезу тебя, а потом рвану за сестрой и Роланда вытащу. У Милены днюха. Роланд не должен пропустить это событие,– я усмехнулся, вспоминая, как долго друг ждал ее совершеннолетия.

На сегодняшний день у нас намечалось целых три события. Два дня рождения и еще одно, немало знаменательное для всех и долгожданное – отъезд Дени в военное училище «Гауптвахта» за дипломом.

Привезя Шери домой и, проводив ее до калитки, я уже развернулся, чтобы поехать в больницу. Но вдруг меня окликнул женский голос. Я остановился и увидел во дворе нашего дома Джоанну.
– Что она здесь забыла?– выпалила Шери и состроила недовольное лицо.
– Ко мне пришла,– усмехнулся я, и посмотрел на Шери. Мне нравилось наблюдать за ней, когда она злится и ревнует. Это делало ее личико еще милее. – Пойду встречу, а ты иди домой.
– Что? Я не...– собралась было возразить Шери, но вовремя замолчала.
– В дом иди, я сказал,– она фыркнула в ответ и направилась к дверям, а я подошел к Джоанне.
– Не ожидал,– протянул я,– неужели соскучилась, детка?
– А если и так, то что?– она смотрела на меня, сердитым взглядом. – Я смотрю тебе все равно, да? А я жду звонка каждый вечер. Тебе на меня совсем плевать? А как же те ночи?
– Давай не истерии тут,– остановил ее я,– ночи были и прошли, нам было хорошо тогда, только и всего. Я устал от фальшивых отношений. Меня это больше не интересует.
– Так значит эта правда, что ты теперь с ней, да?– Джоанна мотнула в сторону, куда ушла Шери. – Но как ты можешь, ведь Шери никогда не интересовала тебя как девушка?
– Ты совсем схуднула,– съязвил я,– нельзя так себя изводить ревностью. Давай закончим этот бессмысленный базар и останемся, как и прежде – друзьями, ну или врагами. Решать тебе.

Не дождавшись ответа, я направился в сторону калитки.
– Я еду в больницу,– повернулся я к Джоанне,– если по пути, давай подброшу.
Я завел свой мотоцикл и Джоанна сев позади меня, обхватила мой торс своими руками. С диким ревом мотора, мы рванули с места. Я мог себе представить, о чем подумала видевшая все это Шери, и какие мысли залезли в тот момент в ее головку. Эх, девушки, всегда себе накручивают того, чего нет на самом деле. Я всего лишь подбросил Джоанну до парка и свернул в больницу.
Доктор выписал Милену, сказав, что укус на шее останется и может иногда чесаться и вызывать тошноту. Это не страшно. Самое главное наблюдать за ней. Если укус начнет проходить, значит лечение помогло, а станет хуже, то придется снова лечь в клинику для реабилитации.

Отправив Милену домой, мне пришлось попотеть в кабинете следователя, доказывая невиновность своего друга. Упертый гад, попался. Спасибо я уже пользовался большим авторитетом в этих кругах, поэтому Роланда выпустили, с подпиской о невыезде. Довольные таким исходом дела, мы с Роландом – чувствуя, что опаздываем на днюху к Милене – неслись на моем байке, выжимая из него последние лошадиные силы. Дорога. Крутой поворот. Незаметный камень на трассе, и шина моего мотоцикла с неистовой силой лопнула. От скорости байк перевернуло. Роланд отделался легким ушибом, а вот меня слегка прокатило по асфальту, задев старые раны. После небольшой перепалки, мне все же удалось отправить друга на такси одного. А сам я, провозившись с мотоциклом около часа, опоздал. Веселье уже было в самом разгаре.

Опоздавший, с потрепанным видом, взъерошенными волосами и перепачканный мазутом, я привлек внимание гостей. Особенно Шери. Она просто сверлила меня взглядом. Догадываюсь какие мысли крутились в ее голове. Что-то вроде этого: Мотоцикл, Джоанна, опоздал, были вместе, даже не удосужился привести себя в порядок, сволочь, ненавижу и т. д. Я попытался подойти к Шери, но так и не смог этого сделать, потому что понеслись тосты, поздравления, дудки-гуделки и все внимание переключилось на именинницу. Я пытался улыбаться хоть челюсть неимоверно болела, а взгляд подруги обжигал спину.
Под наши веселые крики и вопли, Милена стала старше и еще привлекательнее чем была. Роланд не сводил с нее глаз. Вот-вот слюной истечет, как собака Павлова.

А когда половина гостей, набив свои желудки всякой всячиной, стали выползать из-за стола с криками – Щас спою! – ситуацию спасла медленная мелодия. Дамы приглашали кавалеров или наоборот, я этого так и не понял в той суматохе пьяных молодых телодвижений. Только заметил как Роланд, прихватил Милену и не отрывая от нее взгляда, закружил в танце, прижимая ее все ближе к своему, хм, разгоряченному телу. Хоть бы помылся после тюряги. А то вонючий, и сразу с корабля на бал. Да еще и принцессу отхватил себе.
Подумав об этом, я вспомнил о своем внешнем виде и незаметно скрылся за дверями душа.

Жарко. Парило как в бане. Вытирая волосы полотенцем, я приоткрыл дверцу душа для лучшей вентиляции. Приоткрыл, и застыл на месте. Видимо, Шери затеяла игру – «ревностью за ревность». Прямо перед моими глазами, в гостиной, Дирк держал Шери за талию и, танцуя, они мило о чем-то беседовали. Шери иногда откидывала голову назад, обнажая свою изящную шею, и смеялась. Теперь сверлил взглядом ее я. Песня закончилась и они присели на диван, все так же, не отходя друг от друга.
Глупышка, подумал я, ничего у тебя не выйдет, ни на того напала. А потом, от злости, я вдруг ударил кулаком о стену, поняв, что меня это задевает и очень сильно, прямо за живое. Завернутый в полотенце, я тут же вышел из душа, уловив обрывки разговора.
– Да не нужна ты ему, Шери,– говорил Дирк-друг хренов,– и Айзека ты зря бросила из-за него. А я люблю тебя, давай попробуем снова. Переезжай ко мне. Плевать на Дария.
– Дирк, не надо,– Шери отодвинулась от него с недовольным лицом,– ты прекрасно знаешь, почему я встречалась с тобой тогда. Не лезь в наши отношения, я сама разберусь.

Шери нужна была мне, даже больше, чем я себе представлял. А Дирк. Как он мог за моей спиной говорить такое? Мы ведь почти с пеленок вместе. Я, Дирк, Роланд и Шери. Как он может так перечеркивать нашу дружбу? Просто взять и набить ему морду, за такие слова, я не мог. Дружба рушилась на глазах, и от этого было невыносимо больно.
– Дирк,– я подошел к ним, и друг испуганно встал с дивана,– поговорим?
– Не здесь,– попросил он.
– Конечно,– кивнул я,– жди меня во дворе, натяну джинсы и выйду.
Дирк скрылся за дверью, а мы остались наедине с Шери. Желания слушать, объяснять и что-то выяснять, не было никакого. Поэтому я, молча развернулся и ушел в комнату, а Шери на кухню к гостям.
Через мгновение, в полуспущенных брюках, потому что еще не успел их натянуть, я выбежал из комнаты на крики. Милене вдруг стало плохо. Укус начал чесаться, воздуха не хватало, отчего начиналась гипервентиляция легких. От переизбытка кислорода в организме она начинала терять сознание.
– Дайте пакет,– крикнул кому-то я.
После нескольких минут дыхания в пакет, уровень углекислого газа в организме нормализовался, и Милене стало легче. Но праздник пришлось закончить.

Сестре заметно полегчало, но Роланда я все же отправил домой. Милене надо было поспать, отдохнуть, расслабить свое мышечное напряжение. Не успели гости разъехаться, в том числе и Роланд. Как Милена схватила листок с ручкой и стала строчить своему плейбою любовное письмо. Шери тоже уединилась с книгой в руках, сделав видимость, что читает. Но я знал, что все ее мысли сейчас заняты Джоанной и моим опозданием, и книга здесь вовсе ни при чем. Но идти к ней, и что-то доказывать, я не собирался. Вины на мне никакой нет, да и к тому же, никто никому ничего не обещал. Я накинул косуху и вышел во двор. После разговора с Дирком, нашей дружбе пришел окончательный конец.

Дирк уехал, а у меня в душе остался неприятный осадок. В дом заходить не хотелось. А вот напиться хотелось, но я был на мели. Вызвав такси и, сев на заднее сиденье, я набрал номер агента и назвал адрес клуба.
– В «Монотонность», и если можно побыстрее,– водитель кивнул мне в ответ и нажал на газ.
– Приветствую тебя, мой агент,– я не мог удержаться от сарказма, услышав его голос.
– Да отличный тон,– отвечал я,– тебя что-то не устраивает? Меня вот, например, много чего.
– Короче, слушай меня,– сказал я,– мне нужны бабки и срочно. Подвозишь мне их прямо сейчас к клубу, и я протусуюсь там нужные тебе часы. Не привезешь, танцевать не стану и репутацию клубу подпорчу. Тебя в порошок сотрет местная крыша. Ферштейн?
Агент, заикаясь, пытался что-то объяснить, но мне это было уже неинтересно. Через десять минут мы были возле клуба, и внутри меня ждал агент с кругленькой суммой денег. На душе паршиво, дома все гадко, сестра с приступами, а мне пришлось вытанцовывать в этом клубе с натянутой улыбкой на лице.

Меня не напрягало оттанцевать там пару часов. Дома я накатил крепкий кофе и совершенно не чувствовал усталости. Но кофеин имеет одно свойство – выводиться через несколько часов из организма. Поэтому к концу танца я почувствовал чудовищную вялость. Надо с этим завязывать и начинать хоть немного спать, а то я становлюсь зависимым от кофе. Заказанные агентом часы подходили к концу, но танцевать у меня не было ни сил, ни желания. А отработать часы, надо кровь из носа. Поэтому, я решил провести оставшееся время, на диване. Так и не выпив ни одного бокала виски, я осмотрелся по сторонам в поисках свободного вип-диванчика. Вздремну, прям здесь, и плевать на посетителей. Я поправил косуху, развернулся, и застыл на месте. В нескольких шагах от меня танцевала Эмили. Я стоял и тупо смотрел на нее. На эту немолодую, непривлекательную женщину. Как она могла иметь надо мной такую власть? Как она, вообще, могла быть для меня всем – любовью, страстью, жизнью?
Но стоило мне поймать ее взгляд, как все поменялось. Она снова начинала сводить меня с ума. И чем дольше я смотрел в ее глаза, тем сильнее обострялось это чувство, доводя меня до исступления, до физической боли. Она пронзала меня своим взглядом, словно кинжалом. И мне некуда было скрыться, негде спрятаться. Собрав по крупицам все свое самообладание, я зажмурился и отвернулся. Сделав вид, что Эмили меня совершенно не интересует, я отошел к вип-диванам и лег, закрыв глаза.

Моя кожа, почти физически ощущала ее взгляд. Я боялся не справиться с собой, боялся, что окружающая реальность уйдет из-под контроля, и я снова начну тонуть в этой воронке бермудского треугольника. Что делать? Уехать домой? Но подписанный контракт с агентом и уже уплаченная сумма денег за мою здесь тусовку, не позволили этого сделать. Поднимать популярность клуба мне оставалось тридцать минут. Я достал сигарету и попытался отвлечься, думая о том, что сейчас твориться дома.
Как раз к этому времени, домой должен был вернуться повзрослевший Дени, с дипломом в руках и хоть какими-нибудь мозгами в голове.

Его навязчивая идея стать величайшим хирургом, теперь подкреплялась очень хорошей чертой характера, которую он приобрел в военном училище. Дени теперь у нас – храбрый. Ну, держись симсной народ – Дени резать вас идет. Храбрый хирург, это звучит даже страшновато.

Дени молодец, приехал вовремя, как раз на день рождения Кайли. А я, после разговора с Дирком, совсем забыл об этом событии. Свалил в клуб, чтобы напиться. Залить душевную рану от потери друга. Но приехав в клуб, я не стал пить. Почему? Хм... трудно признаваться... но я не хотел расстраивать Шери. А сейчас, я лежал на диване с закрытыми глазами, меня не отпускал взгляд Эмили, и мне дико хотелось встать и напиться.
Кайли и без меня хорошо отметит свои именины в узком семейном кругу. Зачем ей пьяный брат на празднике? А я потом отмажусь перед ней дорогим подарком.

Я даже на миг представил ее, повзрослевшую, с осмысливающим, оценивающим взглядом. Такую всю интеллигентную, похожую на звезду и своего братца – Дени. Ничего, и даже под таким взглядом я отмажусь.
А сейчас, я собирался встать и напиться, пока водяра не полезет из меня наружу.

Я встал, но прямо передо мной возникла Эмили, и небрежным движением рук, кинула меня обратно на диван. Не удержавшись на ногах, я сел.
– Ну, здравствуй, что ли,– улыбнулась она, а ее рука скользнула по моему обнаженному торсу.
– Здравствуй,– я убрал ее руку. – Эмили, все в прошлом, не растрачивай зря свою нежность.
– О, какой ты стал жесткий, мне это очень нравится,– она снова протянула свою руку, играя пальчиками на моей груди.
– Смотрю, ты чего-то хочешь?– я грубо схватил ее и притянул со всей силой к себе. Нависнув над ней, я прикусил ее нижнюю губу так, что из нее засочилась кровь.
– Хочешь?– снова задал я вопрос. – Жесткости? Грубости? Разврата? – ее сердце бешено колотилось, но от такой наглости и доступности, она мне вдруг стала так противна, что я оттолкнул ее. – Убирайся!
– Какой страстный мальчик,– она слизала кровь со своей губы,– давай хотя бы выпьем за встречу и расставание. Я принесу пиво,– и она ушла к бару.
Я выпил залпом стакан пива и встал.
– Что-то меня качает, странно,– я тряхнул головой, но это не помогло, пьянел я очень стремительно. Меня не могло так нахлобучить от стакана пива, если только туда чего-то не подсыпали. Язык стал заплетаться, и я совсем не мог стоять на ногах, вокруг все кружилось.
– Я тебя отвезу,– подхватив меня под руку, сказала Эмили.
Сев в машину, я отключился.

Утро началось с дикой головной боли. Еле-еле приоткрыв глаза, я снова зажмурился. Я не мог понять, где нахожусь и попытался восстановить в памяти вчерашний вечер. Я помнил ревнивую Шери, разговор с Дирком, помнил клуб, помнил... Нет, после клуба я уже ничего не помнил. Щурясь, я попытался оглядеться, и когда раскачивающиеся стены пришли в свое прежнее положение, я смог хоть что-то разглядеть. О нет! Домик на берегу моря. Что я здесь делаю? Я откинул одеяло и попытался встать, но заметил, что лежу совершенно без белья. В этот момент в комнату вошла Эмили.
Нет! Только не ты!– воскликнул я. – Как я здесь оказался?– я вскочил, натягивая свои вещи, и голова отозвалась пульсирующей болью. Ее словно разрубали топором надвое.
– Мне срочно надо выпить кофе, иначе я сдохну здесь,– решил я вслух, и направился к бару.
А Эмили, потянувшись, разлеглась на матрасе, в чем мать родила, и нахально улыбалась.
– А ты изменился,– замурлыкала вампирша,– не только внешне, но и в плане физической близости. Стал таким грубым, резким, неразговорчивым. Я хочу, чтоб ты теперь всегда был моим.
– Не было у нас ничего, – я был в этом уверен,– лжешь ты все. Как была стервой, так и осталась.

– Ты что, ничего не помнишь?– она встала, накинув свои вещи. – Ты вчера начал пить пиво, а потом перешел на виски и надрался в стельку. Но даже после такого, у нас был секс.
– Уверена?– я подошел к ней и схватил ее за плечи. – Я тебя любил, но давно остыл и, Слава Богу, что я ничего не помню и тебе советую забыть. Понятно?
– Я не могу забыть, Дарий,– говорила Эмили,– теперь тебе ничего не угрожает. Мы можем встречаться тайно. Я хочу, чтобы ты также любил меня.
– Я не мог быть с тобой сегодня,– ответил я,– тебе, наверное, это приснилось.
– Веришь ты мне или нет, это твое дело,– не сдавалась Эмили,– я не виновата, что у тебя слабенькая память.
– Вот дурак,– усмехнувшись, я вспомнил Шери, и что именно она спасла меня от коварных планов этих вампиров. Как я мог ей не поверить тогда?
– Эмили,– спросил я, – чья душа сейчас гуляла бы в моем теле?– от такого неожиданного вопроса она растерялась.
– А ты смотрю в курсе,– ответила она,– знаешь ли, у нас нет лицензий на охоту, да и человеческая кровь не продлевает нам жизнь как другим вампирам. А мой,– она запнулась,– любовник... был тогда стар и немощен. Ему срочно нужно было молодое тело. Ты очень подходил. Но эта твоя подружка, все испортила. Шери, кажется? Ты полночи повторял сегодня ее имя,– от злости Эмили швырнула свой браслет о стену. – Я очень хотела, чтобы он переселился в твое мускулистое, молодое и привлекательное тело, оно сводило меня с ума. И сводит до сих пор. Но благодаря этой девице, нам срочно нужно было искать замену. Нашелся очень милый мальчик. Влюбился в меня. И теперь в его теле живет душа моего любовника. Имя парня, тебе ни к чему, ты все равно ничего не сможешь доказать. И не сомневайся,– ее глаза налились кровью,– мы отомстим Шери за вмешательство. Потому что твое тело нам подходило больше.

От всего услышанного во мне проснулся страшный зверь, который накинулся на Эмили и стал ее душить.
– Никогда, слышишь,– кричал я, уже издававший хрипы Эмили,– никогда не смейте прикасаться к Шери.
Я отшвырнул ее в сторону и вылетел из этого домика. В голове крутилось только одно: мне срочно должны выдать «мидаса». Это оружие, для полицейских и сыщиков, в борьбе с вампирами. Оно не убивает, но парализует их на некоторое время, чтобы можно было произвести арест, а также утихомирить слишком разбушевавшегося вампира. А если нарушить инструкцию «мидаса» и увеличить мощность ее разряда, то вампиру уже ничего не поможет. В крайнем случае я пойду и на это, то есть на убийство. А так, я даже придушить не смог эту гадину, а ведь очень хотел. Похрипела она и все. Дыхание нормализуется быстро, я даже до дома не успею доехать.
Дома Милена продолжала вести себя странно. Разговаривала с невидимыми существами, ее часто тошнило и рвало, а также, укус не затягивался. Если так пойдет и дальше, придется снова обращаться в клинику.

Кофеин выветрился, и голова моя пришла в норму. Надо было просто немного поспать. А потом я поеду в агентство за лицензией на выдачу мне «мидаса». Я совсем забыл, что меня не было дома сутки.
– Дарий, ты с ней был?– Шери готовила, и даже не повернувшись ко мне, задала свой вопрос.
– С кем?– ответил я, а в голове нарисовалась сегодняшняя ночь с вампиршей. И если я был способен вытворять с Эмили выкрутасы этой ночью, то я не смог бы этого забыть. Нет, не было у нас ничего, решил я.
– С Джоанной?– все так же продолжая готовить, спрашивала Шери.
– Я не был с ней. После разговора с Дирком, я уехал в клуб. Один,– сказал я. – Там я встретил Эмили, – Шери замерла с миской в руках, а я продолжил, потому что не хотел ей лгать,– мы выпили пиво, а потом...
– Не продолжай,– оборвала меня Шери.
Я замолчал. Мне и самому очень не хотелось вдаваться в подробности той ночи. Тем более я ничего не помнил.
–¬– Вы снова вместе?– вдруг спросила Шери.
– Нет.

Шери что-то вылила в противень и с грохотом засунула его в духовку. Я хотел объяснить ей все про Джоанну, что это всего лишь недоразумение и ее глупые домыслы, мне никто не нужен, кроме нее – Шери. Но встреча с Эмили, все портила. Джоанна отошла на второй план. Я был в полной ж.... Ситуацию спас звонок агента. Впервые за все время, я был рад его звонку.
– Слушаю,– я поднял трубку и вышел из кухни.
Агент уверял меня, что Кэрри Кашмир очень влиятельная персона в городе и дружба с ней будет только нам на руку. Он даже уже устроил мне с ней встречу, в местном караоке-баре. Я решил поехать туда, вечером. А сейчас я хотел забыться и уйти в сон на несколько часов. Уединившись в комнате, я так и поступил, скинув с себя лишнюю одежду.

Пока я спал, Милена (с группой поддержки в виде отца, Шери и Кайли) съездила в Ратушу и получила диплом об образовании, с завидной репутацией – Худший выпускник. Но довольная тем, что с грехом пополам ей удалось окончить эту школу, она даже ни капельки не расстроилась такой характеристикой.

Моему спокойному сну пришел конец, когда вся эта бабская компания вернулась домой. Не знаю, что у них там творилось, но разговоров было больше чем людей. Не выдержав, я скинул одеяло и вышел в гостиную. На диване сидели Милена с Кайли и что-то обсуждали.
– О,– воскликнула Милена,– а вот и сам производитель пожаловал.
– В чем дело, Милена? – ее издевка в тоне, мне очень не понравилась.
– Шери, кажись, беременная. Не ты ли постарался, братик?
– Что за тон, я не понял? – осадил я быстро сестру. – А о беременности тебе лучше у ее парня поинтересоваться, а ни у меня,– сказал я, хотя самого уже тряхало от такой новости. Но почему? Зачем? Как же так?
– Айзека, Шери бросила еще в тот день, когда я вас в своей комнате застукала,– выдала Милена с насмешливым взглядом. – Помнишь? Я за билетами на концерт зашла.
– Тогда ничего не было,– ответил я надоедливой сестре.
– Ну конечно, конечно, не было,– она усмехнулась,– это ты соседской бабушке будешь рассказывать, а ни мне.

Все. Своим ехидством, Милена вывела меня из себя. Я подошел к ней и, схватив за руку, поднял с дивана.
– Слишком много на себя берешь,– я дернул ее так, что она вскрикнула.
– Ай, больно же,– пищала сестра,– отпусти. Я точно ничего не знаю,– начала оправдываться Милена,– просто, когда мы вернулись, Шери вдруг стало плохо. Ее так скрутило, что я даже скорую хотела вызвать, а ты спал. Но Шери не разрешила звонить в больницу, сказав, что пройдет, съела, видимо, что-то.

– И ты, сделав свои выводы, понеслась трепаться об этом?– я сжал ее еще сильнее. – Что ты Шери наговорила? Где она?
Зная свою сестру, я мог себе представить, как она разговаривала с Шери.
– Я не знаю, где она, отпусти меня, Дарий,– чуть не плача умоляла Милена. – Я сейчас все расскажу.
Я слушал, приходя в шок от своей сестры. Когда она превратилась в такого монстрика?
Разговор Милены и Шери:
– Что, тошнит?– спросила Милена у Шери, и я даже представил, каким тоном она это сказала. – Да уж, братик мой не промах, сразу тебе ребеночка заделал. А ты как думала, в игрушки играете, что ли?
– Милена не надо,– просила Шери,– зачем ты так. Тошнить может по разным причинам. Тебя, между прочим тоже тошнит.
– У меня укус, если ты не в курсе, поэтому и тошнит. Ясно? Это побочный эффект. Я не виновата, а ты виновата. Дарий в курсе? Думаю, он будет счастлив,– усмехаясь, сказала Милена,– просто в восторге будет. Ага.
Шери, после услышанного, молча смотрела на мою сестру своими большими испуганными глазами. Она понимала, что Милена права и радости от меня она вряд ли увидит.
– Милена,– тихо сказала Шери,– не говори ему, пожалуйста. У меня просто незначительное недомогание и больше ничего.

– Что обсуждаете?– тут к ним подключилась Кайли и села рядом на диване. – У вас такие лица, словно вы кол проглотили. Особенно у тебя Шери. Чего бледная такая?
– У нее типа недомогание,– сделав пальцами жест «кавычки», сказала Милена,– под названием беременность,– ухмыльнулась она.
– Хватит уже,– не выдержала Шери,– я не беремен...
Недоговорив, Шери вскочила с дивана, потому что ей стало плохо. Закрыв рот ладонью, она даже не успела сдвинуться с места, как ее вырвало прямо на ковер.
– Ну и вонь,– возмутилась Милена.
– Кто теперь убирать это будет? – надменно спросила Кайли и ушла.
– Я все сама уберу,– сказала Шери и, посмотрев на Милену, добавила,– брату не говори, будь человеком.

– Вот и все. Дарий, мне больше нечего сказать,– закончила Милена,– отпусти меня. Иди с Шери своей разбирайся, для чего она захотела от тебя...
– Закрой свой рот,– я отпустил сестру, отчего она упала на диван, не удержавшись на ногах. – Найди Шери и извинись перед ней за свой язык. Если не врубаешь, объясню сейчас более популярно.
– Прости Даричка, я все поняла,– сказала сестра,– сейчас пойду и извинюсь, только не ругайся больше.
Тема с беременностью меня никак не радовала. Мне надо было все обдумать. С одной стороны, я очень хотел быть с Шери. Очень. А с другой стороны, я не был готов к таким серьезным последствиям.
Достав из холодильника бутылку пива и осушив ее за один прием, я поехал в клуб-караоке. Там присел за барную стойку и вдарил водкой по нутру. Эта русская отрава накачала меня так, что я еле-еле узнал Кэрри Кашмир.

Мы, мило побеседовали с этой женщиной. Она терпеливо выслушивала мой пьяный базар и даже давала советы. А я слушал ее, что-то пропуская мимо ушей, что-то сразу забывая. Наливал себе очередные сто грамм и продолжал изливать ей душу о наболевшем. То есть о Шери. А потом Кэрри вынесла мне свой вердикт.
– Ты влюблен,– сказала она мне,– и можешь найти хоть тысячу отговорок, но это тебе не поможет. Любовь штука такая, хрупкая, ее надо беречь.
Наш разговор прервал звонок Милены.
– Даричка, срочно приезжай, мне плохо,– ревела в трубку сестра,– моя кровь бурлит, словно вскипает в венах. Мне кажется, я сейчас сгорю дотла. Ты что, пьяный?– крикнула испуганно сестра. – Боже мой, что мне делать?
– Я сейчас приеду, все будет хорошо малыш,– успокаивал я сестру,– позвони пока Роланду. Я уже еду.

Выпив крепкого кофе, я попрощался с Кэрри Кашмир и помчался домой. Водку, конечно, кофеином не выведешь, но я хоть стал немного соображать. Роланд был уже у нас дома. Милена, оказывается, позвонила ему первому и попросила приехать, чтобы остаться у нас на ночь, потому что ей страшно. Роланд любезно согласился. Кто бы в этом сомневался.
Зайдя в дом, я окинул гостиную взглядом. Недалеко от двери обнимались Милена с Роландом, и как я понял, сестра чувствовала себя просто отлично. Разыграла очередной концерт, чтобы найти повод оставить Роланда на ночь? Ландо, разберусь потом. Дальше все мутно. Я тряхнул головой, чтобы остановить это головокружение. Предметы перестали расплываться, и я увидел сидящую на диване Шери.

Я прошел, стараясь держаться на ногах, и сел рядом с Шери. Обняв ее как можно крепче, я стал целовать ее. Мне хотелось чувствовать Шери рядом, прижимать все сильнее и сильнее. Я целовал ее губы, глаза, щеки, снова губы, я боялся ее отпустить и потерять.
– Дарий, Дарий,– она пыталась высвободиться, но у нее это не получалось,– что ты делаешь?
– Ты моя девочка, только моя,– шептал я, продолжая покрывать ее поцелуями,– моя ты хорошая. – Малышка, я люблю тебя. Шери, я люблю тебя.
– Да ты пьяный,– отстранилась от меня Шери,– сам не знаешь, что говоришь.
– Все я знаю,– я снова прижал ее к себе,– ты нужна мне. Шери, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я не смогу без тебя.
– Нет, Дарий,– отрезала она,– я не хочу чтобы на мне женились из жалости или ребенка. Я не буду с тобой.
– Да какая жалость?– разозлился я. – Если хочешь знать, после той ночи я, вообще, ни с кем больше не был. Не потому, что не было возможности, а потому, что не хотел никого, не надо мне это было, Шери. Понимаешь? Кроме тебя никого не надо.

Шери мне не верила. Да и как можно поверить, пьяному вдрабадан парню?
Я еще собирался сказать ей, что ребенок здесь вовсе ни при чем, и я, вообще, о нем ничего не знаю; что я очень рад, если у нее, то есть у нас, будет ребенок. Хотел сказать ей, что она меня любит, и не сможет жить без меня, как и я без нее. Так зачем же сейчас придумывать себе какую-то жалость и женитьбу из-за ответственности? Я люблю ее, сильно, по-настоящему. Много чего еще я хотел сказать ей, но нам помешали Милена с Роландом.
– О чем это вы так мило беседуете?– подойдя, спросила Милена. – Мы с Роландом решили к вам присоединиться,– и она плюхнулась на диван рядом с Шери, испортив весь наш разговор.
Я собирался уже наехать на друга и выгнать их с Миленой, но вдруг моей сестре резко стало плохо. Она вскочила с дивана, у нее был жар. Она вся горела, словно температура тела зашкаливала за 50°.
– Я умираю,– кричала Милена, а из ее рук начинал исходить огненный, черно-красный дым, окутывая ее тело. – Что со мной? Помогите,– плакала Милена.

Мы просто все остолбенели. Я сразу отрезвел, словно и не пил вовсе. Я не мог сдвинуться с места и достать телефон для вызова врача тоже не смог, руки не слушались. Я просто оцепенел от увиденного, и смотрел на сестру глазами, полных жути. Роланд с Шери были в таком же состоянии, как и я. Мы все смотрели друг на друга с ужасом в глазах и никто не знал, что делать. Все происходило быстро и стремительно. Милена выгнулась, страшно крича, а из ее глаз вспыхнуло два огненных пламени и лучами прожигало все вокруг. Тело продолжало гореть в какой-то страшной – имеющей жизненную энергию – дымке. Эта воронка, все сильнее и сильнее захватывала ее.

Потом меня резко отшатнула сила, исходящая от этой воронки. Она стала молниеносно окутывать Милену с ног до головы, превращаясь в страшных, черных, могильных, летучих мышей. С дикими криками, они подняли Милену над полом и кружили вокруг нее, доставляя тем самым ей невыносимые муки. Сестра кричала непонятным голосом. Но подойти к ней нас не подпускала стая мерзких существ и огненная дымка. Нас просто отшвыривало в сторону, обжигая тело. На все это было нестерпимо смотреть. Но еще невыносимее было то, что мы не понимали, что происходит и как помочь Милене. А от мыслей, что через несколько минут она упадет замертво, перекрывало дыхание и сердце выпрыгивало наружу. Шери была почти на грани истерики, а Роланд превратился в бледную, гипсовую статую.

На шум выбежал Дени, тягающий штангу в соседней комнате. Как раз к его приходу, все прекратилось.
– Вы, шайка отморозков, чем здесь занимаетесь?– спросил он, а когда увидел Милену, то его глаза стали квадратными. – Отец знает, что вы с ней сделали? – приходящий в шок от увиденного, пробормотал Дени.
Отец ничего еще не знал. Милена на наших глазах превратилась в вампира: с бледной кожей, холодными глазами, острыми клыками и жаждой крови. Мы все были словно в трансе. Шери смотрела на меня, я смотрел на Роланда, Роланд смотрел на Милену, а Дени, своими огромными от страха глазами, пожирал нас всех.
Моя сестра умерла, и восстала из мертвых на моих глазах. Полюбить вампира – это выше моих сил. Я был в жутчайшем состоянии.
Перед нами стоял новорожденный вампир; неопытный, сильный, не знающий меры. Нам оставалось только ждать. Ждать ее первого шага. Сказать, что всем было страшно, это значит, ничего не сказать.

В гостиной стояла мертвая тишина. Милена схватилась за горло, открывая рот от мучившей ее жажды. Ее взгляд обратился к Роланду, и она, не обращая внимания на наше – Милена, нет! – накинулась на него. Клыки быстро вонзились в его шею. Роланд пытался оттолкнуть ее, но силы были не равны. Она выпивала его на наших глазах, так стремительно, что Роланд начинал терять сознание.
– Роланд, мамочки,– чуть не плакала Шери,– Милена остановись, ты убьешь его.
– Я сделаю его таким же, как и я,– прохрипела сестра и снова впилась в его шею.
– Дарий сделай что-нибудь,– умоляюще воскликнул Дени.
Он смотрел на Роланда почти уже умирающего в руках неопытной вампирши. И я смотрел. А Шери всю трясло, она была уже на грани срыва.

Я никак не мог принять того, что сейчас происходит. Казалось, что это страшный сон. Моя сестра превратилась в монстра, и на наших глазах выпивает до последней капли крови своего жениха. Я сильно зажмурился. Снова открыл глаза. Нет, это не сон, это реальность, от которой уже никуда не денешься. Дарий, сделай что-нибудь – эхом отозвалось в моей голове. Я рванул к окнам.
– Милена, остановись, ты преступаешь закон,– кричал я,– но арестовать я тебя не могу, ты ведь частичка меня. Остановись, прошу, иначе я открою шторы, и солнечный свет испепелит тебя.
Милена вздрогнула, но оторваться от жертвы не смогла. Роланд на наших глазах, превращался в немощного старика, вот-вот издавшего последний вздох. Я одернул штору и пал в ужас. На улице шел проливной дождь. Ни лучика, ни частички света. Я посмотрел на Шери.
– Тсс!– поняв мой ужас, она поднесла палец к губам. – Открывай сильнее,– шепнула она.
Я, с силой раздвинул все шторы. Испугавшись этого звука и мнимых солнечных лучей, Милена отпустила Роланда. Облизавшись, и вытерев капли крови со своего лица, она довольно улыбнулась. Роланд еле дышал, а от его молодости не осталось и следа. Перед нами стоял, скрюченный старик.

Я тут же кинулся ему на помощь. Роланд постарел, но был в сознании. Милена выпила не только его кровь, но и жизненную энергию. Обративший ее вампир, был настоящим монстром, если дал ей такую силу. Наши местные вампиры делились на два клана. Одни могли выпивать человека до последней капли крови и обращать его; а другие, как клан Эмили, забирать жизненную энергию и переселять свои души. Милена была способна и на то, и на другое.
– Ха, ваше солнце покинуло вас?– рассмеялась Милена, смотря в темные окна. – Мое горло жжет от страшной жажды. Теперь твоя очередь утолять ее,– сказала Милена и схватила Шери за руку, дернув ее с дивана.
– Эй, я тебе не позволю вонзать в себя свои гадкие клыки,– Шери вырвала свою руку и сделала шаг назад. – Иди в центр города и жри, сколько тебе влезет.
Милена пришла в ярость, а ее глаза загорелись страшным светом ненависти.

– Дарий, оставь меня,– говорил Роланд,– я сам виноват, поплатился за свою любовь, за то, что не уследил за ней. Теперь я ей совсем ненужен. А ты береги Шери.
Я обнял его, но услышав, как Милена нападает на Шери, резко развернулся к сестре.
– Милена,– начал я,– мы все тебя очень любим, не делай глупости, поехали, купим кровавый плод, и ты утолишь свою жажду.
– Вы все никчемные людишки,– сказала она,– сам пей этот плод, а я хочу настоящей крови. Ее крови,– сестра сверлила взглядом Шери.

– Ты даже пальцем не тронешь Шери,– я взбесился и подошел к Милене,– а тем более я не позволю вонзить в нее клыки.
Я схватил сестру за плечи, а потом сильно ударил ее по лицу. Мне надо было как-то отрезвить ее жажду.
– Посмотри, что ты сотворила с Роландом,– говорил я,– ты почти убила его, а ведь он ради тебя рисковал жизнью. Я не хочу, чтобы моя сестра стала убийцей.
Милена схватилась за щеку, где горел удар от моей ладони, и стала плакать.
– Простите,– рыдала она,– я все поняла, я буду держать себя в руках. Давай кровавый плод,– согласилась она и снова разрыдалась, – Роланд, бедный мой Роланд. Где он?
– Ушел,– ответил я. – Давай, успокойся и пошли на кухню, сделаем кровяной напиток.
Милена согласилась. Дени все это время, молча, наблюдал. Шери испуганно стояла в стороне.

Я поверил Милене. Сейчас она все осознала, выпьет кровавый сок, а потом я найду ей хорошего вампира-наставника, который научит ее контролировать свои силы. Но не успел я отвернуться, как гостиная наполнилась страшным воплем.
– Смотри мне в глаза,– гипнотизировала Милена Шери,– сейчас ты отдашь мне свою кровь. А вы не лезьте,– держа Шери, в плену своего взгляда, говорила нам Милена,– а то хуже будет. Убью ее ребеночка. Молоденькая кровь, самая полезная.
У меня ком встал в горле, видимо, это нервное. С нечистью говорить о любви и понимании бесполезно. Моя сестра превратилась в чудовище, которого надо обезвредить.

Шери полностью подчинялась гипнотическому взгляду вампира. Она стояла с затуманенными глазами и не двигалась с места. Тут Милена отпустила ее и Шери, качнувшись, чуть не упала, а глаза сестры заблестели гневом, и она снова направилась к Шери.
– Я сейчас попробую твою подружку на вкус,– сказала мне сестра,– совсем немного выпью. Что? Тебе это не нравится? А мне нравится, даже очень. И что ты мне сделаешь, а?
Я в ужасе смотрел на нее и на бледную от страха Шери. Доктор, перед выпиской Милены, сунул мне какой-то препарат. Сказав, что это на самый крайний случай. Я сначала не хотел брать, но Рехман настоял. Думаю, этот случай настал. Видит Бог, я не хотел причинять боль сестре, но ситуация не поддается контролю.
Дени, как наивный дурачок, побежал на кухню за кровавым напитком. Наспех выжав кровавый плод, он принес полный стакан, в котором плескалась тягучая жидкость.

– Милена,– подбежав к ним, он протянул ей стакан,– на выпей, тебе это понравится.
– Пошел вон,– взвыла сестра и, развернувшись, со всего маху ударила Дени так, что он пролетел через всю кухню, упал, при этом открыв спиной дверь, и кубарем скатился по лестнице вниз.
Ну вот куда он полез? Думал удержаться на своих тоненьких ножках? Милена, своей силой, может раздавить любого из нас, даже не напрягаясь.
– Шери, не вынуждай меня делать тебе больно,– ласково запела Милена, сделав при этом грустный взгляд,– мне этого очень не хочется. Иди сюда, иди ближе.
Я незаметно достал флягу с мощным «снотворным». Это средство разработали специально для вампиров. Оно не усыпляет, а сковывает все тело невыносимой болью, которая длиться около часа, а потом вампир теряет сознание до тех пор, пока его организм не восстановится.

– Милена, а почему ты не хочешь моей крови?– я попытался отвлечь сестру от Шери.
– Ты мой брат,– она повернулась ко мне,– и твоя кровь меня не привлекает, а отталкивает. Я выпью Шери, даже если этим убью ее, потому что уже не могу терпеть.
– Тогда мне очень жаль,– я открыл пузырек,– а я ведь старался полюбить и принять тебя такую, новую. Но ты, ради которой я готов был на все, предаешь нас. Прости,– и я кинул в нее лекарство.
Милена закричала, а дымка из бутылки начала растворятся в ее порах на теле. Милену стало скручивать от невыносимой боли. В этот момент на кухню забежал Дени. То ли он бы в состоянии аффекта, то ли в состоянии шока, потому что он схватил стакан с кровавым напитком и стал судорожно глотать его содержимое, пока эта гадость не вырвалась из него наружу в виде блевотины.

Милена упала на пол, бьющаяся в конвульсиях, как при эпилепсии. Продлилось это недолго, после чего она потеряла сознание. В доме наступило временное спокойствие.
– Дени,– я посмотрел на брата и усмехнулся,– ты чего там выпил? У тебя кожа на шее старческая стала, да и рожа вся сморщилась,– я засмеялся, видимо, нервы сдали,– с кулачок прям или как из одного места.
– Ладно,– успокоился я,– шутки в сторону. Нам нужен опытный вампир, который будет контролировать Милену, и научит ее со всем этим жить, пока она не попереубивала нас всех. Шери,– я посмотрел в ее бледное лицо,– позвони Айзеку, пусть приедет.
– Что? Кому?– удивилась Шери. – Дарий, но я...
– Я все знаю,– перебил я,– но выхода нет. Я сам с ним поговорю, даже извинюсь,– было бы еще за что, подумал я, но промолчал. – Нет, если, конечно, ты против, я не буду настаивать. Есть другой вариант, который вряд ли тебе понравится.
– Я позвоню,– тут же воскликнула Шери, поняв, что я имею в виду Эмили.
– Дарий,– Шери схватилась за голову, – мне что-то нехорошо, голова кружится.

– Дени, вызови доктора,– я подбежал к Шери и обнял ее. – Не надо Шери, девочка моя,– говорил я,– только держись, все позади, все прошло.
– Дарий, я так испугалась, честно,– шептала она, – я никогда не видела Милены такой. А после того, что она сделала с Роландом, я буду бояться спать. Бедный Роланд,– слезы текли по ее щекам.
– Ничего не бойся,– я целовал Шери в ее мокрые от слез щеки,– я всегда буду рядом, и ночью буду рядом. Дени,– крикнул я брату,– что там со скорой?
– Сказали, что выехали. Мне и самому не мешало бы выпить успокоительного,– ответил он.
– Дарий, ты мне так нужен, мне так плохо,– шепнула Шери и потеряла сознание прямо в моих руках.
Я был напуган, и только твердил: девочка моя, держись, все будет хорошо, целовал ее губы и сам чуть не плакал в ожидании этой «сверхскоростной» скорой помощи.
Сегодняшний денек разрушил нашу семью, убил любовь и понимание, родил монстра и внес хаос в наш дом. Я боялся появления отца. Боялся за его слабенькое сердце. Боялся, что он не переживет такого удара судьбы.

- 1 балл за члена семьи, превратившегося в вампира. Единоразово за всю династию,
- 0,25 балла за каждого друга.
Итого: 3,5 балла

Тишина. Липкая, нагнетающая, давящая, словно тяжкий груз. Она окутала дом, одиноко стоящий на Пальм-авеню, 22. Неспешно проходящий прохожий не обратит внимания на слабо мерцающий свет в окне и не узнает, как в один миг все треснуло в этом доме, рухнуло в образовавшуюся бездну и погрузилось в пучину неизвестности. Я, неподвижно сидел на диване. Шевелиться, желания не было никакого. Из комнаты доносились тихие всхлипы, которые резали мой слух и разрывали тяжелый воздух гостиной. Это плакала Милена. Врачи скорой помощи забрали Шери, оставив меня в неведении и ожидании, а Милене Рехман Сагар – врач вампир – сделал успокаивающий укол, от которого к ней вернулось нормальное сознание. Чудеса! И все бы хорошо, да вот только теперь сестра убивалась о Роланде и во мне просыпалась братская любовь и жалость к ней и другу. Радовало одно – отец этой ночью домой не приехал. Хорошо, что у него есть Роза и благодаря проведенной ночи у нее дома, он застраховал себя от сердечного приступа. По крайней мере на сегодня.

Голова трещала, желудок скручивало в тугой узел. Мысли роем кружили в моей черепной коробке, разбавляя мое состояние злобы, раздражения и неприязни до одури щемящей жалостью. В какого бы монстра ни превратилась моя сестра, но я ни мог слышать, как она рыдает и клянет себя за свое поведение. Я встал, прошел на кухню и влил в себя бутылку... Это ни виски? Поморщившись, я посмотрел на уже пустой пузырь. Горьковато-сладкий вкус с привкусом плесени. Я так быстро осушил содержимое, что не разобрал подвоха. А теперь, после его послевкусия, я ощущал свой желудок почти возле горла.

Напиток оказался живительным эликсиром. Я вмиг почувствовал себя бодрым, полным сил и мое отношение ко всему происходящему стало более спокойным. Возможно, все не так уж и трагично. В любом случае все в этой жизни решаемо. Если был вход в эту проблему, значит, есть и выход. С намерениями утешить сестру и пообещать ей вернуть прежнего Роланда, я направился к ней в комнату.

Мои слова и обещания мало помогали. Милене стало еще хуже, и она начала реветь взахлеб.
– Не напоминай мне о Роланде,– рыдая навзрыд, еле-еле выговаривала она, – ему теперь ничего не поможет. Дарий,– она подняла на меня свои красные и опухшие от слез глаза, – я монстр? Как мне теперь жить? А без Роланда как? – и она, снова залилась ручьем соленых слез.
– Ты мне всегда верила, так? – спросил я Милену, и она, молча, кивнула. – Я тебя когда-нибудь подводил?– продолжал я, и сестра замотала головой. – Я верну Роланда. Обещаю. Веришь?
Милена грустно улыбнулась и шепнула, что верит. Я вышел из комнаты. Рыдания прекратились. Мне стало легче. Сестра верит в меня, и я не могу ее, их, подвести. Вытащив из сарая – непонятно откуда там взявшийся – лабораторный стол, я надел защитный костюм и принялся исследовать различные жидкости. Опыта нет, но я слышал, что с помощью этой штуки, можно изготовить омолаживающее зелье. Что ж, буду практиковаться до потери пульса, но друга спасу от неминуемой смерти. Жидкость вспенилась, забурлила, закипела и... мне повезло – не взорвалась.

Мне никто не мешал и не лез с советами. Дома мы были одни, потому что сразу после того, как уехала скорая помощь, Дени завел наш семейный пикап и умчался в больницу. Нет, он отправился туда ни ради Шери и даже ни ради своего здоровья. Он, не поверите, поехал устраиваться на работу. Уж больно слишком его впечатлила бригада врачей и отдававший им распоряжения – Рехман Сагар. С наивной мыслишкой, что через годик Дени займет место Рехмана и станет главврачом, он собрал свои документы и рванул вслед за ними. Да-а-а, завышенной самооценки брату не занимать. Она просто зашкаливает за уровень с пометкой – норма.

Я отложил на время пузырьки с разными жидкостями, потому что почти катался по земле от смеха. Вернулся Дени. Донор органов. О, просто улет должность! Это вам не главврач, это куда круче. Жаль, что мне не нужна донорская почка, такой материал и пропадает. Дени выдали бейджик, а вот униформу не дали. Сказали, что будет работать в форме выпускника, пока не заслужит уважения начальства. Я разразился еще большим смехом, когда услышал, что его начальник Рехман Сагар. К сожалению, он не знает о планах моего брата, было бы весело.

– Что у вас за грязь на столе? – Дени прошел на кухню и поморщился. Я не ответил на его выпад и остался за лабораторным столом. – Не до́лжно врачу находиться в таком сраче. Где Кайли или Милена? Пусть здесь вымоют и накормят будущего хирурга. Мне долго ждать?
Получив в ответ только тихое тиканье часов, Дени с недовольным лицом сгреб посуду в раковину и брезгливо тряхнул руками.
– Чушки, полная антисанитария. Для меня теперь стерильность, прежде всего,– бубнил он сам себе, потому что с ним никто не разговаривал и Дени это злило. Он, видимо, ожидал, что его тут же начнут обхаживать и ублажать. Как быстро он забыл о заваливших нас, по самое горло, проблемах. Люблю себя любимого.

Я смешивал разные настойки и отвары. Все недовольство брата, мне было отлично слышно. Не реагировать на его высокомерное поведение у меня не получалось. Поэтому возникло непреодолимое желание оставить процесс исследования и пойти врезать ему, чтобы обломать крылышки и опустить на землю. Рановато птенчик взлетел. Я пытался сдержаться, но эмоции пересиливали. Наука не терпит раздражения и злости. Я понял это очень хорошо, когда швырнув в сторону пузырек с зельем, он треснул и его содержимое попало в разогретую над спиртовкой пробирку, где уже вскипала жидкость. Это были два несовместимых между собой вещества и при соприкосновении друг с другом в пробирке, они забурлили с невероятной силой, а потом произошел взрыв. Мощный, химический, как эссенция разъедающий на мне всю одежду и кожу. Тело пронзила огненная боль, а по венам текла уже не кровь, а обжигающая лава, разрывая все внутренности.

Часто в сводках новостей передавили о гибели ученых, теперь я представлял, как это происходило. После такого взрыва не выживают. Вот, что значит – практиковаться до потери пульса. Я чуть его не потерял, в прямом смысле этого слова. Но я продолжал дышать, пусть давалось мне это с трудом, однако я все еще был во дворе своего дома, а не летел во тьму, поглощенную запахом гнили, крови и смерти. Не скрываю, боль была сильная, и терпеть удавалось с трудом. Я побрел почти на ощупь – в глаза словно насыпали пыли и затянули туманом – до шахматного столика, который стоял поблизости, и присел на стул. Мне надо было прийти в себя. Голова пока не соображала, но я помнил, что до взрыва, я успел создать два зелья.

Я сидел, не двигаясь, а холодный осенний ветер, обдувал мою кожу, притупляя немного боль от ожогов. При мысли о холодном душе, мне становилось хуже, струи воды причинили бы мне еще большие муки. Оставалось отдаться во власть природе и ждать облегчения. Я закрыл глаза, и мысли тут же перенесли меня в больницу к Шери. Нагнетающие тоску палаты, мрачное освещение, врачи, капельницы и пустота. Пустота на душе. Как там моя Шери? В гостиной раздался звонок мобильного, такой знакомый сигнал, но далекий и приглушенный. Звонила Шери. Я понял, что не могу встать и подойти, я не в силах был подняться. Еще минуточку, сказал я себе, а потом наберусь сил и перезвоню. Каждое движение отдавалось пронзающей болью. Из кухни послышались голоса, такие же отдаленные и тягучие, доносившиеся до моих ушей, будто через массу густого киселя. Пришел отец и меня охватил страх. Милена!
Но он беседовал с Дени, одобряюще хлопал его по плечу и хвалил. Настроение у него было отличное, и он восхищался братом, типа наконец-то хоть один из детей заставил его гордиться собой.

Зашибись! Ну, хоть кто-то порадовал нашего отца. Вот папа дает. Хотя... если разобраться, Дени, наверное, действительно можно гордиться. Он единственный, кто пытается чего-то добиться. Я занят своими проблемами, любовными, дружескими, преступными, а Милена так вообще... Милена! Я вскочил со своего места и помчался в гостиную, потому что дверь ее спальни распахнулась. Это, означало одно – сестра сейчас выйдет и еще неизвестно в каком настроении. Я пролетел мимо мило беседующих родственников так, что они меня даже не заметили, или заметили, но не поняли, кто это был. Перехватив сестру возле кухни, я остановил ее.
– Милена, пришел отец,– спокойно и более нежно начал я,– он не в курсе о тебе. Веди себя как обычно, умоляю.
– Папа пришел?– подняв одну бровь, она взглянула на меня, а глаза ее блеснули нехорошим огоньком. – А с тобой что?
– Ерунда,– отмахнулся я.
– Возвращение отца тоже ерунда, не переживай,– и, развернувшись, она направилась на кухню.
В груди защемило. Укол уже почти не действовал, и Милена могла выкинуть все что угодно.

– О, силы ночи, слава вам, свежая кровь в этом доме,– не своим голосом прохрипела Милена.
Я в ужасе прислонился к стене. От меня пахло гарью и терпким ароматом трав, но даже сквозь ожоги я почувствовал, как на лбу выступили капельки пота. Что она творит? Отец этого не вынесет.
– Кто здесь?– разворачиваясь к Милене, тихо спросил он. А когда увидел дочь, с выпущенными наружу клыками и горящими глазами, схватился за сердце. – Милена, что с тобой?– только и смог произнести он.

– Я дитя луны. Я, папочка, вампир,– оскалилась Милена,– вы все в моей власти. Все! Жаль, что увезли Шери, но ничего я подожду.
Дени зажмурился и стоял как вкопанный, отец весь ссутулился и, держась за сердце, пытался не упасть. Я понял, что ему плохо, и он еле-еле стоит на ногах.
– О чем вы думаете, что я монстр, да? Убить меня хотите?– Милена присела и с диким воем выпустила энергию из своих глаз. – Я сейчас все узнаю, и не дай...
Дальше она недоговорила, потому что на кухню зашел я. Сотовый снова разразился знакомым сигналом, но я не вернулся в гостиную, чтобы поднять трубку. Надеюсь, Шери меня поймет. Я сейчас никак не мог бросить отца.
– Милена, прекрати немедленно,– крикнул я, пересиливая боль. Она замолчала и отшатнулась в сторону. Я понял, что даже в вампирском обличии, она продолжает бояться моего гнева.

– Это что опять за концерты?– не понижая голоса, обратился я к сестре.
Сотовый разрывался. Я хотел вернуться за телефоном, но взглянул на папу и остановился. Достав из ящика ампулу с лекарством, что оставил мне Рехман, я неожиданно вколол ее в предплечье Милене. Глаза ее сразу потеряли кровавый блеск, а лицо приобрело мягкие черты.
– А теперь поговорите,– сказал я обоим,– тихо и спокойно и в моем присутствии.
Отец взглянул на меня. Мой вид добавил еще один удар к его состоянию, но он промолчал. Я пытался успокоить его, говорил, что все образуется, придет Айзек и научит Милену с этим жить, нормально и полноценно; что много пищи для вампиров есть в магазине, и мы обязательно со всем этим справимся. Отец быстро закивал и только произнес в ответ:
– Я скоро вернусь.
Он ушел. Не сказав куда. Все мои попытки остановить его, ни к чему не привели.

Время потянулось.
Я несколько раз набирал Шери, но на том конце не отвечали. Было поздно и, возможно, она уже спала. Я тыкал на сенсорные кнопки в надежде, что трубку возьмет отец, но ответом мне были лишь длинные гудки. Все это убивало и выводило из равновесия. Часы пробили полночь и Дени, зевнув и потянувшись, отправился спать. Я не заметил, как задремал, полусидя на диване в гостиной. Разбудил меня звонок телефона. К сожалению это было задание по работе. Слежка. В центре «Скрепка». Там проводят футбольный матч и надо проверить безопасность. Я положил трубку и взглянул на Милену. Она сидела, уставившись в одну точку, за всю ночь не сомкнув ни глаза. Первые солнечные лучи потянулись в комнату, и сестра вдруг вскочила с перепуганным лицом.
– Папа,– выдохнула она. – Что-то случилось. Я чувствую. Вода. Не понимаю, но, кажется, нужна вода.
После этих слов она пулей вылетела из дома и побежала в неизвестном направлении, оставив после себя лишь столб пыли.

Я выбежал вслед за ней. Но быстроте вампира я мог лишь позавидовать, догнать сестру было нереально. Я мгновенно, сам не знаю зачем, набрал ведро воды и, поставив его в кузов машины сел за руль. Самое главное не упустить из виду Милены. Она бежала со скоростью ветра. Я завел мотор, а дома снова заиграла знакомая мелодия звонка. Шери. Но идти за телефоном, не было времени. Случилось что-то страшное, и каждая минута была дорога. Надеюсь, она меня поймет. Я вырулил на трассу и утопил педаль газа.
Чутье сестры привело нас к магазину Эликсиров. Я приехал на минуту позже, в ожогах и практически без одежды. Тело до сих пор ныло и не давало к себе притронуться. Вбежав по ступенькам, я наткнулся на умирающую русалку. Он лежал возле прилавка и издавал последние протяжные стоны. Не теряя ни минуты, я вылил на него ведро воды. Как оказалось, вода нам уже была не нужна. Мы опоздали.

Русалка пришел в себя, и я огляделся по сторонам. Все происходило как в тумане. Я, в первые минуты не мог понять, что здесь случилось. В магазине витал запах с металлическим привкусом, возле кресла лежала кучка праха и надгробие, с именем – Диего Легран. Рядом стояла сестра и, закрыв лицо руками, беззвучно плакала. Горло сжало в тиски. Из моих легких словно выкачали весь воздух. От понимания происходящего, я пришел в ужас. Отец! Его больше нет. Но как? Почему? А главное, за что? Возле горстки праха стоял волшебный пузырек с переливающейся в нем жидкостью. Без магии тут явно не обошлось.

– Рассказывай,– схватив за ворот свитера, я подтащил русалку поближе,– что здесь произошло?
– Да я сам чуть не умер от страха, когда все увидел,– заикаясь, начал он.
– Но не умер же,– повернулась к нему Милена, а из ее глаз продолжали течь прозрачные ручейки слез. – Мой брат не допустил бы этого. Отплати нам за свою спасенную жизнь, расскажи все.
Милена на удивление была вежливой. Я понял, что продавец чего-то боится. Здесь, безусловно, замешана магия. Но слова сестры на него подействовали в нашу пользу и он заговорил.

– Тот мужчина, точнее, ваш отец, прибежал вчера поздно ночью. Он был потерян. Люди в таком состоянии обычно делают необдуманные поступки. И он был не исключение,– развел в стороны руки русалка.– Сказал, что ему срочно нужна старая знакомая и скрылся в магической будке «Лама». А она может перемещать в мрачный, опустошенный мир ведьм. Вернулся он под утро. На мой вопрос, что случилось и могу ли я помочь, он ответил, что дело сделано. Она поможет. Его дочь не будет больше живым мертвецом, избегающим солнечных лучей. Вот только на этот раз откупиться не удалось и в обмен на зелье, она заберет его в свой мир. Навсегда. Договор подписан кровью, сказал он и выбежал во двор. Как я понял,– добавил продавец,– ему надо было есть ягоды с волшебного куста, пока он не почувствует, что обмен произведен.

– Что произошло потом? Почему ты бездействовал? – стал давить я на русалку, словно допрашивал соучастника преступления. Видимо, издержки профессии.
– Я не мог ничего сделать,– пожал он плечами и опустил глаза,– я только наблюдал из окна. Сначала мужчина оторвал мармеладку, покрутил в руке и поднес к губам. А потом... Я испытал шок. У него из ушей повалил огненно красный дым, а из носа вырвалось пламя, от которого летающие рядом бабочки падали замертво. Он, наверное, кричал, но я этого не слышал,– Милена вздрогнула, и я обнял сестру.

– Мужчина выдержал это стойко,– продолжил продавец.
– Диего, его звали Диего,– выдавила Милена и снова уткнулась в мое плечо рыдая.
– Да, Диего,– повторил русалка,– он очухался быстро, и снова потянулся за мармеладкой. Я наблюдал за ним, открыв рот. Очередная порция волшебных ягод, забрала у него всю жизненную энергию. Его тело стало похоже на груду костей обтянутых кожей. Было ощущение, будто он голодал не один год.

– Но он снова потянулся за убивающими ягодами. Мужику, ой простите,– рассказчик посмотрел на меня,– вашему отцу, видимо, жить надоело. Он был здоровым на голову?– поинтересовался русалка.
Я отстранил от себя Милену и подошел вплотную к продавцу так, что он даже ойкнул.
– Ты знаешь, что значит подписанный кровью договор с нечистью?– в моем голосе звучал металл. – Нет? А что такое любовь? Когда ради дорогих тебе людей, ты готов на все, даже отдать жизнь в обмен на это, – я бросил взгляд на пузырек с зельем, русалка молчал. – Откуда тебе знать, ведь ты же кроме рыб в океане ничего не видишь. Поэтому заткнись, нежить.
Оттолкнув его, я отошел к окну. Этот мерзкий тип, трус, еще больше портил все своим присутствием. Мне было противно с ним находиться рядом.
– Дарий,– попросила Милена,– пусть он закончит, пожалуйста.
– Говори,– сказал я русалке и он, заикаясь, продолжил.

– Диего съел очередную порцию ягод и загорелся,– дрожащим голосом выговорил русалка. – Он больше не ел, а только кричал и был в панике. Без того, уже худое и синюшное тело, теперь превращалось в груду обугленных костей,– он заплакал и замолчал.
– Почему вы ему не помогли?– не смогла промолчать сестра. – Почему не потушили огонь?
Я бросил сердитый, и ожидающий ответа, взгляд на продавца.

– Потому что... потому что...– запинался он,– мои ноги вросли в пол, я не мог их передвинуть с места. А когда Диего вбежал в магазин, я совсем остолбенел и даже не смотрел в его сторону.
– Какой ужас,– вскрикнула Милена и залилась слезами. Я, на ватных ногах, подошел к сестре и сильно прижал ее к себе. Нам надо пережить эту потерю. Вместе. Поддерживая друг друга.

– Я не мог шевелиться,– оправдывался русалка,– но мог говорить. И когда Диего уже был не в силах кричать, я успел ему сказать, что рядом есть озеро, если бежать быстро, уйдет две минуты. Он меня услышал и хотел уже...– продавец замолчал.
– В общем, он не успел. Как только я произнес слово озеро, комната наполнилась чем-то невидимым, но страшным, я почувствовал. Диего вспыхнул и пропал. А на его месте появился вот этот эликсир и прах.

– А потом пришла она. Вся в черном, с косой,– видимо, русалка очень нервничал, отчего сильно потел и, то и дело, вытирал лоб рукавом свитера. – Она сказала ему, что пора, повелительница ждет. Теперь он ее собственность. Она положила надгробие с именем вашего отца и протянула ему руку. Дальше я не помню,– сказал он поникшим голосом,– потому что мне стало плохо, и я потерял сознание. Пришли вы и спасли меня от смерти. Я не хочу встречаться с этой дамой в черном плаще,– зарыдал продавец.– Я еще молод,– дрожащим голосом кричал он.

Я не собирался выслушивать истерики трусливой русалки, поэтому «вежливо», как никто другой, кроме меня не умеет, я заткнул ему рот. Обнимая Милену, я уже не обращал внимания на нервно дрожащего продавца магазина. Я старался успокоить сестру и держался сам, как мог. Было трудно и невыносимо больно. Но я не вправе осуждать Диего Леграна. Он старался спасти дочь. И нет никаких гарантий, что я на его месте не поступил бы так же. Поступил бы, вне всяких сомнений.

– Наш отец-герой,– я гладил сестру по волосам,– а ты хотела крови его испить,– я грустно улыбнулся.
– Он меня все равно любил, да?– она подняла на меня свои опухшие глазки. – Это я убила его.
– Не говори так,– сказал я. – Любовь, она всегда убивает, только по-разному. Ты здесь не виновата.
– Хм, хм,– подал голос русалка, и мы посмотрели на него,– эликсир.
– Ненавижу всю нежить,– со слезами крикнула Милена и, схватив пузырек, кинула его себе под ноги.
Осколки полетели в разные стороны. Бутылка разбилась вдребезги, оставив после себя дым и кучу стекла, а вместо этого забрала с собой мои ожоги и проклятье Милены.

Милена вроде бы исцелилась. Но не до конца. Жажды крови у нее больше не было, и испить человека она не хотела и не могла. Уровень жизни стал стандартным, а потребности зелеными. Но вот вместо питания, у нее была жажда, непонятно чего, а вместо нормального цвета кожи, вампирская и сверкающие глаза. Милена даже пошутила, что это осталось ей в награду. Так она выглядит более привлекательно для противоположного пола. И вампирские способности, такие как читать мысли, загипнотизировать и др. тоже остались. Короче, странное исцеление.

Забрав надгробие отца из магазина, мы решили похоронить его рядом с мамой. Сразу на кладбище не поехали, потому что надо было сообщить Розе и дождаться выписки Шери. Она о случившемся ничего еще не знала. Милена положила надгробие в рюкзак и поехала домой. Ей хотелось еще побыть с отцом, почувствовать, что он рядом. Хотя бы несколько дней, но побыть с ним. А я решил съездить в Центр «Скрепка», проследить и убедиться, что там все под контролем, а потом поехать в больницу к Шери. Я так ни разу не поговорил с ней по телефону. Я даже не знаю как она и как там наш ребенок. Сегодня же заберу их домой.
Слежка прошла быстро. Меня никто не заметил, даже смотревший в упор прохожий. Безопасности ничего не угрожает, я проверил все досконально. Сообщив об этом в агентство, я направился в больницу.

В больнице был тихий час, и мне пришлось ждать до его окончания, чтобы увидеть Шери. Мне уже сообщили, что она потеряла ребенка, а её еле-еле откачали, потому что она в состоянии стресса пыталась наложить на себя руки, выпив кучу таблеток. Этот ребенок ей был очень дорог, и она с трудом переживала его потерю, а я даже ни разу не подошел к трубке телефона. Я стоял в коридоре больницы, прислонившись лбом к окну, и ненавидел себя.
Внизу мелькнула знакомая фигура. Дени. Он шел на работу, а точнее, считал ворон, мотая своей недовольной физиономией по сторонам. Что ж братишка, подумал я, еще 50 лет рутинного труда и здравствуй пенсия. Главврач вряд ли тебе светит.

– Можете пройти, она в общей палате,– сказала медсестра и заторопилась дальше по коридору.
Я зашел в палату. Шери не спала и я, придвинув стул, сел рядом попытавшись взять ее за руку, которую она тут же убрала.
– Привет,– произнес я, не найдя больше слов, и постарался улыбнуться не обращая внимания на то, что Шери не захотела моих прикосновений.
– Ты что здесь делаешь?– равнодушно спросила она, и я потерялся.
– Я сказал врачу, что без тебя погибаю, больше не вынесу разлуки, и меня впустили,– глаза Шери смотрели куда-то сквозь меня.– Я приехал забрать тебя.
– Я звонила, ты не отвечал,– все тот же тихий и безразличный тон.
– Не мог,– выдохнув, я опустил голову. Мне совсем не хотелось сейчас говорить о случившемся с отцом. – Шери, милая, мне очень жаль, что у нас все так произошло,– поникшим голосом сказал я,– но главное, что мы вместе, мы справимся.
– У нас?– она посмотрела на меня. – Нет, не у нас. Это у меня произошло. Слышишь? У меня! Пока тебя не было... ребенок... он умер. Уходи. Уходи Дарий, убирайся,– голос ее срывался.

После этих слов я хотел уйти, но сам не заметил, как встал с кресла и навис над Шери, держа ее за запястья своими руками. Я смотрел в ее глаза и молчал. Мне хотелось схватить ее, прижать к себе сильнее. И пусть она кричит, рыдает, пусть бьет меня кулаками, но выпустит всю эту боль, а я буду рядом, буду держать ее в своих объятьях и утешать, пока все не пройдет. Но вместо этого я держал ее руки и не представлял, что будет дальше.
– Отпусти меня,– вдруг сказала она и я очнулся.
– Не отпущу. Ты с ума сошла? – сказал я.– Я люблю тебя, Шери, и не уйду без тебя. Мне тоже очень больно, ведь мы потеряли нашего...– я запнулся, потому что не мог дальше говорить, чувствуя, что причиняю ей этим боль.
– Больше нет никаких «мы»,– вдруг сказала она. – И я рада, что все так случилось, что во мне больше нет того, что могло бы испортить мне жизнь.
– Наш ребенок испортил бы тебе жизнь?– я отшатнулся и сделал шаг назад.
– Да, и ты вместе с ним. Уходи.

Я медленно попятился назад, в глазах все потемнело, было невыносимо слышать такие слова. Я был похож на потерянного в толпе ребенка, опустошенного, растерянного и раздавленного. Шери свернулась калачиком на кровати, поджав под себя ноги, и даже не смотрела в мою сторону. Я развернулся, чтобы уйти и вдруг чуть ли не нос к носу, столкнулся с Дирком. Ну конечно, кто бы сомневался. Как стервятник, почуял разлад и уже тут как тут. Друг хренов.
Но я был морально слишком надломлен, чтобы что-то говорить или выяснять, поэтому я, молча, проводил его взглядом до кровати Шери. Дирк сделал вид, что меня не заметил. Прошел мимо, держа в руках веник – жалкое подобие букета.

Мне хотелось поскорее убраться отсюда, но ноги не слушались. Я открыл дверь и застыл в дверном проеме, облокотившись о косяк. Мой взгляд был прикован к кровати Шери. Дирк сидел уже на стуле рядом с ней и держал ее за руку.
– Через полчаса приедет такси,– сказал он,– я увезу тебя отсюда. У меня тебе будет спокойнее.
Шери молчала, она видела, что я стою здесь, что я еще не ушел. Она продолжала лежать неподвижно.
– Шери, – говорил Дирк,– все теперь в прошлом. Я помогу забыть,– сказал он, а его рука скользнула по ее ноге и застыла на бедре.
Я не мог больше на это смотреть. Она выбрала его. Как она могла? Я вышел в коридор и захлопнул за собой дверь палаты.
Внутри все кипело. Хотелось разнести – на этом третьем этаже клиники – все двери. Я дошел до лестницы и постарался переключиться во внешнее. Пол, потолок, четыре стены. Краска в углу облупилась. Тьфу, разве это меня сейчас волнует? Я ударил кулаком по перилам, и сбежал вниз.

Спустившись в приемное отделение, я рухнул на диван для посетителей и закурил.
– Послушайте,– меня просверлила взглядом медсестра, не любившая отвечать на звонки, я ее тогда хорошо запомнил,– здесь не курят.
– К черту правила, плевать,– отрезал я,– регистрируй вон своих больных, а ко мне не лезь.
– Мне сейчас надо зарегистрировать, что на третьем этаже, в девятой палате, у девушки случилась истерика,– сказала она,– кстати, после вашего посещения. Ходите тут, когда не просят. Врачи не могут с ней справиться.
Оказывается, после того, как я вышел и закрыл за собой дверь палаты, у Шери тут же началась эта самая истерика. Она кричала, рыдала, вырывалась из рук медиков, пока ей не вкололи очередное успокоительное.

– Все беды от мужчин,– усмехнулся я.– Ты прям открытие сделала. А наши чувства не в счет? Или мы мужчины, уже не люди?– я продолжал курить и смотреть куда-то сквозь дым. – Меня только что выставили вон, променяв на моих глазах на другого, – равнодушно сказал я, а у самого внутри все сжималось от мысли, что Шери сейчас очень плохо, а меня нет рядом.
– Выставила, но не хотела чтобы ты уходил,– не оставляла меня в покое девушка. – Вот и результат. Половину врачей на уши подняла. Просто понимаешь... ей так сильно больно, что она хотела сделать кому-то еще больнее. А если быть точной, то ни кому-то, а именно тебе. Такое бывает в состоянии сильного стресса на грани депрессии.
– Дерьмовая, женская логика,– проговорил я.– Я уже сыт по горло этой вашей болью.
Затянувшись, я посмотрел на медсестру:
– Слушай, не лезь ко мне в душу. Раздражает.

Она ничего не успела ответить, потому что по всему холлу замигала красная лампочка, и раздался звук тревожной сирены.
– Что-то случилось в кабинете анестезиолога. Новый сотрудник, видимо, опять нахимичил, – протараторила девушка и убежала.
Ха, новый сотрудник. Мой братец не устает радовать. Натворил делов, что целая бригада врачей уснула. Вот тормоз. Теперь ему не отмазаться.

Я увидел, как Дени несется по коридору и сел на край дивана.
– Дарий?– он остановился, глаза перепуганные, подмышкой документы. Решил слинять втихую. – Ты что здесь делаешь?– спросил он.
– Да вот,– протянул я,– лежу тут, отдыхаю, и жду, когда же мой любимый брат лоханется, а я прикрою его задницу.
– Ясно. Дарий и сарказм, это неразделимо. Лучше бы я не спрашивал,– сказал Дени. – Но я не буду отвечать на твою колкость, потому что мне реально нужна помощь. Дарий-брат, помоги,– чуть ли не взмолился Дени.
– Хорошо, я улажу дело твоих кривых рук,– сказал я, – но, услуга за услугу. Меня дальше этого дивана не пропустят, а тебе можно передвигаться по всей больнице. Ты поможешь мне похитить Шери.
Я уже давно понял, что если не увезу ее отсюда силой, то потеряю навсегда.

– Что?– выпучил на меня свои глаза брат. – Да ты рехнулся, это противозаконно. Почему просто не дождаться ее выписки?
– Потому,– оборвал я. – Не хочешь впрягаться, я не заставляю, дело твое. Всё, разговор окончен. Свалил отсюда.
– Что ты сразу набычился? Говори, что делать. Я согласен.
– Хлороформ найдешь?– спросил я.
* * *
Я остался ждать в коридоре. Благодаря Дени почти все врачи были под наркозом и крепко спали, но пройти в отделение без пропуска я не мог. Поэтому вооружившись всем необходимым, Дени отправился на поиски Шери один. Проверив почти все палаты и даже женские туалеты, он уже потерял всякую надежду, а я решил, что ее увез Дирк, и мы опоздали. Но тут брата осенило, и он помчался на пятый этаж, где находится бокс с новорожденными. Шери была там. Она стояла возле стеклянной стены, смотрела на младенцев и, по ее щекам, наверное, текли слезы.

А вот дальше, моему брату респект! Он подкрался к Шери, так неслышно, что она даже его не заметила и не увидела приближающейся тени. Вскрикнуть она тоже не успела. Он быстро поднес к ее носу платок, пропитанный хлороформом и через пару минут, – за которые она пережила, наверное, неимоверный страх – Шери отключилась.

– Скажи спасибо, что в коридорах отделения нам никто не попался навстречу,– в холле появился недовольный Дени. Он не нес, а просто волочил за собой бесчувственное тело Шери,– иначе я сдал бы тебя Дарий. Какие-то у тебя садистские развлечения.
– Ну, ты молоток, чисто сработано, – я похлопал брата по плечу и взял Шери на руки.
– Да меня одна медсестричка чуть не раскрыла,– возмущался брат,– пришлось сделать вид, что мы обнимаемся. Я, Дарий, очень перенервничал. Ясно?
– Ладно, не плачь,– съязвил я.
– Да пошел ты. Нет, вы оба. Да пошли вы. Навязались на мою голову.
– Я улажу твое дело, и... спасибо за помощь,– улыбнулся я брату.
Такси уже ожидало нас возле дверей больницы. Я незаметно покинул стены этой клиники, неся Шери на руках. На любопытный взгляд водителя, я мило улыбнулся и проговорил:
– С девушкой все хорошо, она жива, просто слишком устала. Но на всякий случай предупреждаю – свидетели долго не живут.

Водитель закашлялся, видимо, тоже перенервничал и, отвернувшись, повернул ключ зажигания. Я обнимал Шери, прижимая к себе, словно кто-то собирался ее отобрать. Она выглядела очень ранимой, беззащитной и была такой родной. Я понял, что она реально в моей жизни много значит. Думать о том, что будет, когда она придет в себя я не хотел. Мне было страшно от одной мысли, что я чуть ее не потерял, поэтому последствия моей выходки меня уже не волновали.
До дома мы доехали быстро. Мой братан в очередной раз что-то напортачил, потому что не успел я положить Шери на диван, как она сразу пришла в себя. Медленно открыв глаза, она посмотрела по сторонам и, увидев меня, тут же вскочила на ноги, положив руки на пояс. Из родной и беззащитной девочки, она превратилась в маленького и злобного монстра.

– Не подходи. Не прикасайся ко мне, Легран,– сказала она.
– Я и не собирался.
– Да?– лицо Шери приобрело растерянный вид.
– Кто дал тебе права похищать меня? Где Дирк? И уйди с дороги, я ухожу.
– Во-первых, я никуда не отойду,– медленно заговорил я,– потому что я ни собираюсь потом полжизни искать тебя как в плохом любовном романе. Во-вторых, прикасаться к тебе я тоже не собираюсь, пока ты сама этого не захочешь. И в-третьих,– закончил я,– кто такой Дирк? В нашей семье подобных нет. Неужели это невидимый друг Милены?– я притворно удивился.
– Ну все, с меня хватит. Позови своего отца, и мы узнаем, кто есть в вашей семье, а кто здесь лишний.
– Шери,¬– я грустно выдохнул,– ты здесь не лишняя, поверь. Ты та частичка, без которой моя жизнь потеряет смысл. А отца больше нет,– произнес я,– он вчера погиб.

– Дарий,– почти прошептала Шери, – как... не может быть, – только и смогла она выговорить.
– Все случилось так неправильно,– я попытался шагнуть к ней,– я должен был быть рядом с тобой. Должен. Но меня не было. Прости,– сказал я.
– Почему ты мне все не рассказал? Я ведь думала, что ты не хочешь меня видеть, словно тебе все равно, что со мной и нашим ребенком.
– Как ты могла такое подумать?– я взглянул в ее глаза. – Не сказал, потому что не мог расстраивать тебя еще больше,– признался я. – В тот момент мне хотелось просто побыть с тобой... рядом. А позже... в общем, я думал, что позже ты все поймешь,– добавил я.
– Прости меня,– Шери прижалась ко мне и ее теплые губы коснулись моих, – я вела себя как последняя дрянь. Прости, Дарий,– шептала Шери целуя мои губы.
– А говорила – не прикасайся,– я слабо улыбнулся и, обняв Шери, сжал ее в своих объятьях.

– Ты не исправим, шутник,– шепнула она, и ее дыхание обожгло мне кожу.
– Я должен держаться,– отстранив Шери, потому что одних поцелуев мне становилось мало, сказал я, – иначе наш дом превратится в склеп. Ты поедешь на кладбище?
– Да. Я хочу быть рядом с тобой, я должна,– ответила Шери и мы пошли собираться.
Был уже поздний вечер, а мы никак не могли покинуть место захоронения своих родителей. Церемония прошла спокойно, все держались, как могли. После речи священника, каждый сказал несколько слов, и отец покинул нас навсегда.
– Рядом с мамой ему хорошо, теперь он счастлив и спокоен,– сказал я и направился к воротам.

Девчонки еще ненадолго остались возле могил родителей. Больше всего было больно смотреть на Кайли. Она осталась круглой сиротой. Сначала ушла мать, которой она совсем не знала, а вот теперь и отец. Милена как могла, утешала Розу. Они с отцом, оказывается, собирались снять домик и жить вместе. Роза еще не знает, но, возможно, у них будет ребенок. Вот только он никогда не узнает своего отца. Все это так трагично, но, к сожалению, реально и уже ничего не изменить. Отец отдал свою жизнь за жизнь дочери. Вот только кожа Милены осталась бледной, а глаза светились в темноте. Глаза, полные слез и боли, стали мягкими и человеческими.

Я вернулся домой раньше остальных. Страшная пустота комнат угнетала. Душа, словно загнанный зверь в клетке, металась и не могла найти успокоения. Я вернул Шери, я не позволил никому разрушить нашу любовь. Но в моей жизни все равно оставалось много боли и нерешенных проблем. Я вспомнил Милену, ее глаза полные скорби, и мне захотелось хоть как-то отвлечь ее, обрадовать, развеселить, чтобы она забыла обо всем на свете. И я подумал, что Роланд вернул бы ее к жизни. Но для этого надо вернуть к жизни самого Роланда. Облачившись в защитный костюм, я принялся химичить за лабораторным столом. Эх, омолаживающее зелье снова не получилось, но зато я создал два странных эликсира. Один «исчезновения», а второй – я не поверил своим глазам – зелье воплощения воображаемого друга. Я никогда не верил в то, что Милена общается с невидимым существом. Всегда списывал ее странное поведение на психическое расстройство. Да и что скрывать, я не верю в эту нелепицу даже сейчас, когда держу в руках пузырек с необычным зельем.

Я покрутил в руках переливающуюся бутылочку, и меня охватило внезапное чувство эйфории. Я представил, в какой восторг придет Милена, когда я подарю ей это зелье. Я вспомнил, как она рылась по мусоркам и исследовала катакомбы в поисках Радужника, но все было безрезультатно. Сейчас, ее мечта может осуществиться, а я посмотрю, что за чудовище скрывалось в больном воображении моей сестры.
– Дарий, о Боже, не может быть!– воскликнула Милена, они уже час как вернулись с кладбища.
– Я думаю, ты найдешь ему правильное применение,– поцеловав сестру, сказал я. Ее светящееся от счастья лицо, было для меня бальзамом на мою израненную душу. Представляю, что будет, когда я наконец-то найду формулу омолаживающего зелья. Это будет взрыв эмоций.
– Спасибо Даричка,– схватив зелье обеими руками, Милена помчалась в укромное место, чтобы поговорить со своим несуществующим другом.
Дурдом, подумал я, и направился на кухню.

Шери нигде не было, и я снова заволновался. Нет, она не могла уйти. Только ни теперь, ни сейчас, никогда. Я попытался успокоиться, что-то нервы совсем стали сдавать. Струя холодной воды помогла мне освежиться и затушить вскипающий мозг. Я прошел в гостиную, куртка Шери висела у двери, значит, я зря накручиваю. Сходить с ума страшно и очень не хочется, подумал я, но тут же решил, что мой ум точно тронулся и медленно съезжает. В углу, возле окна стояла Милена, а рядом с ней крутился и сверкал, огромный, словно из мыльных пузырей, кокон, в котором просматривались очертания человека. Я так и сел на диван, подбирая свою челюсть.

Я даже зажмурился для точного восприятия происходящего и снова открыл глаза. Мое зрение меня не обмануло. Кокон был. Крутился, сверкал, наполнялся пузырями, а потом исчез, как исчезает сигаретный дым, а на его месте стояла девушка. Страшненькая, но не чудовище, как я думал. Зеленые волосы, это, конечно, жесть. Чуть ли не сама кикимора пожаловала.
– Нафаня!– закричала радостно Милена и кинулась к ней в объятья.
– Подруга!– Нафаня ответила тем же радостным возгласом.
Мне казалось, что я смотрю ужастик про кукол-убийц, которые внезапно оживают. Меня даже передернуло.

– Даричка, смотри,– сестра направилась ко мне, таща за руку свою новоиспеченную подругу,– это Нафаня, она живая.
– Здорово, чё,– сказал я. Желая поскорее закончить это знакомство и свалить.
– Ты не рад, что моя подруга ожила?– погрустнела Милена. – А я-то думала...
– Малыш, я рад, рад. Очень рад. Да ты просто не представляешь как я рад!– ответил я. – Ты Шери не видела?
– Все ясно,– проговорила Милена,– отвязаться от нас хочешь. Ну ладно. Шери во дворе была,– сказала она и добавила, обращаясь к Нафани:
– Это благодаря моему брату ты стала живой. Надо бы его...
– Так, стоп,– остановил я сестру,– вот только этого не надо. Не хватало, чтобы она меня еще Господином называла.
Я развернулся я пошел на кухню, чтобы выйти через заднюю дверь во двор и найти Шери. Мне она была сейчас так нужна, что у меня сводило все мышцы от недостатка внимания и ласки. А Милена потащила Нафаню к себе в комнату, чтобы преобразить ее. Подстричь, покрасить и перекрасить.

Шери сидела одна, спрятавшись подальше от всех и грустила. Я знаю, что потеря ребенка стала для нее очень большой травмой. Она еще не отошла от этого стресса, и все время думала о случившемся, переживая и этим самым доставляя мне муки и страдания.
– Ты мой лучик света,– я подошел к Шери,– опять грустишь одна, без меня? Ну-ка, иди ко мне,– я взял ее за руки и притянул к себе. – Я так соскучился по тебе, словно не видел вечность.
– Прости Дарий,– она грустно улыбнулась,– я ничего не могу с собой поделать, я опять... Прости.
– Давай уедем,– предложил я,– далеко-далеко, где будем только ты и я. А все беды и переживания оставим в прошлом. Например, в Китай. Там отличная природа, дающая умиротворение, покой и исцеление. Хочешь?
– Ты, правда, пойдешь на это ради меня?– спросила Шери. – Оставишь свою работу, дом, друзей?
– Побегу заказывать билеты, а работа никуда не денется, как и остальное,– я поцеловал Шери и пошел в дом за телефоном.

Зайдя на кухню, я не поверил своим глазам. Нафаня так освоилась, что уже внаглую клеила моего брата. Она улыбалась, строила ему глазки, кокетничала и что-то говорила тихим, соблазнительным голосом. Ну и куклы пошли в наше время. Никаких рамок приличия. Хорошо, что Дени не видел, из кого она превратилась и как. Хотя, что я парюсь, у него ведь у самого есть такой же друг. У меня чокнутая семейка. Иногда кажется, что фамилия наша Адамс, а ни Легран.

Они меня словно не замечали. Нафаня ездила ему по ушам, какой он милый и хороший, что она еще никогда не встречала такого офигенного парня.
Естественно. Где уж ей было. Разве что в рюкзаке у Милены в каком-нибудь журнале и то вряд ли.
Дени таял на глазах. А когда Нафаня полезла к нему с поцелуем, мне показалось, что мой братец весь задрожал от возбуждения и переполняющих его эмоций. Засмущался видимо.

Нет. Я ошибся. Смущение, это не про Дени. Не успела Нафаня прикоснуться к его губам, как он грубо схватил девушку за голову и впился в нее долгим, страстным поцелуем.
Я решил, что надо поскорее сваливать из этого дурдома. Я прошел мимо брата, но тот не обратил на это даже никакого внимания, словно они были одни во вселенной. Вот это его нахлобучило, подумал я и достал сотовый.

Мне хотелось поскорее улететь из этого города. Хотелось остаться с Шери наедине подальше от всех проблем. Мы так давно не были вместе, что я начинал чувствовать, как сносит мою башню. Я очень соскучился по Шери. По той прежней моей девочке, которая не знала, что такое боль потери. В Китае я заставлю ее забыть обо всем на свете.
– Два билета на ближайший рейс, пожалуйста,– сказал я в трубку телефона, и на том конце застучала клавиатура компьютера.
Сегодня вечером мы улетаем в Китай.

- 0.25 балла за каждого воображаемого друга, ставшего человеком и присоединившегося к семье.
Итого: 3,75 балла

Еще неизвестно, по поводу беременности. Это пока только слухи. Но от Диего всего можно было ожидать. Посмотрим, на что он был способен. Или не был )))

По мере возможности будем приглашать в гости. Мне и самой интересно на ребеночка посмотреть. Но симы такие противные, в гости не всегда приходят. Я ее уже приглашала. Хотела проверить наличие живота. Ага, фиг там. Два раза меня отшивала. Так и не соизволила придти.

Почему сводным? Отец один, а значит он им такой же родной как если бы у них была одна мать, но разные отцы.

Когда он ел эти мармеладки, мне тоже было весело. Это я еще не все скрины выложила, там было намного больше. Я думала, сейчас поест, и поедет домой. Но после каждой мармеладки все было интереснее и интереснее, что же еще может с ним случится. И вот когда он начал гореть, тут уже веселье пропало. Я не ожидала такого поворота, и мне стало его жаль. Смотрела я на него, смотрела, и когда решила все-таки спасти и отправить на озеро, то опоздала. Он сгорел, короче . Теперь думаю, может над Дарием поэкспериментировать? Не до летального исхода, естественно. А так... слегка.

Это стресс . Но по сюжету он ведь не играл, а просто не мог двигаться от боли . А вот в игре: у меня цель ¬– омолаживающее зелье. Но его невозможно создать без 10-го уровня навыка-логика. Поэтому в любой подходящий момент Дарий развивает этот навык. За лабораторным столом работать было уже нельзя, самый подходящий момент поиграть )))

Как-то я не думала об этом. Винит себя во всем Дарий, а Милена просто горюет от потери отца. Не думаю, что это ляжет на нее виной до конца жизни. Милена не такая, она, как ты точно подметила, немного легкомысленная девица.

Я, на самом деле, сама удивилась, что все возможности вампира у нее остались за исключением действия «выпить», уровня жизни, и цвета потребностей. Это вот пропало. Я таким зельем тоже никогда не пользовалась и даже не знала, что в игре такое есть. Чисто случайно нашла его в магазине «Эликсиров» и решила испробовать. Получилось странное исцеление. Я даже Ресет сим делала, думала глючит игра. Но нет, это тоже не помогло. Возможно со временем она придет в норму.

Когда он ел мармеладки, все время выходили разные надписи по поводу его действий. Когда из ушей повалил дым, появилась эта надпись. То есть Диего съел очень острую мармеладку))) А так, это больше ничего не означало. Мне понравилось написанное, и я это доработала. Как я не раз говорила - игра сама иногда подкидывает мысли для развития сюжета.

Очень часто хожу в магазин эликсиров и постоянно попадаю на смерть продавцов. Там точно какое-то заколдованное место. Мистика в городе . И в этот раз русалка, видимо, собрался на тот свет. Мы же в магазин пожаловали, пора было умирать . Но Дарий не растерялся, спас «утопающего».

Ей было очень плохо, и она даже не думала о том, что Дарий просто не в состоянии был подойти к телефону. В любом случае, сестра-вампир, это еще не повод ни брать трубку и не узнать о ее состоянии. Когда лежишь одна в больницы, тебе говорят, что ребенка больше нет, мысли работают только на свое состояние и одной, в этом несчастье, быть совсем не хочется. Вот так вела себя Шери.

Любовь ))) Он ведь со школы Шери любит. А тут она почти в депрессивном состоянии, самое время пожалеть и утешить. На что он и рассчитывал.

Я сначала хотела выселить Шери, после всего случившегося, и найти Дарию другую, но потом передумала. И он ее похитил.

Ахаха. Точно. И старше и интеллигентнее.

Спасибочки за приятные слова, и за то, что не забываешь о жизнь одной из семей города Старлайт Шорз.
]

Китай. Туристический лагерь утопал в зелени и его большие окна отражали солнечный свет словно зеркала. Из холодного Стралайт Шорза, где уже начала хозяйничать зима, мы попали, будто в сказку; теплую, волшебную и убаюкивающую. По телу сразу разлилось чувство спокойствия и безмятежности. Солнечные лучики выхватили кончики светлых прядей Шери, и окрасили их в золотистый цвет. Щурясь от яркого солнца, мы медленно поднимались по длинной лестнице, наслаждаясь красотой и пением птиц. Мой сотовый завибрировал в кармане, нарушив этот прекрасный момент.
– Слушаю, – незнакомый номер на дисплее насторожил.
– Где она?– я сразу узнал голос Дирка и усмехнулся в трубку.
– Там где и должна быть, рядом со мной. Как глупо... глупо ты выглядишь. Забудь... друг.
– Кто там?– Шери подошла ближе, заглядывая через мое плечо.
– Номером ошиблись,– я нажал на отбой и, обняв ее за талию, повел наверх.

Никто и ничто не должно нас беспокоить. Ни прошлое, ни будущее, а только настоящее. Здесь и сейчас. С таким твердым убеждением, я глубоко вдохнул, перешагнул порог гостиной и... И все рухнуло, оборвалось внутри меня. Я медленно опустил руку, которой обнимал Шери, а мой взгляд застыл на голубеньком ноутбуке, лежавшем на столе.
– Не может быть!– я кинулся к столу, споткнувшись о наши сумки с вещами, которые носильщик поставил прямо возле двери. – Мой ноутбук.
– Твой?– Шери подняла на меня свои удивленные глаза и села рядом.
Я словно выпал из реальности. Не слыша вопроса Шери, я открыл крышку. Из-под нее вылетела старая, потрепанная временем, записка – «Моему всезнайке с любовью». Пальцы перебирали до боли знакомую клавиатуру, а тень воспоминаний уже легкой дымкой проникла в мое сознание.

– Дарий, Дарий, ты где? – Шери щелкала пальцами возле моего лица. – Земля вызывает, вернись.
– Ты не представляешь,– проговорил я,– десять лет прошло, а он здесь, словно и не было тех лет. Помню, отец меня наказал, и взял с собой в Китай. Да,– усмешка слетела с моих губ,– не подарок я был в детстве.
–Это точно,– поддержала Шери,– а вырос, так вообще стал сюрпризом,– добавила она и тут же невинно улыбнулась под моим пристальным взглядом. – Не сердись.
– Ты знаешь,– я грустно выдохнул,– он купил мне его в первый же день по приезду, хоть я и был наказан. Па – так я называл отца. Я любил его, хоть и вел себя безобразно. А потом мы сидели с ним вот так же за этим столом, и папа пытался мне что-то объяснить про свою интрижку,– я взглянул на Шери, она была первая и единственная, кому я рассказал про шашни отца. – Я сразу просек эту тему,– продолжил я,– и стал шантажировать своего родителя. Малолетний сопляк,– дальше последовало не цензурное слово,– а держал отца на мушке. Так у меня появился байк.

– Дарий, не надо,– она накрыла мою ладонь своей,– не вини себя. Ты не виноват, что все так произошло. Мы порой многое не понимаем, и только взрослея, осознаем. Но это не означает, что надо взваливать на себя груз за все случившееся. И то, что Диего... что его больше нет... таково было его желание. Я не сомневаюсь, он знал, что ты его любишь.
– Да, ты права,– я еле заметно улыбнулся и сжал руку Шери в своей ладони. Крышка ноута упала на клавиатуру, но вина уже цепкими лапами ухватила меня за горло.
– Сыграем? На желание, а?– Шери загадочно улыбнулась и показала на шахматный столик.
Я кивнул в ответ, зная наперед, что ей меня не обыграть. А желание у меня было одно. И ууух какое!

– Моя золотая рыбка,– я встал со стула и привлек к себе Шери,– иди ко мне. Или ты хочешь быть джином?– кладя руки на талию, я прижал ее к своему телу, которое так нуждалось в ласке и тепле.
– Размечтался. Джин, это как минимум три желания,– Шери аккуратно убрала прядь, что падала мне на глаза,– а я буду рыбкой с одним желанием. И не больше,– добавила она, лукаво улыбаясь.
– Тогда я хочу съесть свою рыбку, прямо сейчас,– и не дожидаясь ответа, я завладел ее губами в настойчивом и жадном поцелуе.
–Знаешь, что,– она оторвалась от меня, переводя дыхание,– голодная рыбка совсем не вкусная. Мы с самолета ничего ни ели. Давай пошарим по местным холодильникам, м?
Я тут же почувствовал спазм в своем желудке, словно он только и ждал этого момента.
– Перекусить не мешает,– согласился я.– Что ж, давай опробуем здешнюю кухню. Только бы ни травануться.

Открыв холодильник, мы попали в какой-то лабиринт еды. Чего здесь только не было: куриные лапы с пальцами, запеченные улитки, маракасы, яйца «сунхуа», гигантские личинки тутового шелкопряда. На палочке.
– Шашлычка не хочешь?– улыбаясь, предложил я Шери.
– Да ну тебя, Дарий,– поморщилась она,– какая гадость. Вон смотри,– она показала на верхнюю полку,– можно съесть «Ламьен» или «Дамплинг».
Подумав, я все же согласился на порцию китайской лапши, но, в довесок, кинул еще в наши тарелки по куриной лапе с пальцами, отчего Шери пришла в ужас, а я только посмеялся. «Ламьен» оказался очень даже вкусным и, умяв свою долю, я решился на куриные пальцы. Шери брезгливо вынула свою лапу и кинула в мусор. А я вот поем. А что такого? Очень милый маникюр. Главное, чтобы у меня потом не выросло что-то подобное, а то на байке неудобно будет гонять. Я откусил кусочек и Шери чуть не вырвало.

На десерт мы не рискнули продегустировать местные сладости. С нас хватило того, что я чуть не подавился ногтем от куриной лапы. Все-таки родное мороженое намного безопаснее.
– Здесь столько туристов,– я давно съел свое мороженое и наблюдал, как ест Шери,– давай найдем укромное местечко, подальше от всех. Например, комнату с большой кроватью.
– Ты только что съел ужасную лапу.
– И что из этого?– в недоумении спросил я.
– Не знаю,– она не поднимала своих глаз,– но если ты меня поцелуешь, я вспомню о ее пальцах, и меня стошнит. Я лучше спать лягу.
– Стошнит? Ты это серьезно?– я вскочил со стула. – Ну и вали тогда... в комнату подальше, чтобы не тошнило. Впариваешь мне тут какую-то шнягу. Отдыхай короче,– я развернулся и ушел.

Поднимаясь по лестнице, я сильно задел плечом спускавшегося исследователя, который от этого чуть не упал, но я не обратил на него никакого внимания. Мои нервы, только что, прожгли пофигизмом. Я был зол и, хлопнув дверью номера, улегся на кровать прямо в ботинках. Но мне это было как-то пополам. Я повернулся на бок и закрыл глаза.
– Дарий,– я почувствовал легкое прикосновение пальцев к своему плечу, это пришла Шери,– прости, пожалуйста, я не знаю, что на меня нашло. Помутнение какое-то. Прости, прошу.
– Опять не знаешь? Какая классная отговорка. Шери, шла бы ты, – не поворачиваясь, ответил я.
– Дарий, ну зачем ты так, я виновата, давай поговорим,– мое плечо обожгли поцелуи.
– Что,– я резко развернулся,– неужели не тошнит от поцелуев?
– Не тошнит,– она опустила глаза. – Это просто экзотическая кухня произвела на меня сильное, отрицательное впечатление. Но ты тоже хорош,– Шери перешла в наступательное положение,– достал эти лапы, зная, что у меня страшная аллергия на курицу. Решил так приколоться?

У Шери с детства была эта жуткая аллергия. Как я мог забыть об этом? Помню, когда мне надо было избавиться от надоедливой подруги, Милена всегда приходила на выручку. Она рассказывала Шери об аппетитной курочке, отчего Шери становилось плохо, и она оставляла меня в покое. Хорошо, что эти мои выходки так и остались в секрете. Милена меня не сдавала. А Шери не могла злиться за такие разговоры на меленькую сестренку парня, в которого была влюблена.

– Я забыл, прости,– мой голос стал тихим, виноватым, и это меня ужасно злило,– получается, я тоже хорош. Сам заварил эту кашу. Шери,– я посмотрел на нее убитым взглядом,– неужели у нас уже начинается бытовуха, рутина и все остальные «прелести» совместной жизни?
– Нет, это просто небольшое недоразумение. Давай забудем, прошу. Я люблю тебя. И лапы ведь не испортят наши отношения. Правда?
– Ну конечно, иди ко мне,– я заключил Шери в объятия, и она удобно устроилась на моей груди. Время потянулось в тишине и молчании.
– У меня в детстве было похожее одеяло,– вдруг сказала Шери,– я пряталась ночами под ним от бабайки. Я так боялась, что она мен утащит.
– Ничего себе, какие всплывают скелеты,– я искренне удивился,– а я всегда верил, что ты самая смелая девчонка, какую я знаю. Как жестоко я ошибался,– усмехнувшись, я обнял Шери сильнее.
– Не издевайся,– пробормотала она. – А ты разве не боялся бабайку?
– Шутишь?– я чуть не рассмеялся. – Да никогда. Но... у меня под кроватью жил монстр. Я каждую ночь притворялся спящим, а сам лежал тихо под одеялом с фонариком и ждал, когда же он вылезет. Я хотел поймать его и держать у себя как домашнего питомца.

– Ты всегда был безбашенным и безрассудным,– улыбнулась Шери и подняла на меня свои глаза,– поэтому, из всей нашей компании, я полюбила именно тебя. – Я помню, как ты выпросил дракона на день рождение. Замена монстру?
Я довольно усмехнулся и пропустил сквозь пальцы прядь ее светлых волос.
– Поиграем?
– Во что?
– Ты будешь красавица, а я...
– Чудовище?– не дала мне договорить Шери.
– Э нет. Какое же из меня чудовище?– я приподнял одну бровь. – Давай, лезь под покрывало, узнаешь, – Шери недоверчиво укрылась. – А я буду... бабайкой!
С этими словами я нырнул к ней под одеяло. Шери завизжала, но бабайка ее уже настигла.

Утро пролетело, и незаметно наступил полдень. Я подскочил на кровати с мыслями, что проспал на работу. Огляделся и расслабился. А...Китай. Отпуск. Ничего неделанье. Воспоминания, выяснение отношений, разговор о бабйках – первый день прошел плодотворно, ничего не скажешь. А если посмотреть на это с другой стороны? Окончание этого дня мне очень даже понравилось. Бабайка разбушевалась, и – я бросить взгляд на все еще спящую Шери – совсем утомила свою красавицу. Видимо, ролевая игра такого размаха ее слишком вымотала. Спит без задних ног.

Я встал с постели и потянулся. Как же хорошо-то. Но можно сегодняшний день сделать еще лучше. Я достал свой сотовый, и на нем тут же высветилось сообщение:
Здравствуйте, Дарий! (Ппц, служба безопасности у них не дремлет). Это Ци-Фен-Хуа (ппц аж два раза, ну и имечко)
После двух таких, убивающих мой здравый смысл, фраз, я бегло прошелся по эсэмэски и решил, что никакая работенка мне не нужна. Бегать по Китаю собирая медь кверху задом я не собирался.
Так. Ответить: Отказ. Отправить. Сообщение доставлено. Вот и славненько.
В справочнике я нашел номер телефона, напротив которого было написано–аренда яхт, катеров, лодок. Я решил устроить Шери сюрприз и заказал нам прогулку на катере с романтическим ужином.

Море... бездонное, необъятное, завораживающее. Легкий, прибрежный ветерок гулял по палубе, раскачивая наш катер на волнах. Мы, лежали на шезлонгах, купались в лучах полуденного солнца потягивая коктейли, ныряли в море, плавали наперегонки с рыбами и просто дурачились.
Тихо подкрался вечер, сумерки сгладили контуры волн и катер превратился в маленький уютный ресторан с тихой музыкой и романтической атмосферой. Легкий салат, фрукты, конфеты, немного шампанского, полумрак - сделают любой вечер прекрасным. Но официант, перед тем как оставить нас наедине, решил внести разнообразие и подать изысканное горячее блюдо местной кухни. С большой тарелкой накрытой крышкой и словами:
– Примите от нашего повара одно из любимых блюд посетителей нашего города,– он открыл крышку и поставил горячее на столик.
Я тут же поперхнулся шампанским, а Шери вдохнула и замерла не в силах выдохнуть. На тарелки лежали куриные лапы с пальцами.

– Спасибо,– я подавил смешок и накрыл блюдо. – Мы заберем это с собой,– я подмигнул бледной как полотно Шери и взял ее за руку. – Потанцуем?
– Дарий,– шепнула мне она на ухо,– есть хочется. Давай закончим этот великолепный вечер ужином в нашей спальне?– ее умоляющий взгляд не оставил мне выбора.
– Ну, если только в спальне,– задумчиво протянул я и, приподняв ее голову, легонько взяв за подбородок, нежно коснулся ее губ. – Я сгоняю на базарчик и куплю нам что-нибудь съедобное.
– А пока ты ходишь, я все приготовлю,– улыбнулась Шери. – А на чем ты туда доберешься?– вдруг заволновалась она. – Уже поздно, а пешком долго и опасно. Может не надо?
– Я сейчас выйду, недалеко от стоянки, и возьму там свой байк, а тебя отвезут к нам в лагерь. Не переживай, я мигом.
Я решил не натягивать на себя брюки и косуху, а слетать до базара прямо в плавках. В конце концов, мне некогда, у меня девушка голодная. Я запрыгнул на свой мотоцикл, и почти в чем мать родила, помчался на китайский рынок за продуктами.

Я промотался по всему каменному городу, но ни в один магазин меня не пустили в таком виде, пришлось одеться. Купив все необходимое, я уже собрался уходить, но тут появился один тип и мне пришлось задержаться. Он словно из-под земли вырос.
– Здравствуйте, меня зовут Ай Рей,– представился незнакомец.
– Ай Рей?– переспросил я, потому что его имя мне показалось знакомым.
– Именно,– ответил он. – Я местный смотритель.
Ну конечно, Ай Рей – авторитет, глава здешних мафиозников, держит весь город в страхе. Помню, помню. Мне тогда было десять, а ему на порядок больше, чем сейчас. К тому же, тот Ай Рей, давно уже труп. Я осмотрел мужчины с ног до головы. Возникло чувство дежавю. Одно лицо, ни дать ни взять. Брат близнец? С тормозами для старения.

– Я оценил вашу шутку,– ответил я. – А теперь, экскьюзми сэр, мне некогда.
– Не так быстро,– придержал он меня за плечо и я резким движением скинул его руку. – Я, Ай Рей... настоящий. И порядки в моем городе для меня очень ценны. Но немного поясню,– отошел от темы мафиозник,– кому-то в роду передают фамильные драгоценности, кто-то из поколения в поколение вручает дневник наследнику,– я усмехнулся,– а в нашей родословной имя Ай, носят самые достойные. Я не тот Рей, но я не менее строг.
– Хорошо, верю,– недовольно сказал я. – А теперь мне некогда, позвольте откланяться.
– Поговорим без сарказма,– произнес Ай и подозвал троих. Видимо охрана. – Ты разгуливал по моему городу в плавках, соблазнял местных девушек своим телом,– я закатил глаза. Что он несет? Маразматик китайский. – За это я ввожу ограничения твоей персоне, другими словами наказание, которое надо отработать.
– Выписывай мне штраф, если я тут кого-то соблазнил против их воли. Я заплачу. А прочая ересь меня не волнует,– ответил я и меня тут же обступили те трое.

– Мое ограничение таково́,– заговорил Рей, а его охрана преградила мне путь к выходу,– приедешь в Китай еще три раза, исследуешь три гробницы, заработаешь третий уровень визы и купишь здесь дачу. Выполнишь, мы в расчете.
– С чего вдруг?– спросил я и ударил в живот одного из охранников, чтобы освободить себе дорогу. Завязалась драка. Один против троих. Кровь, удары, боль, все перемешалось. Я уже не ощущал своего тела, двигался машинально, на автопилоте, но в итоге я уложил приспешников Ай Рея.
– Но как?– он смотрел на своих, валявшихся бойцов, открыв рот. – Да я заблокирую все данные твоей подруги, и пока ты не выполнишь мое поручение, она не покинет Китай. Глядишь, и замуж ее здесь отдам. Так что, выбора у тебя нет. А раз ты такой смелый, то еще и Мастером Сим-фу должен стать.
Ай Рей ушел, а я со злости ударил кулаком о стену, отчего, и без того разбитые костяшки пальцев, залились кровью. Побои на моем лице засияли с новой силой. Шрамы только начали затягиваться, а теперь кровь хлыщет по лицу и мне еще долго придется ходить с разукрашенной физиономией. В таком виде я не мог появиться в лагере. Шери придет в ужас. Объяснять я ей ничего не хочу. И оставлять ее здесь тоже не намерен. Поэтому мне придется выполнить эти поганые ограничения. Решив, что завтра найду мафиозника и заключу с ним сделку, я отправился в школу боевых искусств. Будет отговорка для Шери, что покалечился, занимаясь на манекене.

Не прошло и получаса, как возле школы остановилась машина и оттуда выбежала встревоженная Шери.
– Дарий, с ума сойти,– заговорила она,– я жду тебя, все приготовила. А ты здесь? Я весь рынок оббегала, места себе не могла найти. А ты спокойненько...
Шери не договорила, потому что я оставил манекен и развернулся к ней.
– Мамочки,– прошептала она. – Что с тобой? Что случилось? Только умоляю не ври мне,– голос ее дрожал, а на глазах вот-вот появятся слезы. Но она держалась. Молодец. Моя девочка.
– Потерял сноровку,– я попытался улыбнуться, но боль не дала мне этого сделать,– и манекен отделал меня как мальчишку.
– Сумасшедший,– это прозвучало ласково,– я знаю, что это ни так. Поехали в лагерь, надо обработать твои раны.

Мы пошли пешком через ночной Китайский рынок, потому что именно за ним должна была ждать машина. Ночной каменный город выглядел красиво. Магазины уже не работали, но их освещали фонари, переливаясь в лунном сиянии. Бассейн был прозрачен, словно слеза и украшен ночными светильниками в виде кувшинок. Свет от них мерцал и разливался по водной глади. Шери засмотрелась на их отражение в воде, и я подумал: почему бы не искупаться? Если уж платить Ай Рею за нарушения, то и нарушать буду по полной программе.
Поплавать голышом, к сожалению, Шери не согласилась. А вот от соблазна нырнуть в бассейн она отказаться не смогла. Прохладная водичка поглотила наши тела, разгоняя кровь по телу. Было весело, уходить не хотелось, но мои раны беспокоили Шери, поэтому немного поплескавшись, мы отправились в лагерь.

Тело ныло от боли – эти трое хорошо меня приложили – но я чувствовал себя замечательно, потому что лежал в нашей уютной кровати и уплетал Лазанью вприкуску с салатом. Шери бережно обрабатывала мои раны, стараясь не задеть открытые места и не причинить мне боль. А я думал о том, что второй день отдыха нам опять испортили. И кто? Куриные лапы с пальцами! Ужин на катере пошел насмарку из-за них, и все вытекающие из этого последствия тоже. Но окончание вечера, как и вчера, мне снова очень понравился:
Вкусно меня накормив, Шери включила красивую музыку и, оставив полумрак в комнате стала медленно танцевать. Для меня. А я знаю, как она танцует, видел. Ее плавные, завораживающие движения ни одного мужчину не оставят просто равнодушно сидеть и смотреть. Вот и я тоже не выдержал. Осушив полбутылки коньяка, я уже не ощущал боли. Мое тело испытывало совсем другое чувство. Которое взяло надо мной верх и повалило Шери на кровать.

Весь следующий день я провалялся в постели. Болело все. И даже была температура. Спасибо вам, куриные лапы с пальцами, за прекрасный отдых в Китае. Я его запомню надолго. Шери поила меня куриным бульоном и, то и дело, прикладывала мне на лоб мокрое полотенце. Я всячески отказывался от этого, но разве ее переубедишь. Она даже в город не выходила, а сидела весь день со мной. Печатала на моем ноутбуке зарисовки для романа. Спрашивала совета и мнения о героях. Я, конечно же, шутил и подкалывал персонажей, предлагая разбавить сюжет развратом. На что слышал: – Да ну тебя, Дарий. Думаю, из Шери получится замечательная поэтесса.
К вечеру я пришел немного в себя и отправился к Ай Рею заключать сделку. Я всеми правдами и неправдами вызволял Шери, чтобы уехать вместе. Теперь мне придется приезжать сюда, и ни раз. Но это я уже буду делать один, чтобы не попадать в ловушку шантажа и не заключать сделок. В лагерь я вернулся довольный. Все наши документы теперь в порядке и через три часа мы вылетаем домой.