- Ну же, милая, открой глаза, я тебя прошу… - Максим гладил Нику по лицу, тряс за плечи, пытаясь привести в чувство. Ощущение беспомощности и безысходности снова накрыло его… оно так знакомо… черт, до боли знакомо… всё как тогда… когда ты не можешь ничего сделать, не можешь изменить того, что уже произошло и, лишь сжимая кулаки, рвешь свою душу на части и пытаешься не сойти с ума.
Ника с трудом приоткрыла глаза и застонала. Она увидела Макса. В его лице было столько боли и отчаяния. Она медленно коснулась рукой его щеки, и на душе стало чуть спокойнее…

- Наконец-то! Прости меня, маленькая, прости меня! – он прижал девушку к себе и слезы выступили на его глазах. Как бы хотелось забрать всю ее боль и мучиться самому, до тех пор, пока сердце не перестанет гонять кровь по венам. Но это невозможно. Остается лишь смотреть на ее муки и сжимать зубы от боли в груди.
- Воды… больно… - еле слышно произнесла Ника, и из ее губ вырвался хриплый стон.
- Конечно, малышка, сейчас я вытащу тебя отсюда, потерпи, родная - Макс вытер рукавом лицо и бережно взял Нику на руки. Она едва смогла обнять парня за плечи своими хрупкими обессиленными руками. Ника почувствовала его тепло своим продрогшим от холодного пола телом и крепче прижалась к Максу, боясь снова потерять его.

Он вынес девушку на улицу, и ее ослепило яркое полуденное солнце.
«Как же я не люблю зимнее солнце, но сегодня оно так красиво…» - единственное, что успела подумать Ника, прежде чем снова погрузиться во тьму…
Острая боль… яркие вспышки воспоминаний тех ужасных дней, когда над ней издевались два монстра…
Ника бредила, лежа на больничной койке, когда в палату вбежала медсестра:
- Девушка, проснитесь! Проснитесь, я говорю! – она трясла ее, пытаясь разбудить.
Ника вдруг открыла глаза и схватила женщину за руку:
- Где он? Где Максим? – произнесла она хриплым голосом, тяжело дыша. Паника охватывала ее перед каждым вздохом. Приходилось прилагать большие усилия, чтобы впустить в легкие хоть немного воздуха.
- Кто? Успокойтесь, вы в больнице, вам больше ничего не угрожает, - попыталась успокоить пациентку медсестра, глядя на девушку испуганными глазами.
Ника закрыла лицо руками и заплакала: трудно дышать, невыносимая боль по всему телу, которую невозможно терпеть, и воспоминания… ужасные воспоминания…

- Пожалуйста… пусть это закончится… помогите мне… больно… - она стонала от боли и плакала, ей хотелось уйти, уснуть, умереть, все что угодно лишь бы это закончилось. Ника ненавидела себя за то, что они сделали с ней, за то, какая она сейчас. Она теперь не нужна никому… ему не нужна… он оставил ее…
Медсестра выбежала в коридор и позвала врача. Мужчина не торопясь зашел в палату со шприцем и попросил медсестру помочь ему. Она держала дрожащую Нику, пока доктор вводил успокоительное в вену.
Тепло разлилось по телу, боль начала медленно уходить и девушка снова заснула.
- Бедная… Кто же сотворил такое с ней? Господи, какой ужас! Бедная девочка… - причитала медсестра, глядя на Нику.

- Ты позвонила ее родным? – спросил врач.
- Да, родителям. Они сказали, что приедут, как только смогут.
- Хорошо. Напомни мне завтра позвонить в полицию, пусть разбираются. Она до утра не должна проснуться, но ты все равно посматривай за ней… - сказал врач и вышел из палаты…

***

Ника проснулась от ярких лучей солнца, которые пробивались в больничное окно и настойчиво пытались разбудить девушку.
Она открыла глаза и тут же прищурилась от яркого света. В палате никого не было. Ника стала постепенно приходить в себя и попыталась встать с кровати, но ей это не удалось, поэтому она снова приземлилась на койку, застонав от сильной боли в боку.

Осмотрев палату, Ника увидела букет цветов, стоящий на тумбочке около кровати, и конверт…
Она дрожащими руками открыла его и, через какое-то мгновение, слезы потекли по ее щекам, обжигая солью раны на лице.

«Ника,
Не могу описать словами, как сильно я виноват перед тобой, но ты и сама это знаешь. Я не думал, что Колян способен на такое, ведь это он устроил все, что тебе пришлось пережить после нашего расставания… Он хотел отомстить мне… и у него получилось… черт… как мне жаль, что тебе пришлось пострадать из-за этого. Не просто жаль, это несправедливо по отношению к тебе… Но ты не беспокойся, он тебя больше не тронет, никто тебя больше не тронет, я тебе обещаю. И я сам тебя больше никогда не посмею потревожить. Это я виноват во всем, что с тобой произошло… Знаешь… когда я увидел тебя впервые, нога сама нажала на тормоз… Почему я не мог просто подойти и познакомиться? Наверное ты тоже задавала себе такой вопрос… Если бы ты спросила меня об этом, я бы не сказал… потому что сам не знаю ответа… Я так несправедливо поступил с тобой, малыш… я это понимаю, жаль, что только сейчас… Молю Бога, чтобы увидеть тебя еще хоть раз в этой жизни, попросить прощения, но я не могу… не имею права… Надеюсь, ты поправишься. Да, ты поправишься, я уверен, ты сильная. Глупо желать, чтобы ты забыла всю боль, что я причинил тебе и просить у тебя прощения. Но знай, что я не хотел обидеть тебя, не хотел, чтобы все так вышло. Я пожалел о своей идиотской выходке в тот же момент, когда посадил тебя к себе в машину, но из-за своей тупости не смог отпустить тебя… не хотел отпускать… ты показалась мне лучиком света в моей никчемной серой жизни. И весь этот мрак я принес и в твою жизнь… Я не знаю, почему я такой, почему не могу быть нормальным… хотя бы с тобой... Прости меня, если сможешь. Жить с таким грузом на сердце – это уже наказание, но этого мало… я заслужил большего… рассказывай полиции все… абсолютно все... А пока у меня еще есть время, я найду их. Всех. Обещаю.
Ты прекрасная девушка, а я глупый идиот. Не бойся ничего и будь сильной, а я прослежу, чтобы ты жила в безопасности.
И знай, что раны заживают… остаются лишь шрамы… они как напоминание о пережитой боли… они уже не болят…

Внезапно, в дверь постучали, Ника спрятала письмо под одеяло и быстро вытерла слезы, которые бежали по лицу и падали на бумагу. В палату вошел доктор, а следом за ним вбежали обеспокоенные папа и мама. Девушка обрадовалась и улыбнулась... впервые за долгое время… за очень долгое время…