«Семь тридцать две. Наблюдаемая вышла из такси и направилась в сторону танцевального клуба.
Семь тридцать три. Наблюдаемая начала разговор со своей подругой. В беседу мужчина рядом вовлечен не был.
Семь тридцать шесть. Наблюдаемая с компанией стоит в очереди. Проявлений подавленности пока не выявлено».

- Ску-у-у-у-чно, - протянула Дебби, одергивая Сорок седьмого за край пиджака. Дрогнув, его рука провела длинную косую черту до конца страницы.

- Ты что творишь?! Испортила мне лист! – вскрикнул Питер, демонстрируя Ключнице созданное благодаря ей художество в тетради.



Они стояли неподалеку от того места, где начинала разворачиваться по мнению людей «крутая вечеринка». Яркие огни живописно освещали площадку возле входа в клуб, и, кажется, среди десятков цветных движущихся пятен совсем затерялась фигура в белом топе и джинсах. Это была она, его цель, его объект, который контролировать становилось все сложнее из-за огромной толпы, выросшей, словно плесень, вокруг здания.

До недавнего времени Наблюдатель пытался изложить часть моментов в тетради. Он неотступно следовал за Энн весь день, но пока не нашел никакой логики в ее действиях. Она то плакала, то чего-то боялась, а после всего решила еще отправиться в этот клуб, что завело Питера в тупик.

«Зачем? Для чего? Ведь она не обязана делать, то, что ей не хочется. Почему же тогда…» - думал он, теребя пальцами ручку.

В его голове неустанно крутились события прошедшего дня. Они соединялись со временем, складывались в цельную картинку, после чего новая строчка появлялась на красивом белом листе. К слову сказать, ощущение времени было одной из способностей Питера. Он четко мог сопоставить любое событие со временем его наступления. Для этого даже не приходилось думать, все надежно хранилось в лабиринтах его разума и проявлялось всегда в нужный момент. Сам же Питер считал эту способность бесполезной. Он бы предпочел что-то более ценное в обмен на «суперпамять», как он ее называл. Например, на умение проникать в суть человека. О да, именно этой способности он желал больше всего. Даже телепортация, что по началу вызывала восторг, перестала быть чем-то необычным.

И вот, когда рука готовилась написать «Семь сорок одна», уверенность ее обладателя разом испарилась. Маленькое недоразумение вновь застало его врасплох, возникнув из ниоткуда. Питер с ужасом наблюдал, как рушится его гениальная идея закончить эту страницу фразой «без изменений». Коварная кривая зачеркнула светлое будущее нового предложения.

- Милый стебелек, только цветочка не хватает, - с сарказмом ответила Дебби, но через секунду выражение ее лица вновь стало по-детски милым. – Можно я дорисую?

- Пфф, - фыркнул в ответ Питер, помещая тетрадь во внутренний карман пиджака.

Он отвел взгляд в сторону Энн и, пытаясь изобразить беспокойство, продолжил:

- Где ты была? Я не мог тебя вызвать весь день.

- В парке, недалеко от дома этой мисс. Я увидела там карусель, она была такая большая, ну прям огромная. Ну и немного покаталась на ней.

- Немного? С трудом в это верится.

- Если я сказала, значит, так и было! – обиженно заметила Дебби и топнула маленькой ножкой.

- Почему мне достался именно этот ребенок? – взывая к небу, воскликнул Наблюдатель. – Ты вообще свои обязанности выполнять собираешься?

- Да, когда это будет необходимо, но сейчас ведь не тот случай. Меня вообще позвали сопроводить тебя, а не помогать.

- Тогда сама потом объяснишь, как эта линия появилась на странице моего идеального наблюдения. Постой, ты сказала, сопроводить? Слава богу, я бы не вынес долгого общения с этим непоседливым ребенком.

- Перестань! Я хорошая! Сама уйду, когда меня позовут обратно. Надеюсь, что тебя здесь съест кто-нибудь, - Дебби высунула язык и скорчила недовольную гримасу.

- Как бы там не было, со мной ты в это здание не пойдешь, - равнодушно кинул в ответ Питер.

- Почему же?

- Маленькая еще, я сам позову тебя, если понадобишься.

- Но я хочу туда, там музыка играет, почему мне нельзя потанцевать? Ты злой!

- Приму это за комплимент, - передразнивая, ответил Питер.

Он казался таким счастливым от общения с маленькой Ключницей, что на мгновение забыл про объект наблюдения. Хоть он и был резок с Дебби, порой огорчал ее или расстраивал, но ни с кем больше он не испытывал такой радости. И хоть беседовали они отнюдь не часто, эта девочка разбавляла его долгие дни горьких на вкус наблюдений каплей белых мечтаний, которые рождают дети.

Каждый раз при встрече с Дебби Сорок седьмой вспоминал, как они познакомились… Это произошло совершенно случайно. Тогда Питер еще не умел говорить и ходить. Его дух был слаб, не было даже сил, чтобы увидеть свои руки. Он жил затворником в своей комнате, и тогда всем другим Наблюдателям казалось, что этой душе не стать одним из них…

- И долго ты будешь лежать? – слова волшебным звоном наполнили его тогда, и он смог увидеть ее. Такую жизнерадостную, яркую и на удивление живую. Она улыбалась. Нет, улыбалось все вокруг нее, она была чем-то неправильным, не поддающимся описанию. Словно это она украла часть его души, а теперь пришла вернуть обратно. – Если будешь так и дальше спать, то скоро устанешь. И у тебя никогда не получится встать. А я вот могу!

Это был первый день, когда с Сорок седьмым кто-то заговорил кроме него самого. Именно тогда осознание, кем он является, позволило Питеру взглянуть в отражение в зеркале. Маска… Она была словно ответом на тысячи вопросов, что он задавал себе. Просто маска… Нет, она совсем не так проста, она символ. Символ того, что он что-то потерял. И уже нет пути назад. И, наверно, никогда не будет. То был первый его день как Наблюдателя, и именно с того времени начались его вечные поиски.

- Не уходи далеко в этот раз, - через минуту молчания произнес Питер, сливаясь с потоком людей. Еще мгновение – и он сам стал частью толпы, пусть даже никто и не видел его.

Тяжело вздохнув, Дебби оперлась о кирпичную холодную стену и, достав из сумки один из ключей, смотрела на все вокруг сквозь его широкое ушко.



Было забавно наблюдать все тот же мир, обрамленный тонкой рамочкой из благородного металла. Взрослые мелькали в воображаемом узоре Дебби: интересные, неуклюжие, пестро одетые, словно на праздник. Хотелось бы и ей нарядиться так: одеть платьице в горошек, длинные полосатые гольфы, нацепить на голову большой голубой бант и торжественно, вместе со всеми, проследовать к манящим разноцветным огонькам. Но Ключница не должна нарушать указаний Наблюдателя, хоть Питер, пожалуй, был самым безответственным из всех, с кем ей приходилось сотрудничать.

Дебби увлеченно водила ключом из стороны в сторону, нарезая круги вокруг высокого массивного здания клуба, пока ее внимание не привлекла фигура, проскользнувшая в здание через задний вход. Не веря своим глазам, девочка отдернула от лица ключ и рывком направилась к приоткрытой двери. Сквозь проем она все еще видела знакомую походку и облачение ее обладателя.

- Что он здесь делает?! – воскликнула она своему ключу и, не услышав ответа, тихо прошмыгнула внутрь.

Здесь было очень людно. Кажется, все самые отчаянные любители вечеринок собрались сегодня в небольшом танцевальном зале. Протиснуться между ними оказалось бы невозможным, если бы не способность беспрепятственно преодолевать все барьеры на своем пути. Легкий холод пронизывал тело Наблюдателя, когда он проходил сквозь толпу людей. За него цеплялись обрывки их недалеких мыслей и, словно паутина, опутывали его тело, не давали идти дальше. Это было очень неприятно. Липкие, колючие, иногда мерзкие и гнилые, воспоминания людей, их сущности, души искали что-то родное, и этим родным оказался Наблюдатель.

«Пусти нас!» - кричали они, но Питер, сжав губы, отталкивал их, возвращая назад, в тела носителей. Наблюдаталь стремился все дальше, к зоне бара, где, закончив разговор с подругой, потягивала в одиночестве коктейль Энн.

Вид у нее был скучающий, и, хотя здесь повсюду царила музыка, вокруг брюнетки, в маленьком пространстве, тишина диктовала свои права. Это были чувства Энн, которые зацепились за Наблюдателя и отчаянно не хотели отпускать. Тонкая шелковая нить пропиталась тоской, которая искала что-то повсюду, но в теле Питера, не знающем чувств, она не могла ничего найти, поэтому исчезла, растворившись в воздухе, точно первый снег.

«Как бы мне хотелось узнать больше о тебе», - в пустоту бросил Сорок седьмой и приблизился к Энн.

Брюнетка развернулась, оглядывая мерцающую яркими огнями танцевальную площадку. Она смотрела сквозь Питера, рождая в нем разочарование. Эта девушка такая же, как все, вполне обычная, но с нелегкой, как кажется Наблюдателю, судьбой. Сколько подобных он встречал в своей практике: отчаявшихся, одиноких. Но лишь сейчас Питер всем сердцем желал, чтобы его увидели, только сейчас он по-настоящему понял, как тяжело нести бремя обычного бездействия. Только наблюдение – и ничего больше, его тоска почти ничем не отличается от тоски Энн: безысходная, вязкая, режущая.

«Почему же ты выбрал меня? Чем я заслужил это наказание?» - но ответа глупо было бы ждать. Питер глубоко вздохнул.

Он коснулся Энн, но второй раз ее чувства уже не цеплялись. Ее рука была такая холодная, и легкие покалывания прошли сквозь тело Наблюдателя.



«Она не чувствует меня, зато я чувствую ее».

Через пару минут девушка встала и, пошатываясь, направилась к заднему выходу. Питер последовал за ней, но теперь пробираться сквозь толпу оказалось еще сложнее. Снова на него накинулась паучья сеть, она еще сильнее, чем прежде, держала его. По невесомым лучам паутины к телу приливал холодный призрачный поток, от новых волн которого хотелось истошно кричать… обычному человеку. Да, простой смертный был бы поглощен живой энергией мыслей еще с первых импульсных выбросов. Но не он, Наблюдатель, кому голоса могли дать только факты, никак не влияя на его чувственное восприятие реальности. И когда, казалось бы, была оборвана последняя нить из вязкой жижи людских эмоций, Питер наткнулся на что-то более плотное. Застонав, объект потирал ушибленный лоб.

- Что ты здесь делаешь? Я же просил!

- Под ноги смотри хоть иногда, там тоже кто-то есть! – обиженно отозвалась Дебби. Нагнувшись, она собрала с пола пару выпавших из сумки ключей и, заметив всепоглощающий взгляд Наблюдателя, что сверлил ее, словно ненавистную стену, опустила голову.

- Все, что я говорю, пролетает мимо твоих ушей?

- Но я просто хотела выяснить…

- Возвращайся назад!

- Но, - выискивая что-то в толпе, начала Ключница.

- Дебби! – Питер жестом указал ей на дверь.

- Да выслушай же ты меня! – вздрагивая от нетерпения, прокричала девочка. – Я не стала бы без необходимости нарушать твой указ, я лишь хотела выяснить, что здесь делает Приближенный. Ты никогда не обращаешь внимания на мои слова, если думаешь о чем-то своем. Что? Тебе так сложно хоть иногда послушать тех, кто окружает тебя?

- Приближенный? – Питер скривил рот в недовольной ухмылке. – Нам-то какое дело, Дебби? Ты забыла, для чего мы здесь?

- А разве тебе не интересно, как он выглядит? Говорят, что у Приближенных тысячи обличий, и увидеть хоть одно – уже счастье! – мечтательно разведя руками в воздухе, протараторила Дебби.

Питер нахмурил брови. Серебряная струнка его предчувствий издала звук, который, словно косой холодный дождь, обдал его острыми длинными струями. Рядом кто-то действительно был.

- Какая любопытная девочка! – Наблюдатель и Ключница обернулись.

Перед ними, опершись на стену возле сломанного игрового автомата, стояла фигура, что Дебби мельком увидела у заднего входа пару минут назад. Высокий молодой мужчина, в черных брюках и сорочке, застегнутой на все пуговицы до самого воротника, он смотрел с усмешкой на парочку. Его глаза: небесно-голубые, ясные, - устрашающе выглядели в сочетании с черными, словно сама бездна, волосами. Весь облик его казался неприветливым, отталкивающим, но странная, манящая, невообразимо светлая аура исходила от существа. Это была совершенно не та иллюзия приветливости, что источала Кэт, это было что-то действительно настоящее и заставляющее душу в благоговении трепетать, словно сам ангел пожаловал в мир людей, хотя Приближенные были ангелами лишь наполовину.



Питер невольно опустил голову. Он не мог сопротивляться тому величию, что объяло его и спутницу. Дебби же, чувствуя смущение за произнесенные слова, прикрыла рот рукой и спряталась за спину Наблюдателя, выглядывая оттуда, как маленький дикий зверек.

- Не нужно формальностей, - продолжила фигура. – Наблюдатель, вам следовало бы внимательней относиться к переданным в ваше распоряжение детским душам. Ведь дети такие любопытные. Я так хотел устроить эффектное появление, но девочка все испортила, какое разочарование!

Его голос спокойный, размеренный, мелодичный, с мягким тембром. Слова льются из его рта, как сладкая песня, но это лишь больше ставило Наблюдателя в тупик: как же правильно заговорить с существом?

- Простите ее, моя Ключница обладает особым талантом влезать в чужие дела, - оптимистично начал Питер.

- Любопытство порой – шаг в неизведанное, - заключил Приближенный. – Но что поделать, это ребенок! Перейду сразу к делу, ведь я послан сюда за тобой, Наблюдатель.

- Что? – с дрожью в голосе отозвался Питер.

- Но разве этим должны заниматься Приближенные? – удивленно выкрикнула Дебби и поймала на себе недоуменный взгляд Наблюдателя. – Эээ…Ну я же говорила тебе про испытание, забыл? Я все хотела сказать, что Глава… - уже шепотом обратилась она к Сорок седьмому.

- О, нет, нет! Я не от вас послан, милое дитя! Я здесь по воле сил, гораздо лучше сведущих в проблемах, что возникли в отделе Наблюдателей довольно давно. И проблемы необходимо начать устранять. Высшие силы считают, что для этой души необходимо совершенно другое испытание, - Приближенный вплотную подошел к Питеру, и тот почувствовал на себе силу: горячую, ослабляющую, захватывающую его с ног до головы. Посланник улыбнулся и крепко обнял Наблюдателя, как обнимают самых близких и дорогих людей.



- Надеюсь, твой Наблюдатель сможет найти в себе силы побороть собственные слабости, - произнес мужчина в сторону скованной страхом девочки-ключницы, а потом, завершая мыслями небесный танец сил, исчез вместе с Сорок седьмым.

Лишь искорки светлого естества играючи очертили ореол вокруг двух фигур и медленно растворились в паутине вновь набежавших чувств людей.

- Питер? - жалобно протянула Дебби, чувствуя, что подобного рода встреча не сулит человеку, который так полюбился ей, ничего хорошего. А мгновение спустя в ней словно умерла частичка души: она больше не ощущала связь, что прежде соединяла ее с Наблюдателем. Звонким эхом в голове лишь раздавался зов Главы, и не в силах противиться его приказу, Ключница покинула полный разрушенных надежд и мечт танцевальный клуб.

Только темнота: вечная, забирающая все цвета вокруг, величественная, но одинокая. Она покрывала пространство неуютным черным одеялом, высасывала любое проявление движения, сгребая все огромной лапищей. Лишь свет в центре бесконечности был ей недоступен, свет, что, однако, давал возможность разглядеть только собственное тело. Питер не мог пошевелить ни единым мускулом, его пронизала острая боль при любой попытке совершить движение, как если бы он пытался снять с себя маску. Оглядевшись, Наблюдатель понял, что сидит на стуле в пустом пространстве, и яркий свет, пробиваясь сквозь толщу тьмы, бьет его по глазам.

- Где мы? – тем не менее спокойно спросил он. Первый вопрос, что пришел в голову, который казался единственно правильным в данной ситуации. Но желанней было бы не услышать ответ, а поскорее вернуться назад. Хоть Наблюдатель и понимал, что это, скорее всего, невозможно.

«Если так, то пусть».

- В пространстве между мирами, - отозвалось эхо сверху, обдавая Питера сотнями иголочек мелодичных звуков.

- Для чего я здесь? Если это мое наказание, то…

В ответ послышались громкие раскаты смеха, сопровождающиеся едва уловимыми вибрациями в тоскливую пустоту.

- Неужели ты правда решил, что здесь, чтобы ответить за свои ошибки? – в воздухе завис немой вопрос. – Сорок седьмой, тебе несказанно повезло. Для Создателя ты - особенная душа. Он выбрал тебя, чтобы дать возможность вернуть потерянное.

- Что?

- Ты прекрасно понимаешь меня, - голос становился все чище, глуше, а потом эхо совсем исчезло. Питер почувствовал рядом чье-то присутствие, теперь более явное и материальное.
Медленно обходя его сзади, фигура, наконец, показалась перед Наблюдателем. Безупречно белый… тот самый цвет, который так ненавидит Питер. Красивый костюм с бабочкой… с той самой, которую он любит поправлять. И маска.. которая всегда напоминает о том, кем ему никогда не стать. У Питера не было сомнений, ведь глаза не могли обманывать: перед ним стоял он сам. Жидкий страх, растекаясь по венам, завладел им.

«Я ли это?»

Фигура наклонилась, всматриваясь в глаза, которым Питер отчаянно не хотел верить.

- Не бойся, Наблюдатель. Ведь тебе не должно быть знакомо это чувство.

- Что ты такое? – пытаясь отдалиться назад, прошептал Сорок седьмой.

- Я то, что постоянно. Но я и то, что всегда изменяется. Я не просто душа, но и не святой вовсе. Я посланник, и моя цель сейчас – твое спасение, заблудший. Тебе нет места среди Наблюдателей, ты другой.

Питер чувствовал, как картинки пазла, что он усиленно собирал все время, рассыпаются перед ним, а он, словно маленький ребенок, не в силах собрать миллионы кусочков слабыми ручками. Мысль, что он наконец-то нашел свое место, оказалась ложью, созданной им самим ради утешения.

- Почему? – только и смог он выдавить из себя.

- Это же очевидно! Ты ведь всегда отличался свободолюбием. Нарушал законы Наблюдателей, пытался понять людей и даже испытывал запретные для тебя чувства.

- Но это свойственно многим…

- Ты лично знаком хоть с одним? Признай, твой выбор стать Наблюдателем изначально был ошибочен. Прошлое, даже когда оно стерлось из памяти, не дает тебе стать тем, кем ты не являешься. Я не знаю, что держит тебя, но, очевидно, это что-то настолько значимое, что даже после смерти ты не хочешь отпускать этого, - двойник Питера отвел взгляд.

«Верно, ведь я мертв… я лишь содержимое умершего сосуда…»

Дыхание перехватило. Беспокойно ерзая, внутри бешено колотился отголосок сердца. Вопросов становилось все больше, но это абсолютное спокойствие фигуры рядом ясно дало понять, что ответа на них не последует.

- Так, значит, я должен понять? – одним только взглядом произнес Питер.

- Верно, дорогой друг! Только вспомнив все, ты сможешь найти свое место.

- Но… как?

Приближенный сделал глубокий вдох и выпрямился. Питер внимательно оглядел его. Все же, видеть свое отражение было, по меньшей мере, необычно. Лишь только осанка: гордая, величественная – выдавала в фигуре совершенно другого Наблюдателя. Прикрыв глаза, Приближенный коснулся белоснежной маски. Не сопротивляясь, та покорно спала, обнажив незнакомое доселе для Питера лицо. Его лицо.

«Это я?»



- То, что ты видишь перед собой – не ты вовсе. Удивлен? Да, все удивляются. И тебе вряд ли известно, что душа принимает самую удобную для нее форму после смерти. Но при жизни оболочка может выглядеть совсем иначе…

Приближенный протянул перед собой руку и, сжав ладонь с длинными пальцами в кулак, расплылся по пространству, как акварельная краска, превращая белый в черный. Тело его вытянулось, трансформировались черты лица: они стали более тонкими, мягкими, волосы стали короче и темнее. Это был тот самый образ, который Питер видел в танцевальном клубе. Бросив в сторону Питера испытывающий взгляд, он продолжил:

- И пора уже снять с себя маску, заблудший. Ведь даже имя твое придумано воображением. В тебе не осталось ничего настоящего, кроме желания знать правду. Ты хочешь так жить дальше?

«Нет».

Электрические разряды волнами пробежали по телу Сорок седьмого, проникая во все уголки его организма. Ничего странного Наблюдатель не почувствовал. Однако, что-то все же изменилось. Питер пока не понял этого, он отдернул руку и внимательно осмотрел ее, оставаясь в полной растерянности. Сглотнув комок неприятных чувств, скопившихся где-то в районе пищевода, он посмотрел на Приближенного. Мелкая дрожь, рассыпаясь, пронеслась от пяток до самого затылка.

- Это тело лишь временное. Постепенно сознание будет вспоминать прошлое. Одна за другой, черты твоего лица и тела будут меняться – ты станешь тем, кем был до своей смерти. Но лишь от тебя зависит, как ты поступишь дальше.

- Как… это все сложно…

- Когда ты вернешься обратно, ты забудешь все, что связывало тебя с миром Наблюдателей. Теперь ты просто человек.

- Постой, я не готов к этому. Я не хочу ничего забывать! Только не сейчас, когда я оказался так близко к разгадке.

- Это не имеет смысла. Ни для тебя, ни для Него… Ты ищешь не то… Маска уже сорвана, - равнодушно ответил Приближенный. Его силуэт обрывистыми кусочками исчезал в темном пространстве, словно тлеющая бумага под порывами сильного ветра. Вскоре и Питера объяло пламя, он испарялся, и вместе с этой реальностью одно за другим исчезали воспоминания, которые Наблюдатель так тщательно хранил все годы. Они таяли, убегали, сливались с пустотой. Ярким пятном в сознании проплыл образ Дебби: она улыбалась и хотела что-то произнести, но через мгновение ее милое личико почернело, а звонкий голосок стал набирающим силу протяжным эхом.

Последний раз, отчаявшись, блеснула маска: она понимала, что больше не сможет защищать обладателя.

«Я не хочу забыть».



Угасающий свет менял краски. Они становились ярче, насыщенней. Неоновые волны синих, красных и желтых ворвались в исчезающие воспоминания, рождая новое настоящее для потерянной души. Щелчок переключателя зажег время, но уже не было ничего, что подсказало бы ответ на главный вопрос.

«Кто я?»

Последнее, что ощутил Питер – холодное покрытие крыльца заднего выхода клуба. Тело ныло и кричало от боли, и Наблюдатель не мог пошевелиться. Это стало его первым чувством, которое он испытал, находясь в смертном теле человека. Как странно… ведь именно болью завершилась когда-то его прежняя жизнь. Совсем не осталось сил, чтобы понимать, но сквозь пелену серого тумана, застилающего глаза, Питер все же заметил движение: небольшая фигура нависла над ним. В воздухе пахло дешевым табаком и кровью, а еще совсем немного женскими духами с приятными цветочными нотками.

- Энн, ты чего?

- Мне просто показалось, что я знаю этого человека, - с разочарованием ответила она.

- Да ну, откуда?! Оставь его, пойдем, - Эмили обняла брюнетку за плечи, пытаясь поднять.

- Нет, он же ранен! – Энн оттолкнула подругу и осторожно взяла незнакомца за запястье. Слабый, но пульс, все же, прощупывался. Она не видела, как все еще, поглощаемая другой реальностью, рядом с телом умирала маска, оставляя на асфальте черные круги изъеденного материала. Никто не видел этого, маска перестала быть реальной, как только в груди Наблюдателя впервые забилось настоящее сердце.

- Что ты с ним возишься? Давай вызовем медиков или отвезем его в больницу…

- Ага, чтобы потом твоего парня посадили, если что-то расследовать будут, - кивая головой, ответила Энн. – Нет, лучше отвезем его ко мне…

- С ума сошла что ли? – Эмили удивленно округлила глаза и, хлопая длинными ресницами, развела руками.

- Мы не можем оставить его здесь, Эм. Ты вроде приехала на машине?

- Дда…

- Пусть Мэтт поможет мне.

Находящаяся в растерянности Эмили последовала указаниям подруги. Конечно, затея ей не очень нравилась, но такой уверенности в глазах Энн она не видела довольно давно. Как случайный прохожий мог так повлиять на нее? Хотя, по большей части, Эмили решила, что авантюра, в которую ввязалась ее подруга – просто проявление жалости. А Энн на самом деле испытывала нечто другое…

Не без пренебрежения подняв «избитого», Мэтт донес его до большого пикапа красного цвета. Лишних вопросов он задавать не стал, чему Энн была несказанно рада. Удобно разместившись в салоне, четверка тронулась с места в сторону высоких, гордых и уверенных многоэтажек, купающихся в море бесконечно танцующих звезд.

«Почему же его лицо кажется мне таким знакомым?» - вытирая краешком белого носового платка кровь с губ неизвестного, чуть слышно произнесла брюнетка.

«Почему мне кажется, что я должен быть с ней?» - отозвался далекий голос в сознании Питера.

Эта глава далась мне нелегко. Что уж говорить, она была в процессе больше полугода! Но не смотря на многие трудности, такие как диплом, устройство на работу и потом долгие месяцы зимней спячки, глава все-таки вышла в свет! Местами я в скринах поленилась довести до идеала, но я уже и сама не могла больше ждать. Надеюсь, немного измененные образы Питера и Энн выглядят лучше прежних (немного изменила им черты лица и скинтон), но как и растет мой сериал, изменяются мои представления о его героях. На данный момент мое представление о "положительности" Питера как героя и как человека пошатнулось, поскольку история обросла новыми деталями и подробностями, которых я не планировала, но по какой-то магической случайности намеки на них уже есть в сериале (для меня это очень удивительно, ведь кардинально сюжет изменялся у меня всего месяц назад, а текста так вообще чуть-чуть). Приятного вам прочтения! Следующая глава будет не менее интересной, наконец-то в мистике появится небольшая доля юмора)))